Трактат о проклятых писаниях

 

 Мы боимся теней. Тени - это кусочки темноты.
 Я падаю, цепляя мглу руками.



Она тихонько скользнула с крыш домов. Окутанная прозрачной чёрной вуалью, с глазами, переполненными болезненными оттенками бледно-синего цвета. Лицо её, слегка прикрытое полуразложившейся тряпкой, было искажено холодной презрительной гримасой, с ярко-выраженными чертами жестокости. Сутулая, странная фигура её, стремительно передвигаясь, подёргивалась спазмами, напоминающими эпилептический припадок. Проваливающаяся в темноту тень бежала рядом с ней, исчезая и появляясь снова. Нервно оглядываясь и судорожно извиваясь, она быстро мелькала по опустошённым улицам разрушенного города. И уродливые сапоги её оставляли за собой чуть заметные следы свежей крови. Иногда она останавливалась, пытаясь вслушаться в эхо заброшенного мрачного города, ушедшего в тьму. Она искала живых. Протяжно издавая жуткие высокочастотные крики, переходящие на визг. Редкие, тусклые фонари, пытавшиеся осветить этот город, наливались пурпурным оттенком, когда она тенью пробегала под ними. Её морщинистые разлагающиеся руки покрывали следы запекшейся крови с кусками органов многочисленных человеческих организмов. В руках она небрежно держала проржавевшую косу, с которой не переставала капать кровь.

 …………………………………….

Я годами пытался побороть один из своих самых жутких страхов. Меня приводила в ужас темнота. Казалось, что я растворяюсь в ней. Апофеозом моего дикого страха были попытки не замечать в темноте своего отражения в зеркале. Серое, бесплотное, оно казалось мне мёртвым. Оно было словно не моё. Однажды я вгляделся в его чёрные, бездонные глаза, наполненные тьмой. Пересиливая страх, я осматривал его, запрещая своей руке инстинктивно тянуться к выключателю света. Жуткое и бесцветное, мне казалось, что оно с ехидной жестокостью улыбается мне. И я боялся, что когда потянусь включить свет, оно не повторит моего движения. Мама всегда говорила мне закрывать створки трельяжа на ночь. Я включил свет, убрав холодную паутину страха со своих глаз. Неприятный осадок пережитого я пытался запить коньяком, успокаивая себя сигаретами.
Главное предстояло впереди. Я постепенно выключал свет, который осветил всю мою квартиру, под очередным приступом моего страха. Как только мой палец коснулся последнего выключателя в коридоре, я побежал в комнату. Мой ироничный внутренний голос пугающим тоном пытался меня добить: «Не может быть, чтобы оно вылезло из зеркала…не может быть…»
-Заткнись!!! Заткнись, идиот!!! - Я вбежал в комнату и нырнул под одеяло, завернувшись в него, чтобы руки, которые могут тянуться из под моей кровати, не пролезли под моё одеяло. Через минуту тёмная комната начала слабо освещаться прерывистым голубоватым светом. Взяв в руку мобильник, я, вздрогнув, уставился на дисплей. Определитель показывал номер моего собственного телефона.
-…Алё? - внезапно пересохшее горло запершило. На фоне капающего крана послышался очень знакомый голос.
- Ни под каким предлогом не открывай дверь!
Гудки. Леденея от ужаса, я завернулся в одеяло. Это был мой собственный голос. Я точно помнил, что закрыл дверь….я не пойду проверять, там оно. Там зеркало. Господи, я схожу с ума…
Звонок в дверь. Я включил свет в комнате и до утра просидел на кровати, положив рядом с собой Новый Завет, который я никогда не открывал.

 …………………………………..

День как день, всё как вчера, всё как завтра… Компьютер, сигареты, холодильник, прогулка пока не стемнело, книги, попытки писать, попытки писать…
Звонок раздавался каждую ночь.
-Алё, милиция? Так и так…
-Вы что идиот? Или из больницы людей прислать?!
-Пришлите, а то мне как-то не по себе…
Гудки.
-Алё, Наташа? Это я, Сергей, ты меня помнишь?
-Какой Сергей?
-Ну Сергей! Мы вместе на филфаке учились! Наташ, так и так…
-Ты что идиот? Или мне в больницу позвонить?
Гудки.
-Алё, мам? Мам, ты где?
-Я в больнице…
-Мам, так и так…
-Ясно, приезжай, тут в мужском, седьмая комната свободна…
Гудки.
Пятой ночью звонок раздался точно в обычное время, уже подмеченное мной. Я ждал этого звонка, стоя перед дверью, в своей освещённой искусственным светом квартире. Вслушиваясь в тишину, всматриваясь в глазок. Борясь с суеверным страхом при помощи очередной бутылки коньяка, судорожно зажатой в моей руке. Дверь на площадке приоткрылась, и фигура в чёрном, запачканном балахоне вошла в тамбур. Ещё до того, как она неровной, раскачивающейся походкой сделала шаг, поднимая голову, я закрыл глазок и от неожиданности и испуга убежал в комнату. Свет горел всю ночь. Я ходил по квартире, боясь подходить к двери и смотреть в окна.
Утром шестого дня, я обнаружил себя спящим на кухне. Подняв разрывающуюся от боли голову со стола, я медленно пошёл по квартире, последовательно гася свет. Допив вчерашний коньяк, я целый день спал. Я даже не проснулся от звонка. Потому что его не было. Звонков больше не было….

 ……………………………………….

Ночью седьмого дня, я проснулся, испуганно вслушиваясь в редкие звуки, доносившиеся из коридора моей квартиры. Там кто-то ходит. В темноте кто-то медленно и осторожно ходит. Кто-то подходит к двери моей комнаты и вслушивается. Я слышу глухой детский плач и звук капающего крана. У соседей нет детей. У соседей нет детей. Я выхожу из комнаты, медленно и осторожно двигаясь по тёмной квартире. Я стою в коридоре и всматриваюсь в своё отражение. Оно мерзко улыбается, с отвращением и сарказмом глядя на меня. Оно не повторяет моих движений. Просто стоит и смотрит на меня, наблюдая за тем, как я делаю знаки руками и кручу головой.
-Ты не знаешь, кто ходит по моей квартире?
-Знаю. Ты.
-Ты не знаешь, почему она больше не приходит?
-Знаю. Ей больше незачем приходить сюда. Ты сам к ней скоро придёшь. Как только завершишь то, что начнёшь сегодня.
-Ясно. Я тогда пойду?
-Иди.
-А ты здесь будешь?
-Посмотрим.
-Только не шуми. Я не могу сосредоточиться, когда шумят.
Я проснулся ночью. Открыл глаза и увидел, что отражение смотрит на меня сверху.
-Что это у тебя в руках? Это…это моё!!! Отдай!!! Это мой дневник! Не смей брать мой дневник!!! – я кричал так, что кажется, все шесть литров крови моего организма сконцентрировались в моём надрывавшемся горле.
Я вырвал толстую тетрадь из холодных рук своего отражения, и оно попятилось назад, через секунды скрывшись за дверью. Его последний взгляд, переполнявший чёрные, еле различимые в темноте глаза, с ненавистью и иронией смотрел на мой дневник.
Я открыл его, с удивлением обнаружив несколько листов, исписанных неровным, казалось бы, не моим, почерком.
-Что ты мне здесь понаписал?!? – крикнул я за дверь.
Когда мой вопрос, истерично оборвался на последней фразе, я не услышал ничего, кроме тишины. Встав с кровати, я исчез за дверью комнаты.
-Эй?! Ты где?! – оглядываясь по сторонам, я постоянно поглядывал на зеркало, в котором не было моего отражения. – «Мне нужно идти работать, так что не вздумай мешать мне. Ты все ночи напролёт ходишь по квартире и мешаешь мне. Если тебе нечем заняться, то почини этот долбаный кран, который постоянно капает!» - Тишину нарушал лишь глухой детский плач, который так и не затихал, оставаясь фоном в моём сознании под сводящий с ума аккомпанемент капающего крана. Я вошёл в комнату. Мой дневник лежал на столе.
 ………………………………………………….

-Где ты?? Где ты?! Почему ты молчишь?! Почему тебя нет в зеркале?! Ты должен быть в зеркале!!! Ты меня бросил?!? Ну и сдохни! Я ненавижу тебя!!! Я хочу, чтобы ты сдох!!! – крик захлёбывался, надрываясь в истеричных спазмах горла.
Я ещё раз посмотрел в зеркало. Отражение стояло там. Оно смотрело на меня своим презирающим взглядом и саркастично улыбалось.
- Ты не захотел умереть, и смерть тебя прокляла. Ты не захотел пойти с ней, а теперь тебе придется искать к ней дорогу самостоятельно.
-Что написано у меня в дневнике?! Что ты там понаписал?!
-Я? А ты не читал? Прочти мне это вслух…
Я убежал в комнату. Пощёлкал выключатель света, но он не включался. Ничего не работало, ничего не горело и не звонило, потому что я давно не платил государству за коммунальные услуги. Только из крана постоянно капала вода. Я отнёс дневник на кухню и, достав, свечу, оставшуюся со времён, когда моя мама ещё жила со мной, открыл его. Мерцающее, тусклое пламя парафиновой свечки грязно-зелёного цвета осветило открытую мной страницу дневника. Мои глаза прочли абстрактные символы, оставленные чернилами шариковой ручки. Неровным почерком была почти выцарапана надпись заголовка:

 Трактат о проклятых писаниях.
 
 Я отрекаюсь от тебя
 Не зная, что будет потом
 Убийцу своего перекрещу
 Я – перевёрнутом крестом


Существуют писания, которые нельзя читать. Ходят слухи, что они будто бы написаны рукой Дьявола. Эти писания прокляты. Человек, читающий одно из этих писаний, начинает сходить с ума. Все эти писания имеют необычную форму построения текста. Читая подобный текст, поначалу создаётся впечатление, что 1 это писал человек, с нарушением психики: отсутствует логичность, в некоторых местах происходит замыкание автора на какой-либо, казалось бы, несущественной, а порой и абстрактной, теме. Также наличествуют своего рода лишние детали в тексте. Читающий человек начинает бояться – и это первая подсказка, чтобы отступить от намеченного прочтения. Если он ей не воспользуется, он рискует, при дальнейшем чтении, начать сходить с ума. Продолжая читать написанное, он не замечает, как происходит воздействие текста, на его 7 уже испуганное подсознание. Подобные писания, как 3 правило, имеют зашифрованные послания мёртвых, либо других потусторонних сил. Внутренний голос, произносящий прочитанное глазами, может называть определённое количество звуков в заданной последовательности, которые могут являть собой различного рода молитвы. Это происходит непринуждённо и задумано 9 текстом. Доказательством тому является то, что наш внутренний голос всегда читает с нами. Наши глаза читают – а голос произносит эти слова, фразы, предложения – внутри нас, и, мы как будто бы слышим это. Слышим как внутри нас, так и немного снаружи, но столь тихо, что физиологические рецепторы слуха не способны уловить 3 этот звук. Этот звук улавливает только 7 подсознание, которое слышит произнесённые внутренним голосом слова. Зашифрованные послания проклятых 6 писаний могут содержаться в различных сочетаниях звуков, в определенных 6 расстановках акцентов в тексте (например, заглавные буквы), а также могут содержать сочетания слов, имеющих гипнотическое воздействие на сознание человека.
В то время, как они могут нам показаться бессмысленными, они могут воздействовать на нас. Читая подобные тексты – 9 мы рискуем навлечь на себя 6 проклятье. Со временем, читая дальше, если внимательно прислушаться, находясь наедине с писанием, то можно услышать крики внутри себя – ужасающие человеческие крики, которые начинает издавать напуганное подсознание, начинающее понимать, что происходит. Если человек не может услышать этот крик, значит, воздействие гипноза или проклятье уже слишком сильно действует. Это вторая подсказка, чтобы отступить от намеченного прочтения.
Если в начале прочтения человек старался уловить суть писания, найти в нём смысл, то теперь всё прочитанное ему кажется логичным 3 и начинает интересовать его дальше, ещё более разжигая его страх. Но разжигание страха в человеке, читающем подобное писание, имеет лишь форму его отвлекания от криков внутри него, становящихся всё более частыми и громкими. В то время как человек заинтересован и отвлечён страхом – внутренний голос, читая писание подсознанию, неосознанно пытается подобрать код, выявить из предложенного глазами текста зашифрованную для сознания информацию. Данная информация есть ни что иное, как молитвы. Сочетания окончаний слов, заглавных букв, пауз – всё это собирается в подсознании в единый, логичный текст, обозначенный на языке мёртвых, и, имеющий силу заклинаний, либо молитв. Теперь отвлекаясь от текста, можно явно заметить обрывки мыслей в собственном сознании, но если понаблюдать за внутренним голосом, то можно заметить, что он произносит хаотичные сочетания букв. Это подбор кода к подсознанию на языке умерших. И это есть третья – последняя подсказка. Для тех, кто ещё в силах прервать прочтение подобного текста.
 Наше подсознание – есть наша душа. Кто-то пытается разгадать её код. Кто-то пытается разгадать код твоего подсознания. Часто в проклятом писании содержатся достаточно заметные, если присмотреться, зашифрованные знаки, такие как расстановка некоторых заглавных букв, таким образом, чтобы получались правильные очертания перевёрнутой звезды – пентаграммы, как знака присутствия тёмных сил, содержащихся в писании, или возможной интерпретации данного текста, побуждающих подсознание к вызыванию проклятья. Обязательно произойдёт что-либо, что подскажет о том, что это началось: какой-либо, звук, зуд в теле, либо ещё что-нибудь. Читатель ввергает подсознание сумасшествию. Читатель ввергает подсознание проклятью. Читатель ввергает подсознание Дьяволу и тринадцати духам его, во главе с сыном его. Завладей подсознанием, завладей душой, завладей разумом, завладей сознанием, завладей телом, завладей смертью. Появляется мистика. Читатель, начинает задумываться над тем, нет ли в писании чего-то необычного. Чего-то трудно объяснимого. Читатель ещё ничего не понимает, однако начинает чувствовать мистику. Гнетущий страх и интерес подсказывают ему, что в писании что-то не так. Писание начинает овладевать им. Если он сможет вырваться - он должен будет помнить о том, что многие ключи к его подсознанию уже подобраны. Читатель должен будет помнить о писании. Часть писания навсегда осталась в читателе. Часть писания – это молитвы, произнесённые внутренним голосом - нелогичные звуки на языке мёртвых, которые приоткрыли код души - Дьяволу.
Теперь, к всё более возрастающему страху и интересу прибавилась ещё и растерянность, пытающаяся вызвать голос разума. Мы слышим, как наш разум говорит нам, чтобы мы не верили. Говорит испуганным голосом. Он говорит нам, что всё это обман, пытаясь совершить этот обман с нами. В его голосе слышен испуг, нелепо пытающийся прикрыться неверием и отчуждённостью. Это выдаёт его ложь. Слишком поздно. За всю свою сознательную жизнь, ни разу не столкнувшись лицом к лицу с необъяснимым, мы привыкли верить голосу разума, но в этот раз мы чувствуем, как он пытается нас обмануть. Пытается – во благо нам, но уже слишком поздно. Наше подсознание, увидевшее знаки, наше подсознание, услышавшее звуки – не доверяет разуму. Потому что душа увидела первую истину – ложь неотъемлемая часть всего. Нам страшно. Голоса внутри нас стихли. Страшно сидеть в тишине. Страшно выключать свет. Страшно идти по коридору, не оборачиваясь. Страшно не оглядываться вокруг. Страх проник в наши души. Он овладевает ими. Коды уже высечены обгоревшей печатью на них. Мы медленно начинаем сходить с ума, не веря в это и боясь даже подумать об этом. Не осознавая, что мы уже прокляты. Наше недоверие к писанию породило к нему страх. И мы отчётливо видим вторую ужасающую истину – недоверие порождает в нас страх. Чем слабее воля, тем легче страху овладеть нами. Страх – есть поводья, которыми Дьявол управляет нашими душами. Страх – есть первый ключ к нашему подсознанию.
Мы больше не слышим отчётливо голос разума. Что-то мешает ему говорить. Что-то пытается овладеть им. Овладев разумом – оно овладеет нашим телом. Поначалу движения станут более медлительными, а редкие мысли в голове мы не будем в состоянии уловить.
Сказывается воздействие гипноза. Организм испытывает легкий дискомфорт. Не хочется говорить, и, мы испытывает подавленное состояние. Пропадает сосредоточенность. Суеверие овладевает нами. Суеверие – это особая форма страха, имеющее религиозную ( духовную) парадигму. Суеверие – кнут Дьявола для управления нашей волей и разумом. Пошатанная вера пробуждает ключ к необъяснимым, религиозным страхам. И мы отчётливо видим третью истину: вера – ключ к предубеждению. Без веры невозможно поверить. Невозможно поверить ни в одну теорию бытия. Но вера сомнительна, а разум обращён к Дьяволу. Внушить страх, чтобы пошатнуть веру – вот истинное предназначение всех первичных действий его. Он осторожно начинает манипулировать нашим сознанием, ещё пытающимся с ним бороться отдельными участками головного мозга. Но разум сдастся и вместе с ним сдастся тело. И тогда мы будем обращены. А тело обращенного к Дьяволу, тело, чья душа проклята – есть проводник Дьявола в наш мир. Как адское огненное облако низвергнется он в чистилище, завладевая телами проклятых душ и обращая их себе на службу. Слышите? Здесь кто-то есть…Он совсем близко. Он пришёл за вами! Он пришёл за теми, кого прокляли и за теми, кто проклял себя. Некоторые ещё борются с ним: кто-то в соседнем доме, кто-то, идущий по соседней улице, кто-то в психиатрической лечебнице, а может быть и кто-то в вашей комнате.
Все вышеописанные процессы протекают в человеке достаточно медленно, и могут длиться не один год. Не один год страхи, порождённые суеверием, могут развивать в нас фобии, приближающие нас к сумасшествию. Вот он – истинный смысл проклятых писаний. Сумасшествие – беспомощное состояние души, когда она мечется в агонии, пытаясь вырваться из тела. Крича от боли и ужаса, в безысходности моля о помощи – как будто бы чувствуя приближение Дьявола. Холодный пот, истерики и глаза, готовые вот-вот выскочить от напряжения. Глаза, в которых застыл страх, вызванный чем-то по-настоящему ужасающим даже сумасшедшее воображение. В период сумасшествия, остатки сознания начинают подвергаться аутизму – замкнутости. В этот момент человек полностью погружен в своё внутреннее состояние, напоминающее ад. И глаза человека потому так и выглядят со стороны, потому что они видят этот ад. Искушённым дизайнером в этом аду специально подобранны только самые острые фобии, и только самые глубокие страхи, взращенные годами в этом же организме. Именно те страхи, которых он больше всего боится. Тело проклятого обречено на боль. Душа проклятого погружена во мрак.
 
 ……………………………………………

Моё отражение стояло сзади меня, просверливая презрительным взглядом мой взмокший затылок. Я чувствовал его, но когда обернулся, его уже не было. За окном начало светать.
Я побрёл в комнату, держа в руке дневник с проклятым писанием. Проходя мимо зеркала, я увидел своё отражение.
-Кто это написал? – уставшим и подавленным голосом спросил я. Оно повторило мои движения губами и жест руки, с зажатым в ней дневником…Я лёг спать. А теперь я не помню, просыпался ли я ещё после этого…просыпался ли я вообще с тех пор, как последний раз лёг спать.