Единственной. Бисексуальные мотивы

Ноги – две бейсбольные биты. Ноготки – ободранные полиэтиленовые пакеты. Живот – холмистая поверхность. Позвоночник – вопросительный знак. Легкие – хриплый моторчик. Нос – сопливый вулкан. Губы – красная строка. Ресницы – нитки, вдетые в иголки. Глаза – ложь, ложь, ложь, ложь….
Вольные змеи – лесбиянки. Заплели волосы в косы, не расплетая, отрезали. Накрасили губы красным, не целуя, стерли помаду. Приобрели гитару, не играя, порвали струны. Сочинили песню о небе, записали её нотки в партитуру разноцветными чернилами, перепутали «до» с «фа». Из зазевавшегося рта выхватили гениальность, рассмотрели при дневном свете, вставили в рамку, повесили на стену.
Утро – пустой нотный стан. Больно просыпаться. Подушка – скомканная бумага. Голова надвое. В углу порванная гитара, на обоях обрамленная мужская гениальность. Мотив определяет скрипичный ключ.
- Милая моя, солнышко лесное, - фальшивим мы любимый припев.
Слова и музыка Визбора – мягкий кусочек ватного прошлого. А будущее? До – ре – ми…. Первый лад, третья струна. Палец – на порожек.
Пожарили яичницу. Заправили майонезом. Скушали вместе со скорлупой. Запили деревенским молоком. Завтрак – бензин для музыкальных ртов. Курим – пустословим.
Сжала мою руку – скрипнули суставы – первая утренняя нота.
- Его звали Стас. Он настраивал мне гитару. – Прикасаюсь я словами к ее нервам.
- И? – удивляются глаза – обманщики.
- Он выворачивал колки на 360 градусов. А я с открытым ртом смотрела в розетку.
- А там?
- А там печатными буквами значилось имя изготовителя.
Я случайно капнула молоком на оголенный провод её души – взорвавшись, швырнула стакан на пол. Звон бьющегося стекла – сумма пяти новых нот.
Она задыхается. Пытается проглотить килограмм невесомого воздуха. Красивая. Модель. Актриса. Телеведущая. Задыхается. Стонет. Фа-соль-ля….
Пальцами хватаю её за локоть, другой рукой обнимаю гитару….

Америка. Чикаго. Джинсы за десять долларов. Белые майки. Кружевные трусы. Гигантские кроссовки. Хлопчатобумажная кепка. А под всем этим - ноги, ноготки, живот, волнообразный позвоночник, больные легкие, влажный нос, сжатые губы, напряженные ресницы, фальшивые глаза….
Стальной лифт. Золотой зуб лифтёра.
- Верхний регистр, - командую я.
И мы на крыши небоскрёба. Стас починил гитару. А когда прощались, сунул мне в руку скомканный листок с пыльным стихотворением.
Она смеется. Блестят на солнце белоснежные зубы. Красивая. Модель. Актриса. Телеведущая. Смеётся. Звенит. Ля – си – до…. Реприза.
Обхватываю руками её талию. В отчаянье запрокидываю голову. С открытым ртом смотрю вверх. А там? А там небо в смирительной рубашке из небоскрёбов. Ещё крепче, ещё ближе…. Её и мои глаза сцепились в последней схватке желания.
Стальная Америка. Небо в наручниках. Глаза в оправе. И мой вопль…о ней единственной – мужской гениальности.