Дневник Марата. 16 мая

Вчера получил от Чёрного письмо. Наконец-то объявился, чёрт усатый!

«Привет, старый Маразм!
Не закис ещё от безделья? Не иссох ещё от своей неподелённой любви? Ты знаешь, Саратов не такая уж и большая глушь, как я думал, а вполне большой и цивилизованный город. И институты здесь есть, и училища, и всё что положено для цивилизации. Я решил всё-таки пробить себе дорогу в большие люди, к своей давней мечте. Короче, ты меня понял. Собираюсь подавать документы в мостостроительный! Что? Засосало под ложечкой? Не лопай от зависти, погоди. Я тут долго думал относительно тебя и вот, что мне пришло в голову: вот что, друг мой старый, в боях проверенный, бросай-ка ты свою жизнь неприкаянную и двигай свои кости ко мне. Пора и тебе и мне за дело браться. У мужика должны быть в жизни две главные штуки: женщина, которую он любит, и дело, которому он отдаёт свои жизнь, силы, талант и мастерство. Я так понимаю. Правильно? С первым, как я чувствую и помню, у тебя не всё обстоит благополучно. Так что послушай меня: бросай всё и не упусти в своей жизни вторую штуку, иначе всех зайцев упустишь.
А в Ленинграде ты не пристроишься. Я наводил справки. Там распределение дают в среднюю зону и на Запад, а в Саратове распределяют в Сибирь и на Дальний Восток. А это, брат, такая романтика! Всю жизнь свою отдам за Дальний Восток!
Так что долго не думай, а приезжай. Буду ждать тебя в конце двадцатых чисел, так как до 26-го у меня дела и меня в Саратове не будет. Телеграфируй после 26-го. Адрес на конверте. Всё. Покеда. Чернов. 10.05.46.»

Вот такое письмо. Шустёр, старый проныра. Хват. Эх, Чёрный, Чёрный, плохо ты меня, видать, знаешь, если так пишешь. Прошёлся по всем болевым точкам и думает - я к нему кинусь. Конечно - мечта. Вместе же мечтали. На этом, помню, и сошлись. Ах, ты, змей-искуситель!
Только насчёт Лики ты не то что-то помнишь и чувствуешь, что я тебе рассказывал. Я не про то тебе жаловался и душу выворачивал. Значит, ты не понял меня. Привык ты всё упрощать, Чёрный, и живешь так же. А жизнь – она посложнее и берёт за горло, когда ты с ней не считаешься и низводишь до детского уровня. Ведь Лика всё понимает, всё чувствует. Она знает, что я жду от неё окончательного ответа, окончательного выбора. Неужели с ней надо напрямую об этом говорить? В конце концов, я думаю, она сама понимает, что наши милые разговоры за чашкой чая с моей пайковой халвой долго продолжаться не могут…