Шлюха

Красивая, молодая, тридцатилетняя, замужняя (так, жлобок серый какой-то), кандидат наук.
Научный руководитель очень ценил её за глубину мысли. А мысль её научная была очень глубокой. И высокой.
Поскольку специальность у нас с ней была одна, то я точно определил бы ее в 5-й класс среднеобразовательной школы. 
Но, как это принято было говорить, она грудью пробила себе дорогу в науку.
Я не мог оставаться равнодушным к этой ее способности, и был рад совпадению у нас с ней не только научных, но некоторых других интересов...
Так вот, эта девушка вместе с мамой моего товарища поехали на Юга. По приезде обе, в тайне друг от друга, рассказали мне одно и то же. Иначе я бы не поверил.
Где-то в Гаграх, они лежали на топчанах общественного пляжа, как вдруг Ирэн (так ее звали), увидела стоящего на пирсе грузина. На нежную девушку произвели впечатление размеры гениталий, которые явственно просматривались в затянутых джинсах. Так бывает часто у балетных мальчиков. У штангистов, почему-то, наоборот. Интересно, куда это девается с изменением вида деятельности?
Ирэн выдала ему известный взгляд, и грузин со всем своим хозяйством через минуту был рядом.
Он предложил ей: "Давай проедем, погуляем".
Тетя Элла пыталась её задержать, но огонь в глазах грузина был столь ярок, что визги тети Эллы были просто смешны. Порох уже познал огонь любви. Теперь - только взрыв!
Они уехали на черной "Волге" (грузин, с потрохами, горящими глазами, на черной "Волге" - по тем временам ни одна шлюха пережить не могла).
Они уехали.
Он отвез ее в какой-то домик на горе. Завел в комнату, где не было ничего, кроме пары табуреток и матраса на полу. Они вошли в эту комнату, и он закрыл дверь на ключ изнутри.
Начались любовные игры.
Продолжились любовные игры.
Еще продолжились любовные игры.
Любовные игры начали приобретать странные формы.
Он выкручивал ей руки, больно щипал, надавливал на глаза, бил под дых, закрывал ей одновременно нос и рот (нет-нет - рукой), а когда она почти теряла сознание, отпускал и... не делал больше ничего...
Так продолжалось очень много времени. Потом он взял где-то шприц, сделал себе укол, и обмякшим сел на табуретку, прислонившись к стене...
Она, еле живая, хотела вытащить ключ, но он был в заднем кармане его джинсов.
Тогда она раскрыла окно, и прыгнула в черный палисадник. Было уже совсем темно.
Она хотела вскочить, но оказалось, что она в луже смолы (как в операции "Ы"). Оставив босоножки, она выползла из вязкой смоляной лужи, и сквозь терновые кусты, выбралась наружу.
Полночи, шарахаясь от любого встречного-поперечного, она шла домой к тете Элле. Из одежды на ней были только синяки, подтеки, подбитый глаз, выбитый зуб. Она вся была покрыта смолой пополам с кровью...
Она объясняла своё поведение тем, что ей «хочется романтики»...
У шлюхи - такая романтика.
Сто раз до этого её «романтика» проходила успешно на просторах от Оби до Темзы...
Но и у старухи бывает прореха…