Старик

Старик.


 Этого пожилого мужчину я видел из своего окошка почти каждый день и почти в одно и то же время. Он всегда подходил к детской площадке, доставал из сумки батон, разламывал его напополам, одну половину клал обратно в сумку, а другую крошил птичкам. Те уже слетались при виде него, чирикая в предвкушении трапезы, как детки малые весело возились, кувыркались и перепархивали с ветки на ветку кустов.
 Человек этот был уже пожилого возраста, почти старик, потрёпан, одет неважно, но что-то отличало его от остальных стариков нашего двора - не то интеллигентность, покрытая патиной прожитой жизни, не то ещё что-то, Бог весть. Он приходил на детскую площадку, кормил птичек булкой, иногда присаживался на детские качельки, и с грустной улыбкой смотрел на своих пернатых друзей. Потом не спеша уходил. И так почти каждый день.
 Но как-то я заметил, что старик куда-то пропал. Я спросил про него у нашей дворничихи. "- Умер," - сказала она. И рассказала мне немного о нём.
 Оказывается, когда-то он жил не один, у него были две дочки, жена, но случилось так, что с женой он развёлся, и жена куда-то уехала, забрав девочек с собой. А человек этот был очень к своим дочкам привязан. Вот и приходил он на ту площадку, где гулял с ними когда-то, и кормил птичек. Каждый день. Или почти каждый. Потому что ему больше некуда было ходить.
 Но он умер. А птички Божьи, будто души детей, разлучённых с мамами и папами, так и прилетают на эту детскую площадку, чирикают, щебечут, играют, и будто ждут кого-то.
 ...И только сейчас я вспомнил, что видел на глазах у старика слёзы. Но я тогда думал, что эти слёзы - от ветра.