Павлины, говоришь

 

 О, Русская земля! Уже ты за холмом!
 («Слово о полку Игореве»).

Атомная подводная лодка — корабль надежный и для жизни вполне пригодный. Ясное дело, не лайнер, однако и воздуха, и воды, и пиши на ней достаточно. И температуру сделаем, какую надо. И качка нам не страшна. Есть здесь и интересные книги, и совсем еще не старые фильмы. Служи на пользу Отечеству и в свое удовольствие. Однако до совершенства еще далеко. В этом мне пришлось убедиться, так сказать, на собственной шкуре.
 Однажды наша субмарина попала в пекло. Да, да в самое настоящее пекло. Вы, конечно, слышали, что есть такой город Аден, так вот, в его названии созвучие с библейским адом совсем не случайно...
Начну по порядку. После первой половины боевой службы в Индийском океане приказано нам было зайти в этот самый Аден для пополнения запасов, ремонта и отдыха. Обрадовались мы. Всем, конечно, после, трех месяцев похода на солнышке погреться хочется на землю, на небо взглянуть, по травке прогуляться. Отдохнем, пополним запасы и вокруг Африки, обогнув мыс Доброй Надежды — домой.
В районе острова Сокотра пошли на всплытие. И вот тут-то и начались неприятности. Уже на глубине 40 метров воздух в отсеках, стал жарким и влажным. А на глубине 20 метров мои разовые трусы, единственная вещь из одежды, которая к тому времени прикрывала мои чресла, можно было уже отжимать. Все покрылось каплями конденсата: палубы, переборки, электрические кабели... А это, как вы, конечно, понимаете, с точки зрения физики и пожарного дела очень опасно.
Оказалось, что наши холодильные машины при температуре забортной воды +35 градусов обеспечить нам комфорт совершенно не в состоянии. Проектировались они, видимо, только для морей полярных и средних широт.
 Очень быстро все мы осознали, что лучше бы нам «лежать на дне в синей прохладной мгле".
«Аварийная тренога. Упала аварийная зашита реактора правого борта» — не замедлила прозвучать в отсеках команда из центрального поста (ЦП). А это означало, что где-то сопротивление изоляции силовых кабелей в результате обильного замачивания упало до критического значения, и если мы его быстренько не поднимем, то дела паши очень плохи.
Все бросились бороться с водой, ветошью вытирать палубы, переборки, кабели... Электрики по приборам ищут «коротыш». Aй да электрики! Уже через каких-то 5 минут ЦП объявил: «Отбой аварийной тревоги. Сопротивление изоляции восстановлено». После этого командир БЧ-5 (электромеханическая боевая часть) еще раз проинструктировал экипаж по трансляции о том, как следует бороться с влагой.
Всплыли. Представьте себе черную-черную тропическую ночь. Полный штиль, подводная лодка бесшумно скользит по гладкой, как стекло, поверхности моря под черным, обильно усеянным яркими звездами небом.
Звёзды, кстати, там не такие, как у нас. Есть очень крупные — с апельсин. И созвездий много новых, нам, северянам, не знакомых. Но больше всего нас впечатлило не это. Температура +40° градусов! Это ночью! Только на ходовом мостике, подставив обнаженную грудь под набегающий поток воздуха, можно дышать.
Утром встали на бочку в адэнском порту. В небе ни облачка. Яркое палящее солнце, которое, кажется, навсегда пришпилено к зениту. По-прежнему - полный штиль. Температура и наверху, и в отсеках не опускается ниже +40° градусов. В энергетических отсеках + 50°С, а в турбинном — около +75°С. Жестокая жара!
Спасаемся холодной водой. Охлаждаем воду в рефрижераторной камере, добавляем в нее кислый экстракт. 30-литровый «молочный» бидон, выставленный в центральном посту, осушается за 10—15 минут.
Форма одежды — разовые трусы, на шее полотенце, которое время от времени приходится отжимать.
От перегрева начались тепловые удары и обмороки. Падают молодые матросы — вахтенные турбинного отсека. Пострадавших выносим на носовую надстройку под тент, обмахиваем самодельными опахалами, отпаиваем водой. Установили продолжительность вахты в турбинном отсеке 10 минут.
Ничего, мужики здоровые — выдержим! Ночью все-таки немножко полегче. Но спать в такую жару просто невозможно. Постель мокрая от пота. Постоянно хочется пить. Вентиляторы не помогают. Холодильные машины с задачей по-прежнему не справляются. Как же здесь люди живут?! Среднегодовая температура +4О градусов!
Бухта в Адене большая и для стоянки кораблей удобная. Вход в нее с запада. С юга и юго-востока — голые остроконечные скалы. К ним прилепился небольшой, в основном пятиэтажный город. С севера и северо-востока к самой воде подступает плоская песчаная пустыня. На северном берегу расположен нефтезавод: огромные баки, трубы... За заводом — аэродром. Там время от времени взлетают и приземляются гражданские самолеты. Нигде не видно ни единого деревца, ни травинки, ни цветочка. И солнце, вездесущее солнце!
Небольшими группами сходим на берег. Гуляем по южной оконечности Аравийского полуострова, по Адену.
Очень быстро убеждаемся в преимуществах футы, в которой ходят местные мужчины. Это небольшой кусок материи, которым они оборачивают свои бедра. Плюс белая безрукавная рубашка - распашонка, шлепанцы на ногах — вот и вся экипировка аборигена. Йеменцы народ мелкий, высушенный, незлобливыи и неторопливыи.
Наша «тропическая» форма: черные брюки, кремовая безрукавная рубашка, черные кожаные ботинки, на голове — белая фуражка. Уже через пять минут прогулки и рубашка, и брюки становятся мокрыми и прилипают к телу, из-под картуза текут ручьи, а ноги горят. Спасаемся в магазинах. Там тень и кондиционеры. Торговля здесь повсюду: магазины, лавочки, навесы, а то и прямо на тротуаре. Много мусора, грязи разлагающихся на солнце зловонных помоев.
Говорят, еще совсем недавно, до революции, при англичанах, которые владычествовали здесь 500 лет, везде была идеальная чистота.
Наше особое внимание, конечно же, привлекают женщины. Большинство из них носят паранджу. Легкая, черная, воздушная ткань изящно облегает точеные фигурки. Но каким-то образом они умудряются при встрече метнуть и пламенный взор и продемонстрировать свою изящную ножку. «Иль просто сон воображенья» рисует картину, или намертво зажатый основной инстинкт, напоминает о себе? Ведем мы себя, конечно, прилично, сдержанно. Не до романтики. Тут бы выжить!
В специальном магазине для моряков — фришопе, расположенном в порту, приобретаем «колониальные» товары. Нашей добычей становятся в основном различные сувениры и японская радиоаппаратура.
Второй раз погулять по этой раскаленной сковородке желания ни у кого не возникает. Разве что у членов нашей делегации, которая побывала на приеме у местных, властей, и наших дипломатов. Рассказывают о дворцах, кондиционерах, бассейнах, нарядах, напитках, павлинах... Павлины! Как известно, не два горошка на ложку.
Ремонт закончен, запасы пополнены, почта получена и прочитана.
Ох уж эта почта! Как она будоражит наши души! Упоминание в письме о вьюгах и морозах вызывает умиление до слез.
Пора нырять в спасительную глубину и двигать на милый нашему сердцу север. Опять в районе острова Сокотра, провожаемые жгучим солнцем и американскими противолодочными самолетами, погружаемся.
Начинается вторая половина боевой службы. До того, как мы вздохнем полной грудью, еще очень не скоро. Еще много дней и ночей глубины трех океанов будут испытывать нас на прочность.
О, Русская земля! Еще ты далеко!