Сергей Минаев. Духless. Повесть о ненастоящем чело

Книга посвящена судьбе поколения 1970-1976 годов рождения. Чей старт был столь ярок и чья жизнь была столь бездарно растрачена.

Главный герой работает коммерческим директором корпорации «Тандюэль», которая является московским филиалом большой французской компании по продажам разных генно-модифицированных консервов. От кукурузы до зеленого горошка.
У него нет истинных друзей, настоящей любви – есть хороший заработок и вечная депрессия, которую не в силах разогнать ни алкоголь, ни наркотики.
Жизнь течет под лозунгом «Они сражались за розницу!»

Персонажи этой книги (говоря словами Александра Васильева) настолько погрязли в светской жизни, что готовы пойти на любое открытие, даже на открытие холодильника. Их окружает своя Москва, город – Содом. С людьми, больными гонореей души. Люди – пустышки, персонажи гламурных журналов, герои и героини танцпола, феи подиума и ресторанные рыцари ножа и тарелки. Продажные телки готовы отдаться тебе через пять минут в туалете или через пятнадцать минут у тебя дома – в зависимости от того, часы какой марки у тебя на руке в данный момент. Все эти мумии объединены общей религией. Имя ей – БЕЗДУХОВНОСТЬ. Воистину, все они БЕДНЫЕ ДУХОМ. Правит ими Лавандос – бог денег.

Все это подается на фоне страны, которая представляется главному герою пятикомнатной квартирой в центре Москвы, которая совершенно случайно досталась по наследству от троюродной тети молодому раздолбаю, страдающему бездельем и алкоголизмом. Квартира огромная и набита всяким антиквариатом, который этот чувак распродает, проматывая деньги по кабакам и бабам. А когда антиквариат закончится, продаст квартиру, или приедут несколько претендентов на наследство тетеньки, и выяснится, что она вообще проживала тут незаконно, и если разобраться, то и старушки-то никакой не было и т.д.

Вместе с тем главный герой хочет, чтобы здесь все изменилось. Чтобы гаишнику не нужно было давать денег, чтобы хорошие дороги, чтобы чиновник не ассоциировался с вором. Чтоб лицом русской моды был Том Форд, а не Зайцев, чтобы русскую музыку ассоциировали не с Пугачевой, а с «И-2», чтобы все угорали не над шутками Галкина и Коклюшкина, а над юмором Монти Пайтона.

Тем временем мы бьемся в кровь друг с другом, отстаивая собственные взгляды на переустройство страны. Многие из нас падают, захлебываясь в крови и собственной желчи, и тогда наши несчастные родители подбегают к нам, чтобы помочь подняться. А мы отпихиваем их и плюем в лицо со словами: «Будьте вы прокляты! Самое глупое, что вы могли сделать, - это родить нас! Теперь уж не взыщите!»
Поколение Франкенштейнов, пожирающее своих создателей.