Сбор клубники

Меня: молодую, красивую, недорого, - покупали, продавали, как вещь, пригожую вещь, многоразового использования.
 
Кем я была? Ха… Я до сих пор остаюсь проституткой или как это в элитных кругах? Девочкой по вызову...
 
Секс - ужасное, грязное слово, которое раньше для меня было не иначе, как – любовью. Оно пропитало воздух, которым я дышу, меня саму. Оно, как яд, как бомба, которая медленно разрушает внутренний мир.
 
Я та, которую, увидев на вокзале, скажут: может, она прямо здесь ляжет?
Странно как-то…
 
Эти руки, бесконечно блуждающие по моему телу, прикосновения, от которых всё выворачивается наружу. Это гадко, противно.
 
Мне всегда нравились мужчину постарше. Те, которые могут не просто мычать в разговоре, а ещё и объяснить нескорые вещи, понять меня… Я всегда мыслила не по возрасту, всегда думала о чём-то глобальном, но уже лишённом юношеского максимализма.
 
Мне было 17, ему – 35. Преимущественная разница в возрасте. Умён, красив, успешен… Директор одной из крупнейших пиар-компаний в столице – «Raisin». Изюм, что ли?
Да, это уже и не так важно. Он говорил, что я сказочно красива, что я одна из немногих, перед которыми он бы стал на колени и… много чего говорил. Я - умна, начитана, как глоток свежего воздуха, среди бытовой и уличной суеты. Чем я отвечала? Искренностью, любовью, да, простой детской любовью к человеку, который изначально смотрел на меня не только, как на девушку, которой можно помочь, дать совет. Нет,… но это я поняла позже.
 
А поначалу, ловила завистливые взгляды подружек, смеялась над тупыми провожающими нас воззрениями сверстников…. Я была счастлива! Только, вот, счастье было искусственное.… Я в большей степени внушала себе всё это, мол, люблю, жить без него не могу, придумывала разные причины для ссор, после которых сама же просила у него прощение.
 
Любовь…
 
Мама узнала. Ой,… сначала она запретила мне выходить на улицу, затем забрала сотовый, потом отсоединила модем.
 
Я нашла способ уйти из дому. К тому моменту мне было почти 18, так что порезанные вены, якобы из-за матери-истерички и откровенный разговор с участковым врачом сделали своё дело.
 
Я переехала жить к нему: в большую квартиру в самом центре. Институт я забросила, вернее у меня просто не осталось на него времени, из-за бесконечных приходов моих новых друзей, вечеринок, презентаций. Я всегда была рядом с ним, первые полгода, по крайней мере. Ярко красилась, делала причёски, которые предавали мне больше возраста, стала носить очки. Нет, со зрением у меня всё было в порядке, просто, так солиднее, мне хотелось в это верить.
 
Затем наступили тяжёлые будни… У него что-то не получалось на фирме и он стал реже появляться дома. Отношения постепенно стали ухудшаться и в те недолгие часы, которые он проводил рядом со мной, мы постоянно ссорились.
 
Как-то он пришёл намного раньше обычного:
 
- Светочка, надо поговорить.
 
- Хорошо.
 
- Светочка, ты ведь знаешь, как я тебя люблю? – сказал он, взяв меня за руку. – Так, вот, я никогда не хотел, чтобы ты работала, но сейчас не самые лучшие времена… Вот рассчитаемся с долгами, погасим кредиты и ты снова станешь моей принцессой!
 
- Почему же принцессой? – надулась я.
 
- Королевой… только королевой!
 
- А что ты, собственно говоря, хочешь?
 
- Нужно чтобы ты поработала…. Не долго, так месяц-другой.
 
- А кем?
 
То, что он ответил, поразило меня до глубины души… Мой любимый, самый любимый и близкий человек захотел, чтобы я стала одной из тех, при виде которой я всегда лукаво улыбалась и ускоряла шаг - проституткой! Да, именно ей! Конечно, он это преподнес совсем по-другому, мол, многие девочки в наше время… работают по вызову. Да, этим он меня «успокоил»:
 
- Солнышко! Тебе ведь не придется стоять на улице в такой-то мороз! Ты же всегда хотела свободы! У тебя будет уютная квартирка, со всеми удобствами, и хорошая плата за это… Зайчонок, поверь, ну, если бы не было так тяжёло с финансами, я бы в жизни такое не предложил! Думаешь, мне легко?
 
Конечно, милый, да… тебе труднее всех…
 
Почему я согласилась? Мой любимый нашёл слова, чтобы убедить меня, пообещав свозить в Японию и в Англию… много куда.
 
- Ты ведь уже такая опытная! Куколка, Светик, я ведь тебя уже всему научил.
 
Сказать, что заставил? Нет. Я сама приняла это решение. Правда, выбирать особо не из чего было: вернуться к маме и жить на её нищенское пособие, выслушивая постоянные упрёки и укоры. В институт я вернуться уже не могла, разве, что только на платное отделение, но денег не было, а ведь раньше я училась на бюджете и получала неплохую стипендию. И хуже всего то, что мне бы пришлось встретиться с бывшими друзьями и подругами,… они ведь меня просто заклевали бы при встрече! Мол, вернулась.… Нет, этого я точно не вынесла бы.
 
Поплакала немного, а потом успокоилась: много ведь девочек таким ремеслом всю жизнь занимаются и ничего, а тут месяц… другой. Подумаешь! Но это только тогда я так считала. Мне было восемнадцать с половиной лет… конечно, уже не ребёнок, но ведь даже если хорошо присмотреться – я мало напоминала зрелую женщину. Худенькая, стройная, аккуратный маленький носик, симметричные черты лица, длинные волосы… Милый ребёнок,… но не женщина, поэтому я всегда ярко красилась, прибавляя себе тем самым, себе пять – семь лет.
 
Мой любимый, кстати, его звали Антон, усадив меня в свой шикарный Hammer, увёз в аэропорт, разрешив захватить, только несколько вещей.
 
- А почему, я не могу здесь этим заниматься?
 
- Потому что за границей ты за это получишь в десять раз больше, куколка.
 
- А почему бы тебе ни продать машину? Она стоит столько, сколько мне за сто лет не заработать.
 
- Солнышко, ты ведь знаешь, что это собственность фирмы. Я не могу её продать.
 
- Нет, не знаю. Я впервые такое слышу. Милый, а кто глава фирмы? Ты!!
 
Потом, он начал говорить, что и его прелестная машинка тоже находится в залоге, вместе с квартирой, дачей, поэтому я не могу остаться; он ведь и так на последние деньги купил мне билет в Турцию.
 
- А я что сама себе квартиру…
 
- Нет, - перебил он меня, - тебя встретят, обустроят.
 
- А-а деньги как мне их… куда девать?
 
- Те люди будут давать тебе их, и всё на месте расскажут.
 
- Какие люди? Те, что ли с которыми я спать буду?
 
- Ой, солнышко, давай без уточнений, а то у меня прям, как ножом по сердцу!
 
На этом мой разговор с Антоном был окончен. Он посадил меня на самолёт, дал сто долларов и уехал… Конечно, перед этим он меня горячо поцеловал, пообещав приехать в гости.
 
Прилетев, я вышла в аэропорту, там меня уже ждали двое парней:
 
- Светлана?
 
- Да, здрасьте, - тихо ответила я.
 
- Что на сбор клубники? – хмыкнул один из них.
 
Тут другой толкнул его плечом, сказав тихо:
 
- Эта в курсе…
 
- А! Ну, значит наша девка! Проходи, что ты такая зажатая?! Антон Николаевич обычно не берёт девочек из благовоспитанных домов!
 
- Антон?.. Я что не первая?
 
- Сто первая… ну, хотя мы уже со счёту сбылись. За последние двенадцать лет…
 
- Стоп! – крикнула я. – Вы что смеётесь?! А-антон говорил, что у него проблемы на фирме…
 
- Ну да, - громко засмеялся тот, что повыше, - проблемы. Знаешь, дефицит русских девок, все какие то ненатуральные, а этим, клиентам нашим, подавай невинных, но в тоже время опытных девочек, ну вот, как ты, например. Я б то в жизни не сказал, что ты такие дела творишь, может и нам покажешь с другом? Заплатим по среднему курсу, без налогов, а то, кто знает, в будущем, попадёт ли тебе хоть копейка.
 
Я притронулась руками до горящего от волнения и стыда, одновременно, лица и присела на корточки, а затем и вовсе опустилась на асфальт:
 
- Домой хочу… Оправьте меня назад… прошу вас.
 
- Хм! Светлана, а ну-ка давай без истерик! Сама ведь согласилась. И ещё: на дорогу домой нужно заработать. Вот отработаешь пять лет по контракту, получишь за каждый год по тысяче долларов и иди на все четыре стороны. Знаешь, ты конечно, девка умная, сама всё понять должна была.
 
- Какой контракт?! Месяц… ну два от силы…
 
Я не помню, что было дальше… То ли солнце заслепило глаза, то ли нервы не выдержали, но проснулась я в маленькой, совсем не уютной комнатке, стены которой были завешены разными постерами и вырезками из журналов. На мне было одето, что-то с трудом похожее на чёрно-белый халат, который едва прикрывал место расположенное чуть ниже спины.
 
В комнату вошла девушка:
 
- Ну, вот - проснулась! – радостно крикнула она. – Меня Кирой зовут, а ты – Света. Я так рада, что тебя ко мне поселили.
 
- Я что в общежитии?.. – голова ужасно кружилось и меня очень сильно тошнило, поэтому мне с трудом давалось каждое слово.
 
- Нет, солнышко… Скоро сама увидишь. Ну, пойдём, тебя нужно привести в порядок, а то обе получим.
 
- Что получим?
 
- Ну, ты ведь не глупая… сама понимаешь. У тебя сегодня первый клиент - большая шишка, он с кем попало, не спит.
 
- Боже… я хочу умереть! Кира, как мне отсюда уехать? Где мои вещи? Я заработаю денег и уеду.
 
- Ты что? Отсюда нельзя уехать! Паспорт то у хозяина, если бы так всё просто было, думаешь, я б тут горбатилась? Деньги? Тебе все деньги разом отдадут, через пять лет и то, если молча работать будешь. Сколь раз такое было, что девок по миру пускали…
 
- Меня тошнит…
 
Больше часа я пробыла в туалете – ни как не могла прийти в себя. Вечером ко мне в комнату пришла Кира, протянув откровенный костюм, обнажающий все прелести молодого тела.
 
- Я не могу, понимаешь?! Дура, дура!!! Какая же я дура! Я всё всегда видела в розовом свете, считала себя взрослой! Даже эту «подработку» воспринимала, как что-то романтическое, мол, спасаю любимого. А любимый оказался последней сволочью!
 
- Да будет тебе, я уже давно перестала плакать, а ведь знаешь, Свет, ехала я то ведь на сбор клубники!
 
- Какой ещё клубники?
 
- Долго рассказывать… Группу собирали, мол, летний подработок для студентов. Нас сюда человек сто привезли девчонок. Куда только все подевались?..
 
- Сколько ты уже здесь?
 
- Скоро три года будет.
 
- Три года?! Мамочки… Я тут и дня не пробуду!
 
- Жить захочешь – пробудешь. Тут, солнце, не пионерский лагерь – за походы к мальчикам не отчитывают. Дисциплина жестокая, будешь истерики закатывать – наркоманкой сделают, вот как сегодня: я их просила тебя не обкалывать этой дрянью, а они… Ты молчи, Светик, молчи лучше… А когда эта сволочь руки свои распускать будет, ты просто смотри в одну точку и думай о том, что это просто страшный сон, который вот-вот закончится. Постарайся забыться, не думай о плохом, представь, что это всё не с тобой, что ты просто смотришь гадкое кино для взрослых.
 
И я представила… Никакого удовольствия, ничего, только боль, ужасная боль. По началу душевная, а потом и физическая. Сколько всяких извращенцев! В какие только мерзкие игры я не играла, и какие только грязные фантазии не исполняла. Всё было просто ужасно. Кого только у меня не было: начиная от богатеньких старшеклассников и заканчивая бизнесменами, не жалеющими денег не всякого рода игрушки, купленные в секс-шопе.
 
- Ты можешь владеть моим телом, но душу не получишь! – однажды крикнула я своему боссу, который в очередной раз за день пришёл «проведать» меня.
 
- Так мне большего и не надо, - сказал он, расстёгивая ширинку. – На кой мне твоя жалкая душонка, если тут пейзажи поинтересней?
 
Так прошло четыре года…
 
Знаете, я многое поняла и во многом разобралась. Например, в том, что порой жить за копейки на одно пособие – большое счастье. Это лучше, чем бегать за чем-то недосягаемым. И ещё одно: юность – самая лучшая пора в жизни любого человека и не надо скрывать и прятать, сколько тебе лет, только из-за того, что рядом с тобой человек старше тебя… Нужно жить своим возрастом, а не чужим. Сейчас мне двадцать два, скоро исполниться двадцать три.… Выгляжу я лет на тридцать. Нет, я уже не крашусь и не ношу очки, просто так вышло.… Много курю, пришлось сделать короткую стрижку и вообще…
Помню, давно как-то слышала: « Осторожней со своими желаниями – они могут исполниться». Одно из них уже сбылось: я всегда хотела выглядеть на семь лет старше – получила…. Что будет дальше? Не знаю. Не нужны мне обещанные ими пять тысяч, только бы домой вернуться… к маме.