Сердце - тюрьма

Никто не заставляет любить или ненавидеть.… Порой чувства намного сильнее нас. А иногда мы их просто убиваем….
Я бежала, не оглядываясь как можно дальше отсюда. Сколько еще испытаний предстоит впереди? Десятки, сотни или тысячи испытаний? Что еще я должна пройти, чтобы освободить себя от всего?
Я ничего не видела перед собой. Просто бежала, чтобы забыть всё, что со мной случилось…. Я не хочу так жить…
Помните «Мастера и Маргариту» Булгакова? Была там фраза, сказанная Коровьевым на балу у Сатаны: « Этот двадцатилетний мальчуган с детства отличался странными фантазиями, мечтатель и чудак. Его полюбила одна девушка, а он взял и продал ее в публичный дом» Я попала как раз в такую ситуацию, как она --- эта несчастная влюблённая дурочка: полюбила и….оказалась взаперти. Меня продали, словно вещь…
Я слепо верила всему, что он говорил…. Мне уже дважды сломали жизнь, но переломы срастаются, порой и неправильно, но срастаются….
Я бежала всё дальше, скрываясь, словно дикий зверь от всех, кто называет себя людьми. Иногда жизнь пнёт так, что невольно почувствуешь себя волком, на которого устроили облаву. Я стала бояться людей, ожидая от них только предательства… Моё сердце давно превратилось в кусок гранита, покрытого инеем ненависти, которую я держала на цепи, как злую собаку.
Уже пятый день я скрываюсь. Очень хочется есть, вот только где в лесу ранней весной найдёшь хоть что нибудь съестное? Придётся идти дальше, полагаясь на остатки сил.
Скоро должна быть деревня, вот только с людьми мне не хочется встречаться…
Я остановилась и стала разглядывать свои раны: так, шрамы от порезов колючей проволокой стали немного затягиваться, а вот простреленное плечо ужасно болит и, по-моему, нужно срочно промыть рану и сделать перевязку, иначе мне грозит заражение крови и ампутация руки…. Решено, дойду до деревни и постараюсь сделать всё, чтобы вернуть себя и свою жизнь.
Путь до деревни составлял километра три – для меня это было не расстояние. Я уже увидела просвет и несколько десятков изб вдалеке. Это дало мне немного сил: я побежала напрямую к деревне. Остались ли еще люди? – эта мысль промелькнула внезапно, но я прогнала ее прочь….
Дойдя до крайнего дома – старого, ветхого и, очевидно, самого бедного в деревне, я сперва подумала, что там никто не живёт. Но, из принципа вежливости решила всё же постучать в дверь. Однако в ответ на мой робкий стук, дверь распахнулась. На пороге стояла женщина лет пятидесяти пяти. Увидев меня, она невольно отшатнулась и произнесла:
-- Кого-то ищете?
-- Простите. У Вас не найдётся чистого бинта ….
Не дав мне договорить, женщина втянула меня в избу и помогла мне промыть и перевязать рану.
-- Спасибо... – прошептала я.
--Мне не сложно помочь тому, кто не в толпе – ответила хозяйка и улыбнулась… Мне никто и никогда не улыбался так искренне, тепло.… Воцарилось молчание….
-- Ты очень похожа на мою дочь… -- сказала вдруг хозяйка – её убили …
-- За что? – вылетело у меня
-- За правду…. – тихо ответила она.
Я не знала, что сказать. По правде говоря, меня давно считают мёртвой… Меня и не вспомнит никто, наверное.… Была бы жива моя мама…
 Я больше не могла держать всё в себе и тихо заплакала…
-- Не надо плакать. Расскажи, что случилось, – сказала хозяйка. Как она напомнила мне маму…..
Я рассказала всё – о том, как потеряла родителей. О детском доме и побеге оттуда, о жестокости со стороны того, кого я любила когда-то и о своём побеге. Она молча выслушала меня и сказала:
-- Ты мне еще больше Веронику напомнила. Кстати, вот держи – она протянула мне паспорт на имя Вероники Юрьевны Бойцовой. Моё имя и отчество по иронии судьбы оказались такими же, как у дочери этой женщины, но вот фамилия у меня раньше была Евсеева. Я была ошеломлена таким поворотом событий и пробормотала:
-- Спасибо большое, но мне неудобно принимать от Вас такое. Всё-таки паспорт принадлежал Вашей дочери…
-- Веронику уже не вернуть. Кстати, как тебя звали раньше?
-- Почти как Вашу дочь, только фамилия другая была
Услышав мой ответ, женщина побледнела и, схватив меня за руку, спросила:
-- Какая у тебя была фамилия?
-- Евсеева. Вероника Юрьевна Евсеева
--Год рождения – дрогнувшим голосом сказала женщина
 -- 1984 год. Родилась, по-моему, 17 сентября, как Ваша Вероника.
Ни слова не говоря, женщина достала валокордин и, накапав 40 капель, выпила лекарство. Затем она ушла в комнату, а потом вернулась, положив на стол фотографию и еще один паспорт.
-- Узнаёшь? – спросила она, указывая на фото. Я глянула на снимок и впала в ступор: на меня смотрел тот, кого я любила, тот из-за кого оказалась в самом настоящем аду и теперь вынуждена скрываться.
-- Откуда у Вас его фото? Кто Вы?
-- Я его мать. У меня было двое детей. Сын родной, а дочь приёмная. Но мне иногда казалось, что всё наоборот. Сын порой пугал меня своими выходками. А недавно он ко мне приезжал. Из кармана его пальто выпал паспорт. Посмотри.
Я послушно раскрыла паспорт и едва не закричала: это был мой паспорт.
-- я уже поняла, что дело не чисто. А когда появилась ты, я мигом вспомнила про паспорт. А ведь я у сына и раньше чужие паспорта видела, но он всегда находил отговорку. И деньги его, пусть и очень большие, мне не нужны: я не смогу тратить то, что добыто таким жестоким путём.
-- Так вот почему Вы сюда переехали…
-- У меня и городская квартира есть в столице, но я её на Веронику переписала, однако дочь туда так и не заселилась. Ты мне очень Веронику напоминаешь. Теперь эта квартира твоя…
-- Но…
-- Никаких « но». Бери паспорт, ключи и вот еще, возьми немного денег на дорогу, чтобы спокойно добраться до города.
Как быстро абсолютно чужой человек может стать очень близким! Из моих глаз вновь потекли слёзы…
-- Выходит, у меня всё-таки есть мама… -- сказала я
-- Ну а моя дочь жива. – Улыбнулась хозяйка
Внезапно раздался стук в дверь, и я услышала до боли знакомый голос:
-- Мать, открой. Я вчера забыл кое-что.
Нет! Только не это!!!
-- Давай, в комнату, через окно выпрыгнешь в сад и побежишь к шоссе.
-- Спасибо Вам за всё! – сказала я и, обняв на прощание ту, которая стала по истине моей второй матерью, побежала в комнату и выпрыгнула в сад.


Я почти прибежала к главной трассе. Однако что-то меня продолжало волновать. Мне нужно срочно уехать! Сзади послышались чьи-то голоса. Не за мной ли? Прислушавшись, я поняла, что мои худшие опасения оправдались:
-- Далеко она удрать не могла.
-- Ты думаешь?
-- Знаю, хотя…
Дальше я не слушала, бросившись вперед. Я бежала, не оглядываясь. Я не вернусь в ад. Никогда! Никогда! НИКОГДАААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Кровь окрасила подтаявший снег. Теперь жизнь выкуплена, а страдания закончены. Жить дальше, только жить, а два убийства сотрутся с совести временем….
19.05.2006г.
23:16
Hexe