Виктор

 Виктор.

 …А потом я сел за руль автомобиля, и началась другая эпоха.
 Виктор был немножко не от мира сего. Потрёпанная засаленная куртёнка, стоптанные бесформенные башмаки, щербатый рот, но всегда добрая улыбка и всегда внимательный к собеседнику добрый взгляд. Таким я его и запомнил.
 Он занимал вросший в землю вагончик-бытовку без колёс возле въезда на территорию гаражей. Вообще, гаражи – это особый мир, особая страница жизни России, мало описанная и никем не изученная. Но гаражи существовали, существуют, и дай Бог им ещё… Виктор работал автоэлектриком на гаражах. Любопытно, что в автосервисе он не прижился – не умел он делать тяп-ляп, драть деньги и бить баклуши. У него было больное сердце, но я никогда не замечал его праздным. Он всё время кому-то что-то делал. И почти никогда ничего не делал себе. У него самого в этих же гаражах была машина, но никогда не доходили до неё руки. Сапожник без сапог – это про него. Таких людей сейчас мало: цари земные сосут кровь и тянут жилы из своих народов, а Царь Небесный, похоже, очень устал. Потому земля наша и держится на таких викторах. Но я отвлёкся.
 Его вагончик был наполнен всяким хламом. Но только на первый взгляд и для непосвящённого человека. На самом деле всё было очень разумно устроено и распределено. Справа от входа на полу стояли аккумуляторы – два из них всегда заряжались, остальные либо ожидали этого приятного момента, либо уже были заряжены до полноты, до отвала. Слева от входа стоял стеллаж с различными баночками, скляночками, коробочками – в них лежали самые разные запчасти. Стеллаж этот простирался до самого конца вагончика, запчастей было несметное множество. А по правую руку, но чуть в глубине, под узким окошком стоял длинный узкий стол, за которым на высоком табурете сидел хозяин и всё время что-то чинил.
 - «Ой, привет! Слушай, времени совсем нет, куча работы! Что там у тебя?» - встречал он любого вошедшего в его пристанище автомобильного странника. И не дожидаясь ответа, говорил сам: «Ладно, давай посмотрим – только быстренько». Вставал, и выходил на улицу, к машине. Колдовал, ковырял отвёрткой, что-то подкручивал – и как правило, машина бодренько уезжала. Причём, уезжала надолго – видно, рука у Виктора была лёгкой. Иногда случались вещи посерьёзнее, и несмотря на своё больное сердце, Виктор подстилал под машину кусок видавшего виды брезента, и кряхтя ложился отворачивать генератор. После этой процедуры он становился серьёзен, задумчив, и удалялся в свой вагончик на вскрытие. Через некоторое время, повеселев, объявлял результат. И почти всегда довольный клиент уезжал на вылеченном, весело бегущем автомобиле.
 У него была квартира, жена, дети, где-то под городом существовала дача, на которую он изредка на пару дней исчезал, но практически всё своё время он проводил в гаражах – чинил людям машины.
 Да, любопытно, что деньги он брать стеснялся. Нет, брал, конечно, но никогда, упаси Боже, не наглел, как это принято в подобных ситуациях. Виктор всегда краснел, терялся, и, стыдясь, называл такую смешную сумму, что люди добавляли ему ещё. Не все, правда. Люди – они ведь разные. Но любили и уважали его все, без исключения.
 Вот такой был этот Виктор. Был – потому что его уже нет. Я как-то заехал к нему, он посмотрел мою машину, что-то подкрутил, сказал, что машинка ещё побегает, что через пару неделек можно подъехать что-то там поменять – и я уехал. Через пару неделек подъехать не получилось, и я подъехал где-то через месяц. И сторож гаражей сказал, что Виктор умер. «Больное сердце», - грустно вздохнув добавил сторож.
 …Я не сказал самого главного: взгляд и улыбка у него были действительно очень добрыми. Только ещё и грустными.