Рейс Ереван - Адлер - Ереван

 Светлой памяти экипажа А-320, 2 мая 2006 года


Была нелетная погода и въехали в ночное море.

Сестры и братья мои немного поволновались.
экипаж перепутал что-то и запутался в нитях дождя
на бреющем полете, когда не было никакого шанса
взмыть, оторваться, улететь подальше, набрать высоту.

Тогда оставалось Черное море в шести километрах от Сочи
и два часа по московскому времени, и точка, исчезнувшая с радара,
стала точкой отсчета назад, то есть братья и сестры мои
поволновались немного, почувствовав тело Черного моря,

– Но разве так садятся, нет, нет, точкой отсчета назад:
самолет заходил на посадку и не сел с первой попытки,
разве они волновались тогда: вот звукограмма их разговора:
«минуточку», «прием», «высота тыща пятьсот», «садимся»,
короткое совещание, исключавшее лишние слова,
движенья и ошибки за хлопнувшим тумблером рации
– не впервой, братья и сестры мои
тогда и не волновались – зачем – думать о том,
что черное море станет могилой, толщею, сверху
заглушившей работу двигателя, катеров, голоса и плач. –

точкой отсчета назад и – вперед к черному дню авиации,
соколов, крылышек наших, нашей семьи, нашей работы
ждать, провожать и встречать, – затертой работы, –

вплоть до того ожиданья, когда поставят точку
над надеждою нашей, – не их, – над нашей заботой
по вылову информации, туфлей, тел и обломков
реквиема по всем каналам и целого рейса «груз номер двести», –

– нет, нет, не волновались тогда братья и сестры мои,
въехали в Черное море и не волновались,
разве что немного поволнавались,
когда слетели с мест пластиковые стаканы
и лицо врезалось в борт –

когда язык наш слежится, свернется и нащупает словно кость
свою слово смерть.