Аутодафе. O, Tempora! O. Mores! гл. 4

IV O, Tempora! O, Mores!*

Солнце поднялось над туманным островом, и сквозь копоть и грязь улиц столицы показались блеклые, запыленные лучики светила.
Один из таких лучиков случайно забрался в грязную, гостиничную комнату с пятью детьми и нарушил бесконечную безмятежность царства Морфея.
Валенсия проснулась одной из первых и сразу подбежала к ванночке с водой. Сначала опустив руки, а потом ополоснув лицо, от сна не осталось ни следа. В следующую секунду по комнате разнесся оглушительный крик.
- Утро, уже утро. Вставайте. Вставайте все!
Валенсия подбежала ко всем. К Джеймсу и Поппи, к Эшу и Роуз. Дергая, щекоча, требуя внимания, она наконец подняла всех и вся в этой комнате. Недовольные столь ранним подъемом, дети подходили к «умывальнику» и начинали брызгать друг на друга каплями прохладной, но к сожаленью не совсем прозрачной воды.
Тем временем по комнате пронесся ураган по имени Валенсия и заправил все постели в стиле «гран-при на конкурсе гувернанток».
Когда вся комната была убрана, а вся вода разбрызгана, дети спустились вниз. К великой радости Валенсии на кухни и в приемной никого не было. По-быстрому соорудив отряд из пяти человек и разбив его на подгруппы, девочка задалась решимостью обследовать территорию. Двое должны были отправиться во двор и узнать, где хозяин прячет орудия пыток, которыми все так страшила Ровенна, двое отправятся и свяжут сонного мистера Нага, дабы он не смог помешать столь хитроумному замыслу, а она сама спустится в самое страшное место - подвал и найдет подземелье с сокровищами.
В тот момент, когда все роли были распределены, а территория поделена, случилось самая ужасная вещь в этот день в жизни Валенсии Крафт, Фистл поймала ее за ворот платья как раз в момент прыжка в подвал! Единственное, что смогла сказать девочка в свое оправдание – это спросить.
- А как же сокровища? Они так и останутся здесь только для одного мистера Нага?
Что могла ответить женщина, у которой никогда не было детей! Ничего и как не расстроить Валенсию, сказав, что сокровищ нет и как сказать, что они есть, но не для нее? Вот и Фистл не знала, что делать, а всего лишь стояла и смотрела на столь невинного ребенка, который при таких обстоятельствах сумел сохранить то, что другим не удается даже при нормальной жизни!
Реней быстрым взглядом оценив все происходящее, ловким движение руки выхватила воротник платья Валенсии из рук Фистл и спокойно сказала ей.
- Ты наверно что-то перепутала здесь нет никаких сокровищ. Они в другом месте. В нашем новом доме. Скоро мы будем жить там, там и будут сокровища, я даже дам тебе карту!
- Настоящую карту сокровищ! Вот здорово. Ребята обзавидуются, но я не выменяю ее даже за гвоздь и летающего змея Айхена. А если Джеймс прибавит свою губную гармошку? Нет все равно не отдам, - твердо решила Вэл. Все-таки карта сокровищ лучше! – правда тетя Рени?
- Конечно милая. Ну ладно беги, играй, а скоро будет завтрак.
И под акомпанет Валенсии, что ей обещали настоящую карту сокровищ Реней и Фистл пошли «договариваться» по поводу завтрака.
Детей посадили за один стол, под острый контроль Реней, чтобы они не натворили чего-нибудь нежелательного для всех. Остальные же сели в общей столовой и принялись осуждать ход дальнейших действий.
В первую очередь надо было добиться аудиенции у мэра. Хоть слабый шанс, но он оставался и возможно им дадут приют где-то на границах страны. Тишина и покой – были единственными вещами, которые требовались для обретения полной гармонии и умиротворения.
- Фистл, ты здесь главная. Ты одна знаешь в этом мире что-то, что поможет нам выжить.
Женщина почувствовала, как на нее уставились сразу все четыре пары глаз за столом.
- Да, у меня есть план. Сначала надо добиться аудиенции у мэра города. Он должен знать о трагедии постигшей остров и предоставит нам приют и питание, но я боюсь, что он вряд ли будет слушать наши пожелания. Самое большое, на что мы можем рассчитывать – это комната для всех на одной из фабрик ее величества короны.
- Но так же невозможно жить! Ты знала это заранее и не сказала нам?
Зоркий ястребиный глаз Гевина уставился на Фистл. Женщина казалась еще более осунувшейся и подавленной, чем обычно.
- Конечно нет. То есть да. Да. Сначала я думала, что правительство нам поможет, даже ждала, но столь значимое событие как извержение и пропажа острова, не могло произойти не замеченным для парламента, для церкви и для мэра. Поэтому если бы они хотели нам помочь и спасти, то скорее всего уже нашли бы.
- То есть ты думаешь, наш единственный шанс - пойти работать на фабрики?!
Равенна – вспыльчивая и яростная натура семнадцати лет. Уже не ребенок, но еще не взрослая – она старалась казаться старше, чем она есть. С детьми держала себя подчеркнуто холодно, а серые глаза могли в буквальном смысле метать молнии, когда ее называли малышка. У Равенны были короткие черные волосы. В любой ситуации они оставались в безупречном состоянии, она не позволяла себе проявлять слабость или просить помощь. Даже когда девушка жила на острове, то держалась стороной от всех детских забав, выполняя работу, которая намного опережала ее физические возможности, но делала все всегда хорошо. После гибели родителей и брата эти качества только окрепли в ней. Равенна надеялась только на себя, поэтому в семнадцать лет ее считали за полноправного взрослого и прислушивались к ее советам и предложениям.
Ее единственный недовольный окрик за все время, но он выражал недовольство и презрение одновременно. Ее слова выражали прекрасно то, что не могли сказать другие, а именно, что Фистл привела их в богом забытое место и предлагает променять свободу на ядовитую фабрику.
Ее слова и отрезвили Фистл и дали принять женщине окончательное решение. В конце-концов – это она рассказала всем о катастрофе и она организовала вывозку людей оттуда и сейчас она привела их в эту гостиницу и поэтому только она несет ответственность за то, что случится дальше.
- Как ты могла подумать, что я предпочту жизнь под подчинением у этих ублюдков, убийц, мерзавцев, что я после всего смогу спокойно жить рядом с ними, смеяться и радоваться? Хочу тебе сказать, да и всем вам, кто согласен с ней…
Карие глаза начали наливаться, пока еще слабым, но уже заметным голубым блеском в зрачках Фистл.
 … я не успокоюсь пока не истреблю последнюю тварь, которая называет себя Святой инквизицией даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Просто я хотела сначала устроить вас, что бы не беспокоиться, что нас поймают и сожгут, а потом заняться этими нелюдями вплотную. Если ты считаешь, что я способна на то, чтобы быть рабом инквизиции: работать на их фабриках, приносить еду в их дома, служить их детям, - то прошу Равенна займи мое место, веди людей сама! В противном случае ты все еще неопытный ребенок, который поддается первому впечатлению, не обдумав все до конца.
Равенна хотела сказать что-то колкое и острое в ответ, но передумала, ведь Фистл была права и спорить с ней сейчас – значит доказать правоту ее слов: что она еще неопытный ребенок.
- Извини. Ты права, но в какой-то момент я правда подумала, что у нас нет другого выхода.
- Ничего страшного мы все на нервах.
- Так что ты, Фистл, нам предлагаешь.
Гевин не спускал своих глаз с Фистл ни на мили секунду и не смотрел на Равенну ни разу, даже в момент спора.
- У меня есть план, но это опасно и пока я не могу раскрыть его. Люди, к которым нам придется в противном случае обращаться за помощью, не многим лучше инквизиции, они так же ненавидят колдунов, но я думаю, что смогу с ними договориться и сможем жить с ними. Кто знает, может они даже изменят свое мнение на счет нас?
- Фистл ты знаешь, когда мы согласились с тобой на это, скажем так, внеплановое путешествие, мы, каждый внутри, отдали себе к тебе в руки, но для всех, было бы лучше если бы мы узнали твой план еще в самом начале, - Геви говорил очень спокойно. Казалось он что-то подсчитывал и решал сам для себя.
- Только после разговора с мэром. Фистл оставалась непреклонна.
- Дело твое нам остается только согласиться.
- Тогда вставайте, нам пора. Гевин и Равенна пойдемте со мной. Реней останется с детьми. Айхен, останься с Реней, ей нужна защита от детей и для детей.
- Да, тогда он не скажет ничего лишнего. Эти слова Равенна сказала очень тихо, но все же остальные женщины ее услышали. Реней хоть и была женой Айхена ничего не сказала потому, что считала себя выше мелких ссор и конфликтов, а Фистл потому, что Равенна от части была права.
* * *
 Где-то через два часа Фистл, Гевин и Равенна стояли у входа в парламент, где заседал мэр. Стояли, потому что вот как уже три четверти часа добивались у него аудиенции. Один из охранников отправился доложить ему о людях пришедших, якобы по очень важной просьбе, но так еще не вернулся. Поэтому изможденные от ожидания люди не надеялись получить ответ когда-либо. Лишь через полчаса охранник вернулся и сказал, что мэр очень занят, а их примет через двадцать минут его помощник.
Что для помощника мэра было двадцать для Фистл и ее спутников оказалось сорок.
И вот почти через четыре часа они могли посмотреть в глаза этому человеку. Посмотреть-то могли, только в том случае если бы нашли их. Заплывшие салом зрачки было на видно, зато кустистые брови окутывали веки в несколько рядов. Круглая, плешивая головка лоснилась и блестела на солнце. Несколько пуговиц на дорогом костюме, правда отпали, а манжет с трудом застегивался и, по-моему слегка затруднял дыхание.
Все трое сразу оценили положение. Зажравшийся боров и куча талисманов-оберегов от ведьм и колдунов по всему кабинету. Магией здесь точно не воспользуешься. Большинство были сущими безделушками, но среди общей массы можно было выделить несколько достойных экземпляров. Их силы вполне достаточно, чтобы блокировать всю магию.
Гевин вышел вперед и начал рассказ. Он рассказывал со всеми подробностями пережитых ими злоключений и лишений, не упуская ничего. Ничего за исключением того, что кто предсказал извержение. Если бы этот человек узнал бы, что Фистл предсказала извержение, то ее тут же отправили бы на расправу палачу.
Жители острова, несмотря на глубочайшие познания магии и секретов природы не могли раскрыть коварную опасность, которую готовил им одной дом, и никто не знал почему. Лишь Фистл, проведя столь долгое время вне дома предков, смогла почувствовать надвигающуюся катастрофу. Поэтому Гевин рассказывал все так, что как только земля затряслась, те кто был в порту в это время спались только благодаря тому, что в порту стояло судно, нуждавшееся в небольшом ремонте, и хозяин помог им. Таким чудесным образом они смогли избежать смертельной опасности.
- В такие случаи стоит уповать на господа, а не на чудо, - вставил, как бы между прочим помощник.
- Да, конечно. Только с благословлением Бога мы смогли спастись,- спохватился поспешно Гевин.
Остальная часть рассказа прошла без существенных помарок и замечаний. Когда Гевин подошел к тому моменту, что им негде жить и что они привыкли к уединению и что если корона позволит построить дом где-нибудь на окраине королевства, то они выплатят любую сумму в течение года.
Помощник встал, демонстративно хлопнул в ладоши и со слащавой улыбкой сострадания сказал:
Сожалею, но корона не расценивает вашу просьбу возможной. Дело в том, что мы не располагаем никаким имуществом на границах страны или где бы то еще ни было. Только заселенные территории. Мы даже не можем предоставить вам материалы, потому что мы не занимаемся благотворительностью такого рода. Мы можем выделить вам комнату на общих основаниях в одной из наших фабрик. Если эти условия устраивают – мы ждем вас у нас, со всеми вашими пожитками.
При этом он хищно улыбнулся.
Эта улыбка на его заплывшем жиром лице была бы комична, если не была бы приговором. Приговором для Фистл, Равенны, Гевина, детей.
В Гевине и Равенне начала вскипать необузданная злоба. Амулеты, висевшие на стенах, начинали подрагивать и светиться и готовы были взвыть, как сирены, когда гнев поднимающийся в душах у двух людей сменился дикой болью. Фистл сжала руки обоих спутников так, что ее ногти прошли глубоко под кожу. Несколько капель упало даже на ковер. Помощник мэра сидел, как это часто бывает у тупых начальников, уткнувшись в какие-то бумажки и ничего не замечал, поэтому-то и не заметил представления, разыгравшегося в его кабинете.
Он лишь, как бы между прочим, поднял голову и сказал:
- Вы еще здесь? Извините у меня очень много работы. Ох, эта бумажная волокита когда-либо убьет меня.
- Не она одна, - сказала Равенна тихо, но при этом в ее глазах блеснул маниакальный огонек. Так бывает, когда человек очень сильно увлечен чем-то, тем что не может оставить в покое и всегда преследует. Вот и Равенна задумала отомстить, забрав у этого «человека» то, чем он больше всего дорожит - жизнь.
* * *
- Что же нам теперь делать? Что делать?
Реней сидела со всеми в обеденной за столом.
Когда Фистл, Гевин и Равенна пришли после столь долгого отсутствия, всем стало очень интересно где же они пропадали, а когда выяснили,… впали в отчаяние.
-Фистл ты говорила, что у тебя есть кое-какие соображения в случае провала задуманного.
- Да, но сейчас. Я не уверенна, что будет правильно рассказывать все сейчас и давать ложную надежду.
- Ты ее уже дала.
Равенна ударила кулаком по столу так, что все чашки, стоявшие там подскочили.
- Ты дала ее тогда, когда сказала, что есть шанс пойти по-другому пути, если с правительством выйдет провал. Ты кормишь нас не нужными обещаниями уже Бог знает сколько. С нас хватит недомолвок, мы имеем права знать. Уже не имеет смысла, что-либо скрывать от нас.
- Я редко соглашаюсь с Равенной, но в данном случае она права.
Гевин был спокоен, но только с виду. Годы тренировки как оставаться хладнокровным в любых ситуациях, не прошли даром и не редко спасали ему жизнь на охоте.
Фистл посмотрела на каждого из присутствующих, ища поддержки и понимания, но нашла лишь полное согласие с Равенной и Гевином.
 - У меня встречное предложение.
Это был последний выпад Фистл, что бы изменить ситуацию. Она знала, что он не сработает заранее, но попробовать стоило.
- Я вернусь через три, максимум четыре дня и расскажу все.
-Хочешь сказать ты поедешь туда одна?
-Одна? А дети?
- Нет ты никуда не поедешь пока не расскажешь все.
Каждый из присутствующих, кроме Айхена, по-моему он уже заснул к этому моменту, высказался, отвечая на последнюю реплику Фистл.
-Дорога с детьми займет дня три не меньше. Если поедут одни взрослые, кроме Реней, конечно – дня два, два с половиной. Одна я туда доберусь за полтора. В любом случае с детьми ехать нельзя. Это опасно.
- Так, - Равенна встала, с ее губ сорвалось несколько слов на латыни, комнату накрыла голубоватая сфера, - никто отсюда не уйдет, пока мы не узнаем всей правды.
- Хорошо. Я вижу по-другому не получится.
И Фитсл начала рассказ.



*О, времена! О, нравы!