Глава XX

Ее разбудил резкий удар. Она проснулась и включила светильник. На часах было пол седьмого утра. Посмотрев на спящего мужа, она поморщилась, так как от него несло спиртным, и убрала его руку со своего тела. Встав и надев тапочки, она направилась в ванную. Включив воду, Стелл посмотрела в зеркало: «Забыла смыть косметику вчера. Опять будет кожа болеть». Не успев, договорить, как ворвался Толик бормоча, что-то себе под нос.
 - А ты как тут оказалась? – еле шевеля языком, промямлил он.
 - Как мне кажется, я здесь живу. А ты, по-моему, очень сильно перепил. Что головушка болит.
 - Угу – проговорил Толик, держась одной рукой об косяк двери, а другой тер висок. – Женщина, уйди, дай мужчине помыться.
Стелла по качала головой:
 - Пойду-ка я лучше приготовлю чай против похмелья. А ты долго не засиживайся.
 - Угу.
Через три часика Толик появился на пороге кухни.
 - Чувствую себя свежим, как огурчик, вот только голова немного раскалывается.
 - Вот, поешь и выпей чаю. Кстати, по какому празднику вы вчера так хорошо погуляли?
 - Да, так было дело. А ты где вчера была?
 - У Машки. Ты в курсе, что они с Полем поругались?
 - В курсе. И по этому поводу мы тоже выпили. Я не понимаю вас, женщин, что вам еще нужно….. И как сказал Александр Сергеевич - чем меньше женщин мы любим, тем больше любят они нас.
 - Ты давай ешь, а не говори. Тебе еще по делам нужно ехать.
 - Кстати, хочу тебя предупредить, мы скоро уезжаем домой. – сказал Толик и уткнулся в газету.
Стелу охватила дрожь. Она поставила дрожащими руками бокал на и стол и стала думать над словами мужа. «Уехать… Сейчас. Это не возможно. Нельзя – сейчас…. Я не закончила….»
 - Дорогой, мы уезжаем прямо на днях? – обратилась она к мужу с ослепительной улыбкой.
 - Нет, ближе к концу сентября – сухо ответил он.
Стелла встала и подошла к окну, сложа руки крест на крест на груди. «Я еще успею…» - подумала она, прикусив нижнюю губу.

После долгого рабочего дня Маша вернулась домой позднее обычного. Августный вечер был необычайно теплым и душным. Открыв окно, и переодевшись в шорты и футболку, Маша, пошла на кухню, что бы приготовить чай и макароны с сосисками. В тот момент, когда закипела вода, раздался звонок в дверь.
 - Кто там? – спросила она.
 - Это Поль.
Маша хотела сказать: «Лучше тебе уйти», но вместо этого открыла дверь.
Несколько секунд спустя он уже стоял в дверях, глядя на Машу с таким выражением, которому она удивилась, в его глазах была – неуверенность.
Поль криво улыбнулся:
 - Можно войти.
 - Да. – отступив в сторону она пропустила его в квартиру.
 - Я думал ты спросишь «Какой Поль?» - сказал он стягивая мятую куртку.
Только тут Маша увидела, как он похудел и осунулся; под глазами появились мешки, щетина на лице, которую, казалось, не брили месяц.
 - У тебя жуткий вид, хочешь есть?
 - Конечно
Они прошли на кухню.
 - Я макароны отвариваю. Будешь?
 - Макароны. А с чем?
 - С соусом и сосисками. Тебе кофе, чай?
 - Кофе. – ответил он.
В комнате повисло молчание, и только резкий звук посуды и дыхание Поля нарушали его покой.
Поль сидел на табуретке в углу комнаты и думал о том, как же он соскучился по ней. Все эти недели он только и делал, что пил и думал о ней. Думал о ней и пил…. Он не сможет отказаться от нее как не сможет отказаться и от своей страны, работы, друзей и от многих других вещей к которым он привык, и которые его окружают на родине. До нее, до Маши, он легко расставался с женщинами и без угрызения совести бросал их…. Ее же он бросить, не может. Она стала смыслом его жизни, его сердцем. Он улыбнулся.
 - По какому поводу улыбка? – спросила она, ставя перед ним тарелку с едой.
 - Когда ты рядом, и я могу смотреть на тебя, то у меня возникает чувство счастья, а от счастья и улыбка.
Она отвернулась. Ей было больно на него смотреть и больно его слушать. Ей нужно было от него уйти. Бросит. Убежать…. Или остаться с ним и перешагнут через себя, свои принципы и устои. У нее дочь, дом, обязанности матери и подчиненного на работе. Она не может, не имеет права, вот так, все бросит, и уехать с ним в неизвестность. «Дура! Другая бы держалась за него, как за спасательный круг….» Вот именно – другая. Но только не она! И именно за это он и полюбил ее.
 Поль схватил ее за руку и долго не отпускал ее. Он посмотрел ей в глаза:
 - Я не могу остаться…. Но так же не могу и уйти. Я хочу, чтоб ты поехала со мной. Мы уезжаем где-то в конце сентября…. Мое предложение остается в силе…. И я люблю тебя…. И если ты хочешь, то я готов сделать свадьбу здесь, в этом городе. Извини, но я уже подал, заявления в загс… Я не хочу пышней свадьбы – только близкие и друзья. Я буду ждать тебя шестого сентября возле дверей загса. Если ты не придешь, то я восприму это как окончательный отказ… и уеду один…. – сказал он, и быстрым шагом вышел из квартиры, громко захлопнув за собой дверь.
Маша прикусив нижнюю губу села на стул и тихо заплакала от нахлынувших на нее чувств.