Кто знает искусство, тот поймет, или Анри де Т. -Л

Моя сущность всегда придавала мне силы, ведь я был не таким, как все. Сквозь полузакрытые веки я имел право наблюдать и сидеть, наблюдать и сидеть, когда остальные дети суетились в беспорядочных дворовых играх. Я не просто наблюдал: я ввсе записывал, рисовал их в маленьком блокноте, запоминал их всех. Я рос, росли и мои члены, мои органы, мой драгоценный горб. Герб и горб – слова похожие. И я придумал себе герб, чтобы еще больше обособиться. А время шло.
Моя оскорбительная для рода человеческого внешность диктовала всем отвращение, а мне – достоинство. Я подолгу смотрел на людей, мучая их. Их пугали и отталкивали гнездившиеся в моем уродстве змеи, которые постоянно смотрели на людей из-за моей спины. Мое издевательство переросло бы в болезнь, если бы я не влюбился в прекрасную девушку-легкоатлетку. Она-то и сгубила меня. Она была такой легкой и атлетичной, не то что я. В попытке изобразить ее я использовал все более тонкие линии, пока вовсе не перешел на невидимые. Я это посчитал идеалом. Потом я смотрел в зеркало, долго и упорно, и заметил, что моя фигура не соответствует идеалу – мешал горб. Ну, решил я его обрезать. Я взял черную краску и стал закрашивать свои картины, наброски, черновики, которые хранил с юности. У меня было несколько автопортретов, и на них я закрасил свой горб.
Проснувшись с утра, я обнаружил, что его нет, я худ и строен, как легкоатлетка. Мною овладела неописуемая радость, я схватил карандаши, подбежал к зеркалу, но, увы, моя рука сравнялась по мастерству с рукой годовалого.

Как не стремись, ты все равно будешь уродом по сравнению с толпой, если носишь на себе талант. Бросишь, и никогда уже не сможешь поднять. Все.

15.05.06