Экзистенция сырных круассанов и колы

Обед с врагом, 5 по химии, секс с другом, а лучшая подруга – уже немолодая ****ь.
Глядя на нее думается, вот оно что приходит с возрастом – опыт. Искусство нанесения теней достигает своего апогея. А гелевая помада не растекается – уходит в морщинки зацелованных губ.
Хорошо одета, не противно ржет, только глаза злятся. И курит самым затяжным затягом. Мечтает о таком зеркале, как я. (Мы, может, даже из одного поколения. С уложенной разницей в 10 лет – ровно столько, чтобы заброшенную могилу разровняли под новую).
И глядя на меня, тычет в бок округлым маникюром другую, говоряющие нежным басом.
- Не матерись.
- Иди нахуй, а?
- Не обращай на нее внимания,– с дряблой нежность в голосе произносит первая.
- Ниче, скоро такой же, как мы станет.– И стерический, подрагивающий на свисающих спичечных сталлактитах смех.
Она советует застегнуть «душу», а то ведь так недалеко и до воспаления. На лестничных пролетах, в моем наверху оставшемся пристанище, дует ветер.

Мы сидим в Маке. Моя душа прикрывается сырными палочками, мечтая о круассанах. И запивает колой. Кажется, алкогольной. Она возвращается с триколором резиновых (ну да, да – силиконовых) браслетиков.
- Это не в помощь больным СПИДом, - говорю ей.
- Это социальный ход.
Недостаток высшего образования, и мне хочется курить, потихоньку идя к своей мечте. И, наверное, непривычно-неприлично с ней заговорить о будущем, о профессии… смотрю на нее и ни о чем не думаю. Все равно завтра я проснусь и пойду в школу, как обычно. Забуду сырные круассаны и ее – все то, чего у меня нет.

14 Ноября 2005