Кладбище фараонов. Часть 3 Глава 9

- Ксюха, можно один нескромный вопрос? – опустив взгляд в пыльный пол вагона, спросил Леп.
- Нет, Грязли! И знаешь почему? Потому, что за первым нескромным вопросом последует еще десяток таких же любопытствующих мерзостей! – отрезала летчица.
- Ксюха, честно говоря, ты права, но нас запихали как подопытных кроликов в консервную банку и закинули в какие-то дикие времена на благо науки в надежде, что кто-то из нас подтвердит закон естественного отбора, а мы жрем друг друга напрочь забыв о том, что симбиоз – это тоже форма борьбы за выживание…
- Леп, избавь меня от своих научных проповедей! – прервала распоясавшегося байкера-философа девушка. – Ты невозможное трепло!
- Но ведь это так! – не унимался Леп.
- Что «это так»? То, что ты нес раньше, или то, что ты трепло? Если последнее, то я безумно рада тому, что в тот момент, когда ты открываешь рот, уши у тебя закладывает не наглухо, - ехидно парировала Ксения и, чуть смягчившись, вкрадчиво спросила:
- Это ты секс называешь симбиозом? Тогда обломайся!
- И какого черта я тут распинался, простите? Я не об этом. Я о том, что мы слишком мало знаем друг друга…- однако договорить байкеру-философу снова не дали.
- Ах, милый мой, Грязли, вы оказывается романтик! – с деланным восхищением воскликнула Ксения. – Вы всегда облекаете свои намерения в розовые одежды и поете серенады, только забываете, протягивая букет цветами вперед, что за нежными лепестками, за этой розовой вуалью, тянется весьма твердый стебель с ОЧЕНЬ острыми шипами ваших истинных желаний!
- Ксюха, ты и вправду безумная! Ты думаешь так, как будто у тебя проблемы в личной жизни на грани психического расстройства! Ты что?! – Леп был несколько удивлен и смят услышанным.
- Заткнись! Это не твое дело! И вообще у нас не команда, а сборище «отклонистов»! Ты – байкер-философ, поклоняющийся богу «Харлей Девидсон» на алтаре из асфальтовых змей и готовый въехать на нем в силовую установку «Пирамиды»; Джек – паникер парусного флота; Боба – непризнанный кибер-бог и кибер-хиппи (два в одном стакане – эдакий кибер-ерш), у которого все для надежности сделано из ломов, чтобы не перегорело не дай Бог; я – просто дура, которая всю жизнь мечтала парить как птица и неважно от чего: от любви или от реактивной тяги, которая просто хотела безумной свободы ветра; Майк? Не знаю…
- Майк? Он - единственный псих, псих, признанный таковым комиссией психиатров, но… Мне кажется, что он единственный, кто в этом бреду принимает здравые решения, - буркнул Леп.
- Леп, а что ты еще знаешь о нем? – Ксения вышла из оцепенения и с интересом посмотрела на своего «товарища по несчастью», будто хотела сказать: «- Ну, говори же, не молчи, зараза бензиновая!»
- Спасибо, Ксюша, ты ответила на мой незаданный нескромный вопрос, - облегченно вздохнув, начал байкер. – Ну, что я знаю? Знаю, что это человек, создавший первую «Пирамиду». Но собственное детище его откровенно достало. Он не может долго сидеть на одном месте – его просто клинит от однообразия. По жизни он всегда слыл тихим пластилиновым человеком, однако, в экстремальных ситуациях (хотя и при минимальной поддержке) он мог творить чудеса. Он из тех людей, о которых говорят: «- Нужен, когда нужен». Вот и все, что я знаю.
- Не густо. Но и на том спасибо, - вздохнула девушка и уставилась в окно. – Пожалуй ты прав, Грязли, - без симбиоза знаний друг о друге мы тут сдохнем.