Мелодия Lюбви

МЕЛОДИЯ ЛЮБВИ



Жил да был вещий старик. Он познал смысл жизни, но как оказалось, правда не нужна была людям. И однажды у старика родилась мысль.



Он захотел, чтобы истина для людей стала необходимой как воздух. Тогда он отдал свои седые мудрые волосы небесам. Свои натруженные руки он превратил в быстрые реки. Ноги же его, изведавшие все пути, стали горами. Дыхание старик превратил в мелодию любви.



С тех пор небо пробуждало в людях глубину мысли. Реки вместе с водой давали жажду. Горы вызывали в людях стремление к новому и непостижимому. Сердце же человека, хоть раз услышавшего Мелодию Любви, уже не могло жить без любви.



 



Мысль-в-музыке



Глубоко внутри двора, там, где не осталось места осеннему дождю, светилось ласковое солнце. Через миллиарды лет светило посылает свои приятные и нежные лучи. Они летят через тугие и чужие пространства. Растворяют в себе тьму. Сначала отмирает вязкая цементная пыль мышиного цвета. Затем распадаются капли росы. Эти капли света такие же, как дождевые капли, скатившиеся с яблони.



Теперь яблоки висят высоко в небе. Запредельно милы, они указывают путь в страны давно забытые. Беспечная кора течет сырая, и тягучие по ней бегут ручьи. Влажные жилы несутся вверх. Кора любит сырость, охотно впитывает ее; мутная плесень не посечет ее. Ручьи измокшие бегут-спешат по замшелой и нежной коре. Вверх, вверх к солнцу.



В тяжелых извилинах древа, пропахшего керосином, шевелится божественный аромат крепкого индийского чая. И танцуют высохшие, ожившие чаинки, поднимаясь вверх. Мелкие бусинки пританцовывают и двигаются в такт отрывкам невероятной мелодии. Придет время, когда можно будет полностью услышать эту дивную и светлую мысль-в-музыке.



Течет она, эта музыка, медово-янтарная, теплая, трепетная и таинственная. Все звучно, ладно, певуче легко, призывно. Легко витает в звучании тонкий дух, вплетается в запах коры свежей, умытой. Быстро струится мелодия любви.



 



 



Под корой блеснула рана от серебряного ножа. Молния. Слышал я от одного знающего человека, что случилась эта история прошлой весной перед самым летом.



 



А рана блестела



Рана произрастала изнутри, а когда ее коснулся острый наточенный нож, она просто раскрылась, как раскрывается под воздействием тепла уже созревшая и набухшая почка. Было ему больно? О чем он подумал? Никто не знает. Наверно ему пришла в голову мысль о чем-то приятном. О музыке. Так всегда бывает – при сильном шоке в голову приходят самые приятные мысли.



Она ждала его появления. Вот уже и разрезала торт, достала алые гранаты, празднично завязала салфетки. На столе - бутылка темного бордового вина. Длинные тени летели как птицы за окна. Там было темно и спокойно. Она же бархатной кожей чувствовала какую-то неуемную печаль.



-Вокруг темнота, словно воздух впитал в себя густую и влажную тьму,- подумала стройная женщина со странным именем Ная.



-Первый раз слышу такое имя, - подумал он, когда они познакомились.



С ней мне будет хорошо, - думал он тогда. Он оказался прав. Ему было с ней отлично. Иной раз хорошее самочувствие и настроение превращались в восторг и какую-то объемную детскую радость. И хотя он не любил слово «радость», (считал, что оно созвучно со словами «старость» и «сладость» – а что могло быть хорошего в слащавой старости?) – его сердце пело и смеялось. Но рана росла. Росла и незримо зрела.



 В детстве он часто играл на лугу возле своего большого дома… Кузнечики. Мокрые от росы и зеленные - «попробуй их, непременно окажутся соленными», - так думал мальчишка, глядя на жидкокристаллических кузнечиков. Они трогательно скакали по узким травинкам, раскачивали шершавые края их. Скрипели своими вересковыми, ворсистыми лапками, создавая особый звуковой ритм. И этот скрип беспрепятственно входил в детское сердце.



Он приучился слушать мелодию своей жизни сердцем. Теперь ему казалось, что весь этот мир с мириадами солнечных и цифровых кузнечиков живет в его сердце. Светится и лучится… Так уж получилось, что Звучание извне проникло во внутрь, осталось там жить. А оставшись там жить, что-то там совершило и что-то открыло, обострив внутреннее чутье.



Заметив перемену в мальчике, мать сказала:



-Не излюбили тебя боги. И теперь в твоем сердце поселилась причудливая живая Музыка.



Так он стал музыкантом.



 



В звездах купался рассвет. Он ничего не чуял и ничего не видел. Потому что он только что родился. Только что родился, и как всякий младенец, рассвет всего лишь был. Просто был…Вокруг таяли звезды.



 И звезды не тают



По широкой ночной дороге шли танки. Осенняя листва белела под лунным светом. Тяжелая техника громыхала и, урча, будоражила промозглый воздух. Гулкий лязг гусениц разносило тупое, словно ватное, убаюканное эхо; звук обрубался тут же; неподалеку; исчезал в открытом поле.



Металл корежил промерзшую землю, глубоко впечатывая в нее свою слепую силу. Холодная и мокрая узкоколейка мрачно отплевывалась рубленными черными кусками. Камни и куски спрессованной почвы стремительно улетали к обочине.



Вдруг один танк съезжает к краю поля. Здесь тлеют огни. Два тощих пастуха в ветхих одеждах греются у огневища. Желтая полоска не убранной травы колышется в такт пламени, которое развевается широким ярким полотном. Стебли высохшей, высокой травы касаются друг друга, разбегаются. Кажется, трава исполняет некий магический ритуальный танец. Лает собака, и тут же отступает назад. Запах жженой солярки пришелся ей не по вкусу. Люк на башне танка приоткрывается, и сухощавый офицер в камышовом камуфляже высовывается по плечи. Так пловец, после долгого пребывания под водой, выныривает на поверхность, стремительно и неизбежно.



Офицер ловко извлек тело из недр дребезжащего танка, оттолкнулся от брони – и вот он уже у костра. В руке у него отблескивает стальной синевой пистолет. Слышится неистовый лай.



Пастухи боязливо приветствуют военного. Кланяются, грея длинные ладони. Пес затихает, один из хозяев сказал ему что-то, и пес бежит в поле. Терпкий запах сыра и крутого чая.



Сквозь ночь и шум боевых машин нельзя разобрать, в чем суть только что завязавшегося диалога. Проходит мгновение и офицер делает выстрел. Один старец падает. Кровь багрится пеной изо рта. Выстрел пришелся в левое легкое. Конвульсии. Второй старец падает на живот. Застрелен в спину, пуля настигла его у самой кромки поля с высокой травой.



С танка на землю спрыгивает мелкий солдат. Он похож на смешного мишку – бронежилет делает его таким неуклюжим. На плече короткий карабин. Фара бешено озирает окрестности, высвечивает что-то в травах, ее белый свет застывает в определенном направлении. Энергия белая и лучистая дрожит. То ветер колышет высокие стебли. Офицер делает шаг в сторону и проваливается в глухую темноту.



Через несколько минут он вместе с неуклюжим солдатом выносит из темноты мешки. Видно как они тяжелы, сквозь грубую ткань просачивается черная жидкость.



Это была кровь.



Несколько дней назад разведгруппа, состоявшая из 6 человек, попала в засаду. Членов группы решили не брать в плен – широкими холодными ножами бойцам перерезали шейные артерии. Шел сентябрь, стоял холод и хищные лезвия, вкусившие кровь, долго еще дымились теплом. Затем корпуса и отрезанные головы были упакованы в мешки и спрятаны в зарослях травы. Холодные звезды бесстрастно смотрели с высот.



 



 



Где-то, неведомо где, обитает Мать-Всех-Вещей. Не исключено, что люди, которые живут рядом с нами, уже не раз слышали Ее голос.



В груди.



Тихо часы отмеряют дневное время. Ночью же они бегут. Влад пьет кофе. Этот древний напиток бодрит его. Нельзя опоздать. Завтра ответственный день. Если не сдать работу вовремя, клиент останется недоволен. А это значит, что Новый Год придется отмечать не так, как хотелось. А хочется съездить с подругой за границу. Ближе к весне свадьбу сыграем, - подумал Влад.



Веб-дизайнер, как и большинство креативщиков любит работать по ночам. Ночью и думается легко и тишина более глубокая. А что еще надо человеку, увлеченному и сосредоточенному на любимой работе! Когда-то, лет пять назад, все начиналось с простого увлечения. На сэкономленные деньги купил дешевенький, но вполне приличный для графических изысканий комп. Потом друзья и книги помогали освоить азы мастерства. «Как давно это было! Е-мое…»



В комнату заглянула Луна желтая прежелтая как лимон в кофе. Влад имел пристрастие пить кофе непременно с лимоном. Этому научился от одного преуспевающего бизнесмена, когда совершал перелет из Москвы в Токио. И теперь бывало, если не оказывалось под рукой лимона, в ход шли дольки апельсина, а иногда даже и мандарина.



«Не привычно видеть такой яркий, неестественный лунный свет. Похож на мочу если, сначала замахнуть целый флакон аскорбинок, а потом посать».



В наушниках играл 50cent.



I’m lovin’ bee on a crac...



I’m lovin’ 2 Pack...



Влад навел мышь на симпатичную синюю панель медиа-проигрывателя, увеличил громкость, поставив ее на максимальную отметку.



В голове стало пусто. Неведомая доселе Мелодия прошла сквозь этого человека, пронзая его существо до самого, самого основания.