R. i. P

R.i.P
Души парят над землей. Этим тихим вечером, под сумрачным небом расцветают мечты.
Улыбка скользит по твоим губам, милый; твои глаза светятся счастьем, любимый.
Я теперь с тобой.


Нет?
R.i.P
Город за окном заволокло серой дымкой. Наступил тот пограничный час, который не решишься назвать утренним, но ты уже знаешь, что ночь ушла.
Мы по-прежнему вместе.


Нет?
R.i.P
И наше утро будет ясно
И возвращение напрасно
К далеким нынче берегам,
Где солнце уж не нужно нам,- нежный голосок напевал бессмысленные строчки. День тянулся медленно, надоедливо.
- Виктория! Что ты себе позволяешь?!
- Прошу прощения.- Сухо отозвалась девушка, твердо посмотрев в глаза учителя.
- Петь на уроке!!! Где это видано!!! Твое поведение просто шокирует меня!
Ученики тихо захихикали.
Вика тряхнула головой – ее разноцветные волосы блеснули рыжими прядками в солнечном свете – и, легко подхватив с пола сумку, вышла из класса. Никто не пытался ее остановить. Слишком уж своеобразный у девочки был характер: она могла не ответить вовсе, или вспылить, раскричаться, а может еще бог-знает-что выкинуть. С той же вероятностью, она отвечала вежливое, но еще более непонятное – надо идти.
Вызывать в школу родителей было столь же бесполезно. Они говорили вкрадчиво и ясно, но учителя по-прежнему не получали ответов. Тем не менее, исключать ее никто не собирался. С, мягко говоря, переменной посещаемостью, Виктория получала только высшие оценки.
Девушка не имела друзей среди одноклассников, но ни один человек не смог бы назвать Вику необщительной. Она могла поддержать разговор очаровательной улыбкой, взглядом, жестом. К ней всегда тянулись. Смех имел поразительную силу, которая заряжала окружающих оптимизмом и жаждой ко всему новому, к открытиям, к самой жизни.
Но все-таки она предпочитала быть одна. Потому что грустить в одиночестве гораздо занимательней, чем смеяться о всякой ерунде с кем-то. Так ей казалось.


R.i.P
Лучи теплого поздне-весеннего солнца сюда почти не проникали. Страницы брошюры были освещены лишь желтым огоньком настольной лампы. В библиотеке, как и положено, царила тишина. Только, задремавшая, сгорбившись на высоком треножнике, сотрудница иногда тихо всхрапывала. Она уже почти смешалась с книжной пылью и ветхой памятью старых книг.
Вика смотрела на слова, упорно не понимая их значений. "Лучом, как мечом открылись ворота, Меня сковало кольцо полета" (Хелависа)… "Прах, затерянный по свету, Свет, затерянный средь праха" (B.Rowan)… ИЩИ! ИЩИ! ИЩИ!
Девушка медленно закрыла брошюру.
"Она куда прекрасней (и ужасней), чем подсказывает разум. Она – химера, но существует воистину. Она любит вас, но любовь ее перезрела, точно гнойник, и вскрылась ворожбой и черной магией. Она ненавидит вас, но с вашей головы не упадет ни волоска, если вы отдались ей, пошли к ней в кабалу навеки. Ей подвластны любовь и смерть, урожай и непогода, но в награду за помощь она потребует вашу жизнь – не больше, но и не меньше"(Э.Джонг). – Прочитала Вика в другой книге.
Что она искала? Виктория и сама не стала бы отвечать – слишком уж туманная у нее была цель. То ли смысл жизни найти, то ли просто невероятных приключений на свою голову; может параллельные миры, может внеземной разум или еще какую-нибудь чертовщину…
Просматривая все подряд (от учебников по химии до философских трактатов по теологии), девушка так и не нашла ни слова, которое приободрило бы ее на пути к своей призрачной задаче.
"Тонкое пламя возникает из одиночества, даруя успех тому, во что не следовало бы верить всуе" (Нострадамус). А если не возникает, где его искать?! "Он дрожит: Бог сидит рядом с ним. Вдруг вера погибнет?!"
Виктория закрыла глаза. Под веками от усталости расплывались ярко-зеленые и фиолетово-голубые круги. Необходимо больше спать!
Но только не сегодня! Этой ночью она будет читать, читать, пока не найдет ответ на незаданный вопрос.
Вика взяла две книги и прошмыгнула мимо спящей сотрудницы. Девушка, конечно, вернет их, она просто не хотела будить вечно уставшую от жизни и от одиночества библиотекаршу, для которой, безусловно, верхом спокойствия и счастья был сон.


R.i.P
День был замечательный: весенний такой, солнечный. Вика устроилась на скамейке в парке. В тени кленов было приятно размышлять.
"Чудо обусловлено четырьмя требованиями для своего существования: во-первых, оно должно быть от Бога. Во-вторых, оно должно происходить явно. В-третьих, оно должно служить на благо веры. В-четвертых, оно должно стоять вне пределов действия обычных естественных сил и являться нарушением их порядка." (Malleus Maleficarum).
Правда?
Во-первых, каждое наше действие направляет Бог, ибо он вездесущ и всемогущ. Во-вторых, человеческие победы, как и ошибки, всегда становятся достоянием общественности; они происходят явно. В-третьих, каждый шаг ведет к твоим собственным измышлениям, к тому, что ты называешь своим Богом.
Так разве не является чудом сама ЖИЗНЬ, идущая по этим трем законам. ЖИЗНЬ, которая, к тому же, существует несмотря ни на что. И можно с полной уверенностью заявить, что МЫ БУДЕМ ЖИТЬ ВЕЧНО!
Виктория, пытаясь избавится от наваждения, мотнула головой, разогнав густую тень, залегающую среди темных перьев ее волос. Ей же чудо нужно, а не жизнь.
По правде говоря, она бы с радостью продала бы душу дьяволу, или еще какому демону. Только вот они ей почему-то не встречались. Вика вовсе не была какой-нибудь сектанткой; она не отправляла ни каких ритуалов и не экспериментировала с заклятьями, куклами Вуду и прочими древними, не особо понятными объектами.
Девушка лишь читала и размышляла. На практике ее не интересовало ни прошлое, ни настоящее, ни будущее. В ее жизни было только тревожащее душу стремление к чему-то ДРУГОМУ, спрятанному, по ее мнению в словах.
Где-то глубоко внутри всегда жили такие мысли.
Иная реальность за нетленным небом?
Капелька росы – врата в параллельный мир?
Солнце как паук, ткущий свою систему-паутину?


R.i.P
Вернувшись в библиотеку, Виктория сразу же поставила на место Malleus Maleficarum, но сборник стихов Дилана Томаса оставила у себя. Эту брошюрку было приятно почитать для отдыха мозгов. От скуки.
В ее руки тут же попали еще несколько книг. Вика их взяла без разбора, и только сев за свою любимую парту стала, как ей это было свойственно, перелистывать.
"Люди все менее склонны верить во что-либо, что выходит за пределы доступной им очень узкой сферы понятий, и ученые поощряют эту гибельную тенденцию. Они называют баснями (-*а где мораль?*-) все, что не поддается экспериментальному исследованию. Все, что нельзя изучить в лаборатории или на анатомическом столе, они отвергают, как фальшивку". Ну да конечно, кто бы сомневался! Ученые вообще упрямые глупцы, ограниченные и поверхностные. Весьма недалекие, односторонние и вообще узколобые.
"С каким другим суеверием они воевали так долго и ожесточенно, как с верой в приведения? И в то же время, какое другое суеверие так прочно и на долго укоренилось в умах людей? Укажите мне, какой всеми признанный факт из области физики, истории, археологии подтвержден столь многочисленными и разнообразными свидетельствами? И этот феномен, известный людям всех рас, во все исторические периоды, во всех уголках земли, всем, от самых знаменитых мудрецов древности до самых примитивных дикарей, живущих в наши дни, христианам, язычникам, материалистам – современные философы называют детскими сказками" (А.Эдварс).
Бредово.
Виктория закрыла книгу и сощурила глаза.
Бредово.
"Don’t believe what your eyes are telling you. All they show is limitations. Look with your understanding, find out what you already know and you will see the way to fly" (R.Bach). (-*Не верь тому, что говорят тебе глаза. Все что они показывают – преграды. Пойми, познай – и ты научишься летать. (Мой вольный перевод).*-)
Не всякая не лишенная логики мысль является ценной. И порой важнее для философа бредовое…
Или мыслителю нужны любые идеи.… Потому что они появляются редко? Или потому что они ВСЕ ненормальные.
Наверно самое относительное из всех понятий и определений – это АДЕКВАТНОСТЬ.
"Даже самый просвещенный ум, свободный от малейшего налета суеверия, невольно признает над собой ее власть" (Н.Дрейк).


R.i.P
На улице уже совсем стемнело, а девушка все не хотела уходить домой. Мать уже пару раз звонила на мобильный, но Вика была слишком поглощена процессом впитывания информации, и отвлечься ей было не под силу. Строчки из разных книг вперемешку мелькали перед глазами.
"Некогда в городе Толедо обучали искусству некромантии профессора, искушенные в колдовстве, с кафедр открыто учили пиромантии или геомантии или проводили эксперименты по гидромантии" (Пуичи).
"Верьте, что те, которых вы называете «мертвыми», более живы, нежели вы, ибо они видят то, чего вы не видите, и слышат то, чего вы не слышите" (А.Кардек).
"Боюсь, некоторые молодые люди из-за излишнего любопытства … настолько разыгрались с дьявольскими инструментами, что тем самым открыли дверь Сатане". (Дж.Хейл).
И вот в призрачном свете появился прекрасный Люцифер, за ним стали проступать черты лиц его ближайших соратников Вельзевула, Левиафана, Молоха, Асмодея, Мамоны. Немного в стороне стоял Азазель, "который научил людей делать мечи и ножи и нагрудные пластины и открыл для них металлы и искусство их обработки, и браслеты, и орнаменты, и использование сурьмы, показал все виды драгоценных камней" (кн. Еноха).
"Великий король, сильный и могущественный, дающий кольцо добродетелей; арифметику, астрономию, геометрию и абсолютно все ремесла; и правдивые ответы на все вопросы"(-*т.е. Асмодей*-) (Goetia) улыбался особенно приветливо. Его выражение лица показалось Вике необыкновенно приветливым и доброжелательным.
Постепенно на Земле появлялись все новые и новые Легионы Ада.
Зачем они здесь?
За ними из преисподней шествовали «рядовые» грешники. Тусклый силуэт Бэкона, как и при жизни, показывал фокусы. Кроули повторял свои напыщенные, вздорные фразы: "Когда докажешь, что Бог всего лишь название для полового инстинкта, мне кажется, уже недалеко до восприятия того, что половой инстинкт – это Бог".
Кто-то потряс девушку за плечо, и она проснулась.
На Вику внимательно смотрели два огромных совиных глаза.
- Маркиз Андрас, к вашим услугам. Простите, это видение с полчищами демонов создал я.
- Это было весело. Спасибо. Но как Вы здесь оказались?
- Просто выгуливал свою собачку, - Андрас посмотрел на огромную черную волчицу, которая сидела рядом, - она случайно привела меня к Вам. Виктория?
- Вам известно все?
- Сейчас я знаю только то, что ты скучаешь в этом мире.
- Покажи свое истинное лицо! - повелевающим тоном сказала девушка.
Маркиз, повертев головой, выпрямился – Вика удивилась изяществу его человеческой фигуры – и раскрыл за спиной крылья ангела.
- Покажи свое истинное лицо! - повторила девушка.
Он неистово забил крыльями и, внезапно обратившись леопардом, отпрыгнул куда-то в сторону.
- Покажи свое истинное лицо! – в третий, последний раз, Вика уже выкрикнула эти слова.
Из тени в круг света от ночника вышел бес в обличии человека; только его огненные глаза выдавали демоническую сущность.
- Флорос.
- А зачем надо было врать?
- Я был вне круга – можно было.
- Почему ты здесь?
- ОН выгнал нас из рая ни за что. Не справедливо. Подло…
- Избавь меня от подробностей.
- Не злись. Я просто хочу позвать тебя с собой. Тебе не место в этом мире, среди людей.
Лицо Вики просветлело. Ведь она отправлялась не в ад. А просто в ДРУГОЙ мир.
- Да.


Rest in Pease –


на надгробном камне цветными мелками.


Victoria
В той жизни нашла
ДРУГОЙ МИР
?


ОН – ТВОЯ МЕЧТА
.


P.S.
Из жизни медленной и вялой
Я сделал трепет без конца
Мир создан волей мудреца,
И первый свет зелено-алый,
И волн встающие кристаллы,
И тени страстного лица,
Как все слова необычайны,
Как каждый лик исполнен тайн…
Из жизни бледной и случайной
Я сделал трепет без конца.
(С.Б.)