Who are you, miss Russia?

Текст написан для номера "Россия ХХI" львовского журнала JI
(http://www.ji.lviv.ua/n31texts/N31-russia.htm)

Этим летом редакция журнала «Неприкосновенный запас» предложила
мне перевести для одного из своих номеров эссе Юрия Андруховича «…но странною любовью»*. Что я и сделал. Когда номер попал мне в руки, я заметил ряд изменений, внесенных кем-то в текст перевода. Одно из них вызвало у меня чувство неловкости. Вместо своего достаточно точного перевода «Для воплощения проекта (речь шла о стабилизации украинского государства по российскому образцу) не достает лишь такой малости, как существование этого самого украинского Путина» я прочел: «не хватает всего лишь такой ерунды, как существование этого самого малютки - украинского Путина». Я обратился в редакцию за разъяснениями. Мне ответили, что
 изменения в перевод внес сам Андрухович. «Хозяин - барин», - подумал я и вздохнул с облегчением. И только осенью, встретив в киевской газете «Дзеркало тижня» текст Андруховича « О невозможности любви», который почти совпадал с первыми двумя третями прежнего «…но странною любовью», я, по-видимому, понял, что означало слово «малютка». «Крихiтка» стояло в украинском тексте. «Крошка» по-русски. Крошка Цахес. Герой сказки Гофмана и российской передачи «Куклы». Злой, уродливый карлик, которого, благодаря волшебству, все окружают любовью и почитают красавцем. Итак, вот он образ Путина - крошка Цахес. Вот он образ современного российского государства.
Как говорится, со стороны виднее. Однако романтизм немецких романтиков кажется мне скучнее действительности. У них - засахаренная фея, одарившая крошку Цахеса, у нас - матерый человечище Ельцин, который еще простудится на наших похоронах. И который, в отличие от феи, знал, что делает.
Я не считаю Путина злодеем, я даже не считаю его политиком. Настоящие политики не возникают вдруг и ниоткуда. Ниоткуда по предложению Явлинского возник после дефолта Примаков, в никуда он и ушел, сидит теперь иногда на заседании правительства за столиком сбоку в третьем ряду.
Путин - поэзия, в смысле «и на бунтующее море льет примирительный елей». Он и садовник: «Я садовником родился, не на шутку рассердился…» Да нам не страшно. Мы догадываемся: пресловутое стремление все контролировать - не просто привычка офицера спецслужб, это признак слабости, стремления удержать ситуацию. Ельцин позволял себе многое не контролировать: знал, что когда гром грянет - придет и разберется. Поэтому и мог неделями «работать на даче с документами». Путин, по всему, ходит на работу каждый день. Честно надувает щеки. Многие его действия симпатичны. Но время «бросать камни» сменилось безвременьем «любить Путина». Хвалить все это отваживается один Чубайс.
Что же это за «любовь к Путину»? Похоже, синдром победы в холодной войне.
Россия победила в холодной войне свой коммунизм. Более того, праздник непослушания, отказ от двух доставших обязанностей - сплачивать Советский Союз и бряцать оружием для вызова духа мировой революции - позволил ей почувствовать разницу. Открылись невероятные возможности. По сравнению с Советской властью даже война в Чечне была лучше.
Возможностей, как всегда, хватило не на всех. После праздника непослушания пришло хмурое утро усталости. Сложилась ситуация, когда недовольны все, но менять никто ничего не хочет - по сравнению опять таки с Советской властью всем есть, что терять. Отсюда любовь к Путину: прижаться лицом к его шинели, замереть до 2008-го года и желать только одно - чтобы это никогда не кончилось. Но менять придется. Еще и потому, что на отдыхающих под паром российских полях, как сорняк, стало прорастать государство.
Естественно, что государство, которое отрастает снова само по себе, может быть только хуже того, что было - советского то есть. И тут я подпрыгиваю от радости - общество уже не тоталитарное. Кроме этого самого государства есть частный крупный капитал, и предприниматели различных размеров, и молодежь, которая «забивает» на все, кроме права говорить кому угодно «забей». Есть какие-никакие побеги (простите за каламбур) гражданского общества. Да и верхушке власти уже совсем не хочется мерзнуть по праздникам на Мавзолее. А больше всего она бы огорчилась, если в каком-нибудь западноевропейском аэропорту надели бы на нее, как на госсекретаря союза России и Белоруссии, наручники.
А главное - жизнь стала гораздо сложнее, чем она была лет двадцать назад. И будет становится все сложнее. А значит - прощай загадочная русская душа - некуда будет деться от торжества законности и правопорядка. Тенденция наглядно проявляется в поведении довольно многочисленного подвида россиян - московских водителей. Вежливость на дорогах неуклонно возрастает вместе с числом машин. Обязательное страхование имущественной ответственности при аварии, как кольт, уравняет крутых и некрутых. Большинство, по-моему, уже почувствовало - при конфликте лучше отдаться формальной процедуре закона, а не устраивать разборку «чья правда» - потратишь больше времени и нервов.
Сама жизнь научит россиян уму-разуму и заставит окультурить свое неуклюжее государство. Задача Путина - постараться, чтобы государство к тому времени совсем не развалилось, ведь убегать от его обломков большинству некуда.
Наверно, потому россияне и тянут с выбором, что знают - однажды они прочтут на своих пасмурных небесах: «Добро пожаловать в пустыню реального». «Золотой миллиард» уже бродит по пескам победившей демократии среди различной бытовой техники. Скоро туда и нам. И задумавшийся над судьбой России будет отталкиваться не от сердешного крошки Цахеса, а от героев очередной серии « THE MATRIX REMITTED».

октябрь 2003
* http://www.nz-online.ru/index.phtml?aid=10010422