Там, где цветет полынь... Глава 20

Гвендолин задумчиво смотрела в эти прелестные светло-изумрудные глаза, снова и снова понимая, что они и сейчас не стали ей родными, их стеклянный отблеск не позволял про-никнуть дальше, заглянуть внутрь этого таинственно прекрас-ного существа. Они почти никогда не менялись, сохраняя свой прохладный зеленый свет, в то время как глаза Гвендолин бы-ли подобны хамелеонам: при ярком солнечном свете они ста-новились прозрачно-бирюзовыми, а в тени мрачных туч – на-сыщенно синими, зелень деревьев придавала им изумрудный оттенок, а осеннее свинцовое небо делало их глубоко серыми, почти хромировано платиновыми. Очень многих поражала эта странная переменчивость цвета прекрасных глаз, которые все-гда были истинными отражением и зеркалом загадочной и удивительной души, благородной и открытой навстречу ис-кренности и чистоте.
И, несмотря на эту черту ее внешности, Гвен оставалась очень постоянным человеком и верной женщиной для мужчин, которых она всегда любила безгранично, очертя голову кида-ясь в омут любовной истомы и счастья, с трудом воспринимая те слова, которые слишком часто слышала она от тех, кому была готова отдать все – вселенную, мир, себя, свою любовь, свое сердце, - когда они решали, что Гвен, наверное, слишком прекрасна для них, что они не вынесут той жизни, которая могла их ожидать в ее компании.
А это было так понятно с первого взгляда на Гвендолин – она была очень яркой и неординарной женщиной. Карьера до-мохозяйки была не для нее. Хотя она всегда с огромным удо-вольствием и желанием принималась за домашнюю работу, со-всем другое волновало ее в жизни. Гвен была прекрасной ма-терью, но работа отнимала слишком много того драгоценного времени, которое она могла бы посвятить своему маленькому сыну, поэтому она умела дорожить теми мгновениями, когда все-таки у нее появлялась возможность бросить все, и отпра-виться на прогулку в парк или увезти малыша за город.
И именно сознание того, что ее маленький Бенджи встре-чал Новый год так далеко от нее, приводило ее в полное от-чаяние.
Второй раз в жизни Гвендолин встречала Новый год без своего сынишки. В первый раз это случилось сразу после его рождения. Тогда он был слишком мал, чтобы до конца осоз-нать отсутствие матери, но для Гвен эти дни были страшнее пытки. Хотя она была еще очень слаба после операции, еще больше ухудшало ее состояние то, что после 9 месяцев ожида-ния она так еще и не видела своего милого мальчика. И вот теперь они снова были разлучены, а потому счастье Гвен не могло быть полным.
Только сейчас, когда она была с тем, кого любила более всего в жизни, Гвен могла думать только о том море счастья, в дурмане которого она находилась. И лишь холодность отре-шенного нефритового взгляда спускали ее с неба на землю.
Гордон смотрел куда-то вдаль, мягко запустив пальцы в пушистые золотистые волосы Гвен. Он не выглядел счастли-вым, и это пугало Гвен. Она так хотела, чтобы это все измени-лось. Единственным ее желанием было увидеть на его лице благодарную улыбку счастливого мужчины и отца. Что трево-жило этого замечательного человека?
Но Гордон был счастлив. Он был любим, сама Гвендолин сказала ему об этом. Однако он до сих пор не мог сказать, что его чувство было таким же глубоким и искренним, каким была любовь Гвен.
Гвен в упоении наблюдала за тем, как менялось лицо Гордона. И в этом томлении влюбленной женщины она вспо-минала все те далекие и дорогие дни, когда они только позна-комились в самом неподходящем для этого месте. В ее памяти вспыли и те месяцы, когда она, умирая и возрождаясь из пра-ха, пыталась забыть и милое лицо Ламберта, и его мягкий го-лос, и то чувство, которое он так ненавязчиво зажег в сердце Гвен…
В жизни каждой женщины обязательно есть свой “Тита-ник”, свой Джек Доусон, чей образ никогда не истирается из памяти, кого бережно и надежно хранит женское сердце, и только в самых заветных снах возрождается он к жизни, чтобы снова вернуть на тот “корабль мечты” милую и нежную Роз, чтобы снова пережить все, что связано с этим удивительным человеком. Гвен едва ли могла объяснить почему, но эти два героя великой истории любви, преданности и гибели, что по-трясла весь мир, невообразимо точно напоминали ей ту исто-рию, что произошла с ней в прекрасно жаркие июльские дни в самом центре казахстанской полупустыни, ту любовь, которую она и по сей день испытывала к Гордону. Как и Роз, она знала, была уверена почти наверняка, что это чувство переживет лю-бые испытания и будет греть ее больную душу на протяжении всей жизни, и что эти замечательные дни остались в прошлом, как самое чарующее воспоминание.
Но вот только смела ли она надеяться еще раз вернуться на то же место, где состоялась их первая встреча, где ее серд-це проснулось от глубокого сна, где пересеклись две такие разные и непохожие судьбы?… Могла ли она думать, что буду-щее не столь мрачно, как в тот момент рисовало Гвен ее вооб-ражение?… Что ее “Титаник” вовсе не ушел ко дну Атлантики, а Джек вовсе не замерз в ледяной воде…
К своему великому несчастью или счастью Гвен умела любить, и именно поэтому ей многие завидовали. Завидовали тому, что могла она отрешиться от всего и всех, отбросить все предрассудки и не обращать внимания на общественное мне-ние. И каждый раз любовь для нее была великим огнем; пожа-ром, который загорался от маленькой спички – случайно бро-шенного нежного слова, мягкого взгляда – разрастался в ог-ромный костер, пожирающий все на своем пути, и зачастую превращавшийся в итоге в огромное пепелище, подобное то-му, что осталось после того степного пожара, на котором она встретила Гордона. И продолжительность этого пожарища за-висела, как правило, от того, насколько хватало этой спички.
Сердце женщины – это склеп, в котором лежат не тлею-щие мумии тех образов, что особенно дороги, и как, настоя-щая могила, оно никогда не выдает своих тайн, если только не найдется какой-нибудь любитель древности и не откроет эту тайну, чтобы рассказать всему миру об еще одной удивитель-ной и сказочной истории любви.