Маленькое пресупление. 2

(Еще одна шпала по дороге ведущей в ад)

Подземка. Поезд метро. Час пик.
Разве могли люди прошлых веков предположить, что в воображаемом подземном царстве с загнанным ими туда мифологическим адом, когда-нибудь будут одновременно находиться сотни, тысячи еще не умерших, живых людей?
Впрочем, иногда нахождение в замкнутом пространстве глубоко под земной твердью и действительно походит на преисподнюю.
Жара. Наверху лето и городское пыльное пекло. Внизу более комфортно, пока не втиснешь себя измученного и мокрого от пота между пресс-форм таких же, как ты:  не-чистых, извергающих запахи тел, пока не выбьешь себе место под солнцем-электролампой в электропоезде.
Двери закрылись, мертвый голос из динамиков объявил об отправлении и уже через считанные мгновения, из открытых форточек вагона влетают внутрь: тёмный неживой ветер и бешенный убийственный грохот.
Едем. Куда? Кто – куда…
Так и перемещаемся, так и сливаемся в однородную человекомассу с выплывающими то тут, то там глазами-поплавками, с зияющими бесчисленными черными отверстиями, различного диаметра и глубины: ушными, носовыми, ротовыми.
Но стоит движению прекратиться, а дверям вновь открыться, как пассажиросгусток превращается в пассажиропоток, а тот в свою очередь распадается на пассажирокапли. Все переходят в единственное число, все превращаются индивидуумов, не смотря на то, что ещё совсем недавно были так близки…

Остановка. Всю дорогу охающий пожилой мужчина поспешно выходит из вагона. Его ноги подкашиваются, и он оседает, заваливается под колонной, поддерживающей небесно-голубой свод потолка красивой как дворец, станции метрополитена.
Если б это произошло с женщиной примерно такого же возраста, вокруг неё тут же образовалась бы группка озабоченных прохожих, сразу догадавшихся, что человеку плохо. Но с мужчинами всё иначе. Мужик часто бывает пьян, мужик часто обликом своим напоминает свинью или сброшенную в шторм с какого-нибудь корабля бочку… с пивом – например. Поэтому на калачиком прилегшего в уголок мужичка, прохожие не обращают никакого внимания – все спешат из душного подземелья на раскаленную поверхность. Тем же из быстро шагающих, чуть ли не перешагивающих, кому предательски в мозг заползают крамольные вопросы: Что это с человеком такое случилось? Может сердце? – отгоняют их, захлопывают пред ними двери в сердце своём: Не мое дело! Некогда! Без меня разберутся! – сплошные отрицания…
«Слепые» люди идут мимо. Здоровые организмы на сильных ногах уходят. Человек человеку – никто…
Я стою в вагоне метро у самого выхода. Мне ехать еще три остановки. Я целый день работал. Я устал. Дома меня ждет моя семья. Дома меня ждет вкусный ужин, телевизор и кровать…
Моя душа, мой фантом, выпрыгнув из моего окаменевшего тела, несется к упавшему мужчине. Помочь! Ему надо помочь! Позвать на помощь! Позвонить в «скорую»! Сделать что-нибудь!..
Нерешительность.
Страх… неосознанный страх быть смешным, непонятым, одиноким в теченье равнодушных лиц. Сомненье – в себе, ведь ты не знаешь – что делать?! Отсутствие веры: вдруг ошибся и мужик-то пьян – хотя всё очевидно, ты ехал с ним в одном вагоне.
Боязнь искренности…
Двери закрываются, мой призрак остается на перроне один, не в силах исправить произошедшее. Поезд уносит меня в черный туннель…