Двадцать тысяч лье под водой

 Двадцать тысяч лье под водой
..............................................


Я всегда интересовался фантастикой, но в последнее время, в особенности под влиянием нескончаемых ежедневных сериалов типа Стартрек, Старгейт и тому подобное, стали меня посещать очень горькие мысли.
Проблема в том, что все эти «ежедневные» сериалы, с течением времени выживают свое содержание. Становятся не интересными и тогда после 5-6 лет продукции сериал приоставливается. Странно, но факт- наиболее решающим фактором «вырождения» видится не столько мельчающее финансиврование и однообразие площадок, а имеющее место исчерпание содержательного ресурса. Производители придумывают разного сорта отговорки, но по сути это всегда отсутствие «новой сути.» Многие такие сериалы под конец продукции грешат повторением замысла из прежних серий, или даже начинается агональная форма творчества – неожиданное возраждение «погибщего» персонажа. Вроде- вот тогда он и не очень то и умер. Тогда оно нам «показалось», что он загнулся, а вот и живой он, и может на прежней интриге еще две – три серии снова проагонизировать. Печальный поворот в таком «кинотворчестве». Визуальное удовольствие уменьшается соответственно с прибылью для производителя. И это закономерно- Уменьшающиеся цифры зрителей снижают цену закупки серий. Вся группа актеров и производителей закручивается в спираль падения. Точно такой же профиль деградации свойственнен и для многосериальной мультпликации. Все Чип и Дейлы, скачушие Мишки, современные серии Мики и Дональдов – это тоже самое, хотя еще более неменее на плаву из за золотой серии этих образов 40-50 годов, которые заставляет подсознание думать, что это тот же самый, что в прошлом, забавный Мики или Дональд. О других мультиках, что совершенно безродны в своем пршлом, но имеют серий побольше чем 30 –40 тут и не приходится говорить. Даже чудо и ли для многих взрослых чудовище последних лет Спондж Боб короткие брючки в своих новых сериях-это такая серость, что трудно удержаться от пары ласковых в адрес авторов, ухитривщихся так опоганить фильм.
Где же та непреодолимая сложность, не понимание, проблема, вызывающая регрессию? Может поверить производителям сериалов смело тычаших в нас, зрителей, пальцом. Вот мол зритель по горло сыт тем концептом который мы мол положили в основу нашего замысла. Я смело и без оглядки отвечу- «Вранье все это не сусветное!» Я еще годами наслаждался бы Старгейтом, если содержание фильмов оставалось таким же интригующим и насыщенным как в в первых сериях.
Я уверен в следующем. По мере производства серий, начинает мельчать воображение. На каком то моменте кажется, что все уже придумано было, или еще хуже того «придумывается» то что по интриге не так круто как предидущее и это означает для нас, зрителей, -вялый кайф. Вроде в предидущих кусках такое крутое было, а в этой новой – нето, маштабец уже мелкий.
Следовательно тут имеются две проблемы- предел фантазии и нежелательность падать в маштабности фантазии. Обе проблемы в реальной жизни многиочисленных групп кинопроизводителей, состоящих из сотен а может быть и тысяч творческих людей, на практике остаются не преодолимыми. На мой взгляд тут кроется что то очень серьезное, фундаментальное. Ограничение в заработке такого количества людей, с таким уникальным творческим потенциалом, людей способных на каком то этапе своими усилиями вырваться в число лучших в этом жанре, должны быть поистину закономерно непреодлимыми, что бы они имели бы шанса на существование. Следовательно причин достаточно все это проанализировать. По мимо чисто позновательного момента тут кроется и серьезное методологическое применение выводов такого анализа.
Давайте вначале посмотрим второй пункт проблемы – сценарии, где уровень фантазийности ниже при сравнении с предидущими сериями этого сераила. Ясно что тот кто привык к водке, явно не согласится с пивом. Илиэто еще можно описать феноменом лайт сигарет, когда человек начинает более здоровый тип жизни куря лайт сигареты. Но ведь физиологию нашего организма, так же как и физиологию сознания, не обмануть. Вот и начинает такой курильщик курить количественно больше таких лайт сигарет, что бы как мимнимум набрать исходный объем никотина. Меньшее, после познания и привыкания к большему, мы уже не признаем. Такое во всем нашем жизнеописании трактуется как момент разочарования вызванного потерей. В данном случае снижением. Рассмотрим нашу ежидневную жизнь. Является ли наша жизнь той аналогией в которой мы можешь какое либо правило подсмотреть и «с умом» его применить в таких сериалах? В конце концов мы же не кончаем жизнь если завтра будет не так прекрасно как сейчас?! Хмммм....тут бы я начал и сомневаться. Многие депрессивные больные именного тогда и начинают думать о конце и безсмысленности. Основным различием тут служит то, что сериал можно переключить на другой, а с жизнью не получится, если конечно не веришь в бога. Словом хлопотно и проблематично. Но ведь не все же люди попадают в депрессию от однообразной и не очень праздничной жизни?! Я и тут отвечу –«Конечно не все! Но достаточно много.» В развитых обществах по оценке страховщиков почти половина населения, как минимум, один раз обращается за медикаментозной помощью в борьбе против депрессии. Цифра устрашающая, но для нашего случая это только цифра. Тут мы можем отстегнут себя от эмоций, попробывать посмотреть на общества где таких высоких цифр нет. Где эти общества и в чем различие в их людях. Прежде всего это общества и страны где индустриальная стереотипичность не так высока. Хотя это так и не так тоже. Крестьянин швейцарец или фин имеют не менее рутинный образ жизни чем горожанин в Амстердаме, но депрессии тут меньше. Но ведь рутинность всегда рассматривалась как причина стереотипичности, одноообразия, того которым человек насыщается до непереносимости. Тоже правильно, но не совсем. Очень важным повреждающим компонентом в рутинности является энергетическая насыщенность и распределение. Т.е. если задачи за которые вы отвечаете в своей жизни ( на работе, в семье, в сообществе) не интенсивны, то вам будет не хватать интенсивности раздражителя. При этом можно представить себе десятки известных произведений о серой монотоной жизни чиновников. Тех кто перекладывают бумажки из одной папки в другую. Если бы таких папок было бы сотня другая и он не успевал бы все это делать за рабочее время, то это на какое то время было бы ему вызовом для того что бы все же успеть. Но рано или поздно такого рабочего не удовлетворить низкая насыщенность задачи. В чем же разница между крестьянином в альпах и положим крестьянином в окрестностях Амстердама? Распределением нагрузки на многие каналы. Для голандца его рутинность ограничена несколькими важными задачами, ограниченными высоктехнологическим хозяйствованием в его суперсовременном птичнике. Современость хозяйствования разделяет затраичваемую энергию в тугие потоки выскопроизводительности. Высокпроизводительность и есть концентрация энергии в отдельных потоках. И тут жертвой этому выступает разнообразие. В альпийских лугах масса иделического, но и масса проблем связанных с отдаленностью, транспортными расходами, коммуникационными сложностями, снежной отрезанностью от мира, но все эти плюсы и минусы представляют собой именно то, что разрывает эти шнуры эффективности, хотя и сказывается на цене продукта. Однако что тут следует видеть продуктом? Я вижу продукт в неразрывной связи с системой где он порожден. Гибель системы заканчивающаяся произдводством продукта, это уже не производство – это трансформация. Точнее- перерождение, крововысасывание. Серьезно о такой системе продукции не стоит и говорить, хотя современный мир катится на встречу именно такой форме производства. Последний мировой (азиатский) кризис показал, что Индонезийский и Малазийские рынки и общества были высосаны и превращены в продукт, который был отправлен на запад. Как немое свидетельство этому являются руины некогда кажущегося прцветания занятостью населения этих стран. Таким образом амстердамский крестианин который будет тихо впадать в депресию за счет высокоэенергетической неразнообразной(что связанно напрямую с первым ) рутинностью в конечном счете начинает вкладывать в произведенный продукт свою часть здоровья. Вкладывать не трудом а прямой неосознанной( или осозанной) донацией, в отличии от швейцарского коллеги испытывающего трудности организационные, но не духовные. Будет полезным тут еще раз заметить- основная разница между ними это распределение потоков энергии. Для швейцарца –вид гуляющей во дворе или на полянке курицы создает больше ассоциатиных компонентов, чем для голандца видящего однообразие запертых в клетках куриц. Последеннее, те однобразие со временем уже и не видится. Т.е. оно перестается видится. Представьте себе что вы впервые как турист ( из Росссии) входите в такое голадское чудо техники селькского хозяйствования. Первое что вам всегда будет вспоминаться –это шок эмоций. Они вас захлестнут маштабами увиденного. Тысячи куриц. Сотни тысяч. И все это за счет одного или двух людей. Т.е изначально и по потенции картинка эта есть очень даже эмоциональное зрелище (жизнь). Но она однообразна! В ней все вычисленно и оптимизированно(! В этом момент привнесенного однобразия). Через месяц другой вам уже все знакомо. И это не может быть иначе, так как задачей конструкторов этого комплекса было именно это – Как можно упростить жизнь и работу крестьянина, дабы обеспечить максимальный перевод его энергии в продукт. Вот тут то всегда и незамечается момент опасности такой оптимизации. До сегоднешнего дня не существует термина усложненная оптимизация. А ведь именно это и есть основное отличие духовно здорового человека от больного.

Существует масса разнообразных душевных заболеваний, но даже для самого грозного –шизфорении, сегодня нет еще общепризнанного простого определения. Я не претендую в формирование такого, но думаю что я прав указывая на ограниченность (истинных) связей таких больных с их окружением. Основное невербальное впечатление которое производят душевно больные на психитара заключается в ощущении узости таких связей. У некоторых больных их вообще не остается, у других они редуцируют в количестве и не пропорционально увеличиваются в нагрузке. На пример желание или просто жизненнная необходимость изнасиловать соседского пса. Если какого нибудь нормального человека когда нибудь идея о зоофилии и проскочит, то она будет столь мелкой и незначительной, что ему и вспоминаться об этом не будется. он в будущем вряд ли найдет в себе силы в этом признаться. Для душевно больного это одно из того малого, что у него еще осталось, и если оно еще и живо и энергетический перенасыщенно, то это не хуже чем если бы этого вообще не стало! Ведь в момент когда оно исчезнет, означает это что эта энергия будет переброшеная на другое, и так перенасышенное. Если оно будет продолжаться в таком направлении, это следует видеть как продолжение деградации, или что тоже самое -углубление болезни. На таких стадиях болезни можно еще видеть вынужденные действия такого человека. Действия вызванные желанием компенсировать внутреннее перенапряжение в таком(-их) каналах. И таких людей мы страемся изолировать в клиниках, потому что они не спосбны уже контролировать свои поступки. И что интересно- мы выпустим его тогда когда последние удерживающие духовную (сознательную) энергию кналы перегорят от напряженности и в теле ничего уже и не останется. Современные методы в психиатрии направленны на подавление таких каналов, не обеспечивая разнообразия. Хотя тут было бы справделивее не генерализировать психитрию вообще( разница по страннам) и быть так же справедливым в понимании того что шизофрения – это внутреннее заболевание. Однако для множества других, менее генетически обусловленных, заболеваний- это к месту и очень актуально. Как заключение этому пасажу мы скажем следующее- «Разнообразие или множественность связей с окружающим жизненно важно. Но оно требует и разнообразного окружения. То что еще лет сто назад было в наличии сегодня являет собой большую необходимость. Для эмоционального понимания тут сказанного можно представить себе наколку. Какое то время это очень даже впечатляет, но через год другой, или лет десять, почти всем она уже надойдает, и хозяева считают её «накалывание» ошибкой». Разнообразие это те милионы песчинок на которые мы уверено можем поставить свою стопу. Если все эти микроскопические шарики-песчинки превратить в один такой же шар и постораться на нем стоять....Это удаста на какое то время, но сам этот момент будет стоить много усилий, хотя ног при этом чистить от песка уже будет и не надо. Именно это я сравнил бы с современным производством как в технической так и в сельской индустрии.»
Вернемся к нашему сериалу и к порогом удовлетворенности. Как вы видите из жизни, раздражители должны быть разбросанны, распределены по жизни дабы сохранять сложность привязки к ней. И это должно иметь место в сериалах. Именно этого там и нет! Все сериалы, но просто все поголовно, грешат этим. Картинка, сюжет, персонажи все знакомо. Значит как на примере «чуда фермы» это будет интересно пока мы это замечаеам. Но знакомое быстро начинает незамечаться, это основа нашей психики и физиологии ( плавающие адаптативные пороги открытых систем). Поэтому на какмо то моменте эта оптимизация-ограничение начинает восприниматься как убожество. Интересно что я вспомнил моменты из Вояджер Стартрек и Страгейт, которые внешне противоположны по этому моменту. В Вояджере группа актеров очень ограничена, а в Старгейте помимо такой группки из сериала в сериал появляются незнакомые фигуры массовки и это не отличает последний выгодным развитием. Эти лица остаются в массовке, на заднем и очень далеком плане. Интеракции с этим фактором нет. Основные герои не изменяютя от взаимодествия с ними. Привязки к ним нет. Безсомнения выгодным моментом в этом сериале явлется похожие интеракции с группой других существ. Эта связь сохраняется из сериала в сериал, это позволяет разнообразить и украсит сюжет. Для Стартрека это ограничивается трегольником- состав корабля, новые промежуточные короткоживущие «серилаьные» незнакомцы и иногда появляющиеся Борги. Словом более бедная палитра окружающего. Продуценты сериалов могут тут возразить о подскоке себестоимости сериала при усложнении групп актеров. Я думаю что тут не в этом сложность. Следует все же иметь несколько почти независимо работающих груп сценаристов. В жизни мы живем на сцене где разыгрываются одновременно разные сценарии. Мы сидим за рабочим столом и видим развитие сценария на работе(отношение шефа к работникам, карьеры и тп) но в то же время мы знаем, что Эл уже давно хочет ребенка и это ей не удается, Эдвин при первой возможности прыгает к компу и ищет дешевую марку Z BMV, Петя ни как не может расписаться с Лидой. Это все сценарии которые могут течь пралельно, интригуюшей работе лаборатории над задачей скажем X-деменции. Точно так же в рамках корабля Воджера могут работать несколько груп сценаристов ограниченных и связанных общим, но не мелочами. Даже это общее может периодически приноситься жертвой к частному, как бывает в политической реалии нашей жизни, когда общие ценности падают перед лицом энергичного маньячищи политикана. Главное тут- разнообразии и исскуством тогда станет спосбность не перегрузит объемом информации. Ведь мало кому будет интресно смотреть фильм в котором все так усложненно что уже и не помнится кто чем тут занимался.
Второе. И это самое впечатляющее! Пределы. Я с тоскою вынужден признать, что мы достигли пределов в нашем фантазийном. Я когда то писал в своем обзоре про игру, «я верю, что все что может прийти в голову рано или поздно осуществимо!» Проблема сегодняшней науки и фантастики в исчерпанности тем. Мы практический не может придумать что либо еще. Наше вышее проявление возможностей – Божественное, уже стоит в нашем фантазийном и научном мире рядом с нами. Мы уже сфантазировали все что нам вздумается. Вершиной всего такого является материлизация мысли и решение «проблем» времени. А если быть точнее его «прекращения». Как бы это не звучало по детский и не очень умно, это хотя бы было когда то новой фантастикой. Что вы сегодня можете еще новое предложить ? Да ничего! Мы в своем понимании чуда, нереальности не может перещеголять своего создателя –Бога. Вот и упираемся мы тут в наш максимум – нет времени, нет пространства и мысль материализуется просто так. Вот высшая форма «могущественной» рассы инопланетян или нас самих. Проблема в том что нам дальше хочется, но так и не можется. У ряда образованных людей и у большей части зрителей таких сереалов возникает момент который я так же ранее описал в понимании этажей игры. «Игра достигнувшая своего верхнего этажа – это уже не игра. В ней нет больше мотивации. Вам может и захочется еще разок в неё сыграть , но с каждым разом это будет мене интересно. И важно то что она в этот момент практический умирает» Так и с фантастикой. Она умирает в тот момент, когда высшие этажи возможнофантазируемого достигнуты. Отдельно от общего кризиса в фантастике, оставновимся на возможности удлинить сериал по времени качественной продукции. Не стоит сильно загружать сюжет дикими рывками фантазии. Её следует дозировать. Достижение уровней должно быть медленным и заранее по срокам настпуления( наличия места) равномерно разбросанными по годам или месяцам показа фильма.
Тут есть еще одна деменция в которой в отличии от природы всегда можно углубить и усложнить сюжет( общую картинку) сериала – драма. Человек есть уникальная полошадка, где рождается и умирает драма. Вы можете заново переписать Хождение по мукам или Отверженных в космическом пространстве и этим гарантировать сложность и насыщенность увиденного. Нет ничего сложнее человеческого. Но фантасика может в такой классике сыграт злую шутку- она может убрать ограниченные инструменты человека, одну из причн драмы, и этим вызвать фарс. Именно этим привлекательны фильмы Звездных войн, с различной интенсивностью и успехом от фильма к фильму старается Делукас привнести драмму в фантастику. Именно тут еще кроется огромный потенциал фантастики, но как я выше говорил -с разнообразием фантазийных технических возможностей вы можете вогнать себя в ситуации в которой мы помещаем обычно наибольший фантазийный образ –Бога. Зритель может на определнном моменте не поверить в нашу доброту или нормальность, если мы будем удерживать драму при неимоверном возможностом потенциале. Выстановка ограничений в фантазийном сценарии и возможностях- важный момент к которому затем привяжется драма вызванная борьбой с ограничениями и их последствиями.
Вывод второй проблемы- чем позже мы подойдем к божественному всемогоществу в своем фантазийном, тем больше пространства остается для закручивания драммы.

И последенее- как интересен пародокс кризиса фантастики. Кажется-«Что может ограничить полет фантазии?!» Некоторые люди уверенны в безграничности фантастки. Однако на сегодня мы ничего нового придумать не можем, и мне очень боязно от мысли , что ничего и невозможно придумать, с тем инструментом, что мы имеем в своем черепе.