Скоро Новый год
Катя решила пойти покурить. Курить можно было в туалете, и Катя пошла спускаться в туалет. Там уже курили две тетки из подсобного фонда в халатах, когда-то бывших серыми. Одна говорила другой, что малому в школу нужно десять баксов, училке на подарок к новому году, а аванса уже нет, потому что меняли трубу в ванной, потому что прорвало, и вот как? Вторая слушала с мученическим выражением на лице. На Катю обе почему-то взглянули с раздражением.
Катя по-быстрому покурила и пошла назад читать, но снова не получилось. Рассказ про Анжелу сменился историей про кожаную юбку за девяносто баксов, которая стала мала (жрать надо меньше, подумала Катя, и тут же ей схеровело от собственной злобности), а юбка новая совсем, я ее еще тогда в «Юлу» надевала, ага, точно, бубнила вторая, а расшить нельзя.
Катя полезла в задний карман джинсов и вытянула оттуда помятую купюру. Ладно, подумала она, отксерю все и дома прочту, на сигареты хватит, потому что все равно ни фига тут не получится. Она пошла ксерить.
В ксерокопию была очередь. Перед Катей стояла девушка с альбомом про творчество ранних фламандцев. Она была одета в белую мохеровую кофточку, связанную редкой сеточкой (сама вязала, наверное, подумала Катя). Девушку заметно трясло, видимо, от холода – в отделе искусства всегда, и летом, и зимой, Катя знала, стоял страшный дубак и сквозило, словно спецом устроено, типа, чтоб вам, интеллигентам сраным, жизнь медом не казалась. Да, подумала Катя, эта не станет сидеть в отделе искусства в шапке, скорее от холода сдохнет.
Катя собрала ксерокопии и пошла в гардероб. В гардеробе (и снова здрасьте) одевались анжелины завистницы. Вот, блин, подумала Катя, надо было еще в буфет сходить, и они срыли бы, и дочитала бы нормально, и ксерить не надо было бы. Ну, чего уж теперь.
Катя вышла из библиотеки и пошла к метро. Зарядил снег, и синие сумерки зажглись желтыми точками фонарей. Скоро новый год. И Катя стала думать о хорошем.
Свидетельство о публикации №206052000262