Otday moi kril ya!

 вчера согласилась продаться за несколько шуршащих бумажек, так много обещающих. я знаю, ты осудишь, но я не могла по-другому. сегодня болят ноги и неумолимо режет висок. а, какая теперь разница! плачу, а слезы на лету превращаются в каменных птиц и разбиваются о гребни волны-складки красного ковра. Ты держишь на руках какого-то неизвестного, еще не падшего ангела. Она еще не стоит на Земле, но уже готова. Нет! Не позволяй ей! Пусть она всегда будет такой: свежей и прекрасной, как ломоть июньского утра.
Впиваюсь глазами в свои руки: холеные и мягкие. Что я сделала за все это время? Много читала умных книжек, написанных какими-то булыжниками, утверждающих, что все мы должны искать истину. Все больше думаю, что эта истина мне вовсе не нужна. А гордость? Та гордость, которая всегда идет вперед меня, опережая и неся багровый флаг тревоги. Да нет, она вчера попросила сигаретку и вроде вышла постоять у подъезда. Но не вернулась.
 Вот и сейчас вокруг меня не твой свет, а какие-то разбросанные по полу тетради, бумаги и еще какая-то чушь. К черту!
Не могу понять, почему все мысли вразнобивку, а пальцы не могут попасть на нужные красные буквы? Что? У меня трясутся руки? Не может быть. Никогда не тряслись. Чешу спину. Вот зараза! Почти зажила. Маленькие чешуйчатые выросты просвечивают под льняным рисунком. Ну вот! Теперь я пахну паленой курицей и еще чем-то... Вроде кетчупом.
Смотрю на тебя. Твоя тень чернеет где-то вдалеке, но я все равно вижу свои белые, дряблые крылья у тебя в руках. Отдай! - кричу я, - Отдай мои крылья! И я улечу, я улечу от тебя навсегда, ты даже не вспомнишь о мимолетном мотыльке, пролетающем ночью над крышей твоего дома.