Навья, Глава 11

Стылый воздух колет раскаленными иглами и перехватывает дыхание. Здесь холодно. Всегда. Здесь всегда туман. Серый. Непроглядный. После этого холода и тумана, любая непогода в Яви покажется… Или теплой и уютной, или отдающей этим холодом. Я в Яви мерзну. Но я привыкла считать этом место своим домом… А вот сестренка мерзнет… Ей плохо. И это видно. Протягиваю плащ. Жалко отдавать. Он хранит запах того, кто его носил… И частичку его тепла. Но сестренке он сейчас нужнее, чем мне…
… Каждый шаг отдается гулким эхом. Выдох застывает на губах белым инеем. Вдох сделать уже не получатся. В глазах темнеет с отвычки… И не привыкну я никогда. Держись, сестреночка, только держись. Дальше будет легче. И не смотри по сторонам… Ха! Легко сказать: "Не смотри!" А сама-то? Неужели не запомнишь никак?! Каждое движение, каждый вздох, каждый взгляд отражаются в мириадах зеркал… Мутных, как зимняя полынья, и таких же темных. Создается ощущение, что идешь ты не по полу пещеры, а по облакам… и вокруг тебя мириады твоих копий… И ты не знаешь, какая ты настоящая. Но вот дымка проходит и дышать становится легче… Подходим к дороге, возле которой застыло изваяние…
Тонкие складки рубахи струятся до пола, длинная коса уложена на плечо. Острые и резкие черты лица могли бы пугать, если бы не улыбка… Которая делает это лицо почти по-детски наивным и беззащитным. Сестренка, ты как? Ожила чуть-чуть? Знакомься, это Сида. Проводница в мое царство. Здраве будь, Сида! Поясной поклон, косу за спину. Сестренка, не смотри на нее так, она живая! Улыбаюсь уже до ушей. Прости, Сида, но сейчас веду я. Отдыхай. Идем, сестренка, немного осталось. Всего-то через свои страхи пройти…
Темная зала. Едва видно, куда ставить ногу. И шепоток шагов раздается гулким эхом. Вроде ничего особенного, но страх наваливается всей тяжестью… Беспричинный, темный, поглощающий… Осторожно смотрю на Мокошь. Нет, сестренка на этот раз спокойна. Зато мне тяжко. Но привычка – штука злая. И этот зал мы проходим без проблем.
Вот он – чертог мертвых! Сердце Нави. Огромный свод пещеры теряется где-то высоко над головой… И под самый свод уходят мрачные шпили башен, охраняющих стену… Высокую, как столетние дубы. Подходим к воротам. Створки распахиваются удручающе медленно… Навстречу нам идут две навьи. Завидев меня, церемонно кланяются. Поморщились, увидев сестренку, но возражать не решились…
Идем. Медленно и неторопливо… Высматривая дом… О, а вот и он… Стучу в дверь. Дверь медленно отворяется и на пороге появляется Святослав… Здраве будь, княже! Нет, Я тебе кланяться не буду. Мне поговорить с тобой надо…
- А скажи мне, княже, - вкрадчиво начинаю я, - есть ли кто-то, к чьим словам прислушаются два княжича? Олег и Владимир? Да. Нам надо, чтобы слушались оба… - Делаю паузу. Князю надо сообразить, кого посоветовать. – Ну?
- Знаю такого. – Медленно говорит он. Здесь, в Нави, все так говорят. – Вельдом кличут. Он учитель всех трех княжичей. Пусть он будет. Да.
Молча киваю, разворачиваюсь, дергаю сестренку за рукав и иду прочь. Отойдя на достаточное расстояние, делаю резкий жест рукой. И мы оказываемся в моих палатах.
- Ну что? – Поворачиваюсь к Мокше. – Здесь ты сможешь нормально работать?
- Что ж, имя у нас есть. Найдем мы его с легкостью.
Мокошь вновь рукой перед собой провела и вновь раскинулось полотно перед нею, нитями играя. Забегали ловкие пальцы, то ту нить ухватят, то эту. Время идет, ищет Мокошь, убыстряются пальцы, меняются нити местами и вдруг...
- Вот он, - потянула нить легонько, подалось полотно ближе, вспыхнуло светом слепящим и стало картинкой живою, будто смотришь сквозь прозрачную воду речки легкой на дно ее, да только не песок там да камни, а...
Терем высотный, на крыльце мужчина стоит, невсокий, приземистый такой. Но широк в плечах, статен, сила в нем внутренняя чувствуется. Мудрость в синих глазах , волосы соломой по плечам рассыпались. Неудивительно, что его младшие Святославичи слушают....