Заколдованная блоха, сказка

 ЗАКОЛДОВАННАЯ БЛОХА

 На окраине города жил пес. Работал он на кирпичном заводе сторожем. Построил он себе маленький домик с печкой и веранду с крылечком, да и жил там. Летом на веранде отдыхал, а зимой больше возле печки дни коротал. Родителей своих он не помнил. Правда, друзья рассказывали ему, что его папа то ли азиат Чероки, то ли сеттер Лорд, то ли, вообще, сенбернар с соседней улицы, но его это не интересовало. Братьев и сестер у него было много, он их и не считал никогда. Родились они маленькими, смешными и неуклюжими, как и все щенки на свете. Кроме него, который оказался самым смешным, самым неуклюжим и самым большим из всех. У него была квадратная мордочка, лохматые квадратные уши, и весь он был каким-то совершенно квадратным и лохматым. А, в довершение к этому, у него была шерстка не то рыжего, не то коричневого цвета. Из-за того, что щенок частенько валялся в пыли, цвет этот разобрать было трудно, и грузчики часто принимали его за обломок кирпича. В конце концов, его так и назвали - Кирпич. Через год Кирпич вырос в громадного лохматого пса, и его приняли на работу ночным сторожем. Работа у него была несложная, но и не заработная и, к тому же, довольно скучная. По утрам, после ночной смены, Кирпич быстренько расправлялся со своим нехитрым завтраком и выходил на крылечко отдохнуть. Лежал он на солнышке, дремал и мечтал, что вот кто-нибудь предложит ему интересный бизнес. Тогда он заработает много денег, посмотрит мир, а, может быть, сделает пристройку к дому и заведет семью. Друзья приходили к нему в гости и рассказывали, что их старые знакомые зарабатывают деньги по-разному. Кто на таможне наркотики ищет, кто в цирке выступает, кто слепых через дорогу переводит. Некоторые, правда, просто кормились объедками на рынке и жили, вроде, неплохо. А старую Жульку никто никуда брать не хотел. Она на улицах бутылки собирала, приносила их на бензоколонку и меняла на еду. Кирпичу ее было жалко, и он всегда передавал для нее что - нибудь из погреба, который был у него под домом. Время шло, но ничего в его жизни не менялось. Каждую ночь он двор с горами кирпича охранял, а утром опять на крылечко выходил, и снова в полудреме мечтал, что вот придет день…
И однажды случилась странная вещь. Жарким летним днем, в тот час, когда на деревьях ни один листочек не шелохнется, вдруг зашумела листвой старая акация в углу двора, за ней чахлый кустик сирени, и в остатках травы родился маленький пыльный смерч, который покатился по двору, поднимая мелкий мусор. При этом самым удивительным было то, что на других деревьях листья так и остались висеть вялыми тряпочками. Кирпич сонно смотрел на крутящийся столбик пыли, лежа на боку и высунув от жары язык. Смерч пробежался по двору, на крыльцо вкатился, и на Кирпиче шерсть взъерошил, отчего все его блохи проснулись и принялись искать прохладные местечки. После этого смерч исчез. Кирпич вскочил, шерсть кое-как пригладил, и блох разогнал. А потом снова улегся на подстилку, ворча на неведомо откуда взявшийся ветер.
А вечером, когда грузчики уже уходить собрались, к заводу вдруг Волк подкатил на красивой иномарке. И прямо к Кирпичу подходит.
-Эй, служивый, заработать хочешь?
-А кто ж не хочет, - Кирпич отвечает, а сам тяжелую цепь на заросшей груди посетителя разглядывает. – Чего делать-то?
-Да кирпич мне нужен. Целая машина. Дачу строить буду. Поможешь?
-Так о чем разговор, - вскочил Кирпич. – Давай, оплачивай, контора еще работает, я тебе самый лучший выберу, и погружу быстро, не сомневайся.
-Да ты что, лохматый, - сморщился Волк. – Я ж тебе заработать предложил, ты что, не понял?
-Так я не бесплатно гружу, ясное дело, - гордо Кирпич отвечает. – Сговоримся.
-Да, - вздохнул Волк. – Случай тяжелый.
 Оглянулся он и поманил кого-то лапой. Выскочил из машины еще один волк, стриженый и тощий, и рысцой к хозяину.
-Займись, - небрежно сказал первый, доставая сигарету. – У меня от жары слова кончились.
-Слышь, братан, - торопливо шепчет тощий. – Мы машину во дворе оставим, а вечером подъедем. Погрузишь, а?
-Так, оплатить… – начал снова Кирпич.
-Ну, тебе и оплатим, - нервничает тощий. – Половину от стоимости. Хорошие деньги.
-Так это же воровство, - удивился Кирпич.
-Да ладно, какое воровство. Смотри, сколько его здесь валяется. Никто и считать не будет.
-Давайте, идите отсюда! – Кирпич говорит твердо. – Пока я здесь, никто со двора ничего не унесет.
-Ладно, добавим, - вмешался первый, с цепью. – И продуктов подкинем. Ну, колбаски, консервов…
-Я сказал, идите отсюда! – зарычал Кирпич, и зубы оскалил. – Сейчас ворота закроют. И потом не суйтесь, я могу и штаны порвать.
-Все, Серый, пошли, - сказал волк с цепью. – Ты говорил, что этому придурку на жизнь не хватает? Я с тобой сейчас разберусь.
 Уселись они в машину, и она с визгом исчезла за поворотом. А Кирпич, ворча от негодования, отправился проверять, хорошо ли закрыты ворота. Начиналась его смена.
Всю ночь Кирпич ходил по двору и размышлял, правильно ли он сделал, что кирпич не продал. Ведь деньги давали хорошие. Но к утру решил, что правильно. Воровать он не умел и не хотел. Он считал, что деньги нужно заработать. Вот только где?
С этими мыслями он позавтракал и вышел на крылечко отдыхать, наслаждаясь прохладным утром. Настроение у него было прекрасным. Но тут за воротами опять тормоза завизжали. Посмотрел Кирпич на ворота и почувствовал, что утро уже не такое приятное. Из огромного джипа Медведь выбирается. Толстый, стриженый, в помятых белых брюках, рубашка на пузе расстегнута. А в лапе бутылку с минеральной водой держит. Пыхтит, с ноги на ногу переваливается, непрерывно к бутылке прикладывается. А за ним какая-то Козочка семенит в темных очках и почти без одежды.
«Опять украсть попросят», - со злостью Кирпич думает. – «Не дам ничего. Ни за какие деньги».
-Доброе утро, браток, - прохрипел Медведь. – Как ночь прошла?
-Ничего не дам! – хмуро Кирпич отвечает. – Оплатите в кассу, погрузить я помогу.
-Что погрузить? – удивился Медведь. – Мне не нужно ничего грузить.
-А зачем же Вы пришли? – в свою очередь Кирпич удивился.
Медведь обошел его домик вокруг и перила лапой покачивает.
-Сам строил?
-Ну, сам, - говорит Кирпич. – А что?
-А если другому построить? Смог бы?
-До-ом? Это что, Вам, что ли?
-Мне, - кивнул Медведь. – Ты не беспокойся, я хорошо заплачу. Долларами. Построишь дом, – машину купишь.
-А подумать можно? – Кирпич спрашивает.
-Конечно, - прохрипел Медведь. – Коза вот завтра подъедет, ей и скажешь. У меня времени нет.
Козочка скривила губы в улыбке. Кирпич посмотрел на нее и кивнул.
-Ну, тогда, до завтра, - сказал Медведь. – Я на тебя рассчитываю.
К вечеру Кирпич уже решил, что будет строить Медведю дом. Правда, ему совсем не понравилась эта Козочка, но, в конце концов, на нее можно не обращать внимания.
И он приступил к работе. Те, кто когда-нибудь строил дом, знают, как это тяжело. А ведь Кирпич ночами еще завод охранял. Уставал он очень, спал урывками, ел кое-как. Вдобавок эта Козочка все время заставляла его переделать что-нибудь, и работу приходилось начинать сначала. Кирпич злился, но ему ужасно хотелось купить машину, и он терпел. К концу лета дом был почти готов. Оставалось только обои кое-где заменить, как опять Козочка попросила, и заново полы отлакировать. Тут и Медведь появился. Обошел он дом, поковырял штукатурку, посмотрел, как льется вода в ванной, и стал долго какой-то сучок на двери рассматривать. Потом Кирпича зовет.
-Ну, что, браток? Правильно Коза сказала, не специалист ты. Хоть бы предупредил, что строить-то не умеешь. Столько материала испортил. Плитка итальянская, красное дерево, сантехника…
-Да Вы что? – растерялся Кирпич. – Как испортил? Да у Вас дом самый лучший на улице. Ни у кого такого красивого нет.
-Испортил, - тянет Медведь. – Плитку вверх ногами наклеил, стекла в окнах не вымыл, перед тем как вставлять…
От негодования у Кирпича даже нос задергался.
-Какая разница, как плитку клеить? Она же со всех сторон одинаковая! А окна и Коза Ваша может помыть, ничего с ней не случится. Я строитель, а не уборщица!
-Этот строитель у нас сантехнику украл, - запищала откуда-то Козочка. – Вместо испанской турецкую поставил.
-Да ничего я не крал! – завопил Кирпич. – Что было, то и поставил! Что это вы придумали?!
-Позвоню-ка я в милицию, - Медведь хрипит. – Надо проверить, может быть, он еще что украл.
Достал он из кармана телефон и стал звонить куда-то.
-А когда же Вы мне за работу заплатите? – Кирпич спрашивает.
-Заплатить? – захохотал Медведь. – Подожди, сейчас милиция приедет. Вот ты капитану Барсуку и расскажешь, за что я тебе заплатить должен, а за что ты мне.
Хотел Кирпич Медведю ухо откусить, но побоялся милиции. Еще в тюрьму посадят. Повернулся он и побрел в свой домик. Лег на крылечке и загрустил. Блохи начали, было, с ним заигрывать, но он на них и внимания не обратил. Так и пролежал весь день, даже на работу опоздал. Да и не хотелось ему идти на эту работу. Всю ночь Кирпич у ворот просидел. Думал. А наутро решил, что пойдет к Лиске за советом. Лиска бизнесом давно занималась. У нее и шубка красивая была, и домик аккуратный, и машина в гараже стояла. Позавтракал Кирпич и пошел к Лиске в гости.
-Ой, - обрадовалась Лиска, когда узнала, зачем пришел Кирпич. – Так ты бизнесом заняться хочешь?
-Ну да, - Кирпич бормочет. – Только я воровать ничего не буду. И строить ничего не хочу.
-И не надо, - сказала Лиска. – Кто сказал воровать? Я тебе хороший бизнес предлагаю. Я тебе сейчас товар дам, а ты его продашь. Выручка пополам. Смотри только, чтобы не отняли. Хотя, ты парень крепкий.
 Улыбнулась она Кирпичу и вытаскивает из большого холодильника целый мешок кур и уток.
-Ого! – закричал Кирпич. – И это все нужно продать?
-И поторопись, - ласково Лиска улыбается. – А то пропадет товар.
Нашел Кирпич во дворе тележку, погрузил на нее мешок с курами и утками и отправился на рынок. Увидел там свободный лоток, разложил свой товар и давай его нахваливать на все лады:
-А вот куры нежные, грудки снежные! Уточки домашние, совсем не вчерашние! Кто все купит, тому продавец уступит!
Подошли коты-мясники, стали товар рассматривать, туда-сюда вертеть, обнюхивать. Вдруг один утку поднял и говорит:
-Эй, да у этой утки на лапке мое колечко с меткой. А ну-ка скажи, где ты ее взял?
Тут и другой курицу вытаскивает.
-Слушайте, я эту курицу вчера видел. Она приметная, у нее крыло поломанное.
Накинулись коты-мясники на Кирпича.
-Ах ты, ворюга! Мало тебе, что украл, так ты еще и продавать наш товар сюда пришел? Ну, погоди!
Позвали они других продавцов, еле Кирпич с рынка ноги унес. Прибежал он к Лиске и на нее накинулся.
-Ты что же мне ворованных уток да кур подложила? Мне на рынке чуть хвост не оторвали.
-Как на рынке? – Лиска ахнула. – Ты что, на рынок пошел?
-А куда же мне идти? – удивился Кирпич. – Все на рынке продают.
-Ах ты, простофиля, - запричитала Лиска. – Да надо было тихонько, на улице, или знакомым предложить, а не на рынок соваться. Ой, а вдруг за тобой кто следил, когда ты ко мне шел. Если сюда коты-мясники придут, они же мне шубу наизнанку вывернут. Ой, скорей иди отсюда.
Вытолкала Лиска Кирпича на улицу и дверь поскорей за ним закрыла. Оглянулся он вокруг, схватил палку, хотел, было, со злости окно Лиске разбить, да тут барсука заметил в милицейской форме. Бросил он палку, повернулся и пошел, куда глаза глядят.
Шел он, шел и вдруг остановился, рот открыл от удивления. Прямо на него смотрит со стены великолепный пес, улыбается. Грудь выпятил, страшные клыки демонстрирует. Под изображением пса табличка висит: «Элитное охранное агентство «БЕЛЫЙ КЛЫК». Представил Кирпич себя таким же белозубым красавцем, и у него даже слюнки потекли. Не выдержал он, толкнул дверь и оказался в просторной приемной, обставленной богатой мебелью. В кожаных креслах псы развалились, и среди них ни одного, сколько-нибудь похожего на Кирпича. Доберманы, ротвеллеры, бультерьеры небрежно журналы листают и о чем-то разговаривают. Уши у всех обрезанные, хвосты короткие, на толстой шее у каждого, на золотой цепи, жетон висит с изображением белозубого пса со стены. Увидели они Кирпича, бросили свои занятия и удивленно на него уставились.
-Ты что, потерял что-нибудь, Лохматка? – добродушно доберман спрашивает, а сам когти маленькой пилочкой полирует. – Так это не к нам, это ты в милицию иди.
-Я это, насчет работы, - Кирпич говорит. – Я тоже, вроде вас, по охране специалист…
Переглянулись псы изумленно, а потом, как по команде, захохотали так, что пузатый бультерьер даже с кресла упал.
-У нас элитное предприятие, милый, - стонет, наконец, доберман, прохохотавшись. – Э-ли-та! Да ты знаешь, что это такое?
-Ты, Полкан, сначала репьи из хвоста выбери, - бультерьер ему вторит, а сам от смеха рыдает. – Я не могу, специалист явился… По охране кур! Вон, на углу, в пивную вышибала требуется…
-Я не Полкан. Меня Кирпичом зовут, - с достоинством Кирпич отвечает.
Очень он был обижен такой встречей. Да что эти толстяки себе позволяют…
-Ой, я не могу, - бультерьер от смеха задыхается. Ки-кирпич… это что же за имя такое? Ты откуда взялся, Полкан?
-Я, кажется, сказал, что я не Полкан! – проговорил Кирпич, и клыки показывает.
Так у него зачесались зубы от желания вцепиться в крысиный нос бультерьера, что он даже шаг вперед сделал.
Псы, как по команде, вскочили с места и дружно зарычали. Оглядел Кирпич ряд клыков и горящие глаза тренированных бойцов, и решил отступить благоразумно.
-Ладно, ладно, парни. Я, кажется, просто ошибся адресом. Извините, я пойду.
Открыл он дверь, стараясь к псам хвостом не поворачиваться, выскочил на улицу и только после этого вздохнул облегченно.
-Они мне, точно, репьи из хвоста выдрали бы. Вместе с хвостом. Пойду-ка я, лучше, домой.
 Взглянул он последний раз на великолепного пса на вывеске, еще раз вздохнул, и, опустив уши, поплелся домой. Дома без аппетита пообедал, вышел на веранду и прилег отдохнуть. Надо было обдумать все, что с ним случилось за последнее время.
«Надоело все. И двор этот надоел, и работа эта, и обманщики бесконечные. Уйду отсюда. Дом только жалко…»
И в это время его укусила блоха, за ней вторая.
-Вы еще достали меня, проклятые! – зарычал Кирпич.
 Вскочил он и со злостью принялся щелкать блох зубами. Блох паника охватила. Забегали они под его шерстью от хвоста до кончика носа, но вскоре пришел им конец. Всех Кирпич перещелкал. Лишь одна спряталась в укромном местечке. Изловчился он, наконец, поймал и ее, но только на зуб примерил, как вдруг взмолилась блоха тоненьким голоском:
-Не губи меня, Кирпич, я не простая блоха. Отпусти меня, я все расскажу тебе.
От удивления Кирпич даже забыл рот закрыть. Выскочила блоха наружу и села на лавку.
-Я думала все, конец мне пришел. Уж больно ловко ты со всеми расправился, я и опомниться не успела. Спасибо, что не прищелкнул.
-Да ты кто? – удивленно Кирпич спрашивает. – В жизни не слыхал, чтобы блохи разговаривали.
-Знай, что не блоха я вовсе. Я дочь нефтяного короля и зовут меня Белая Вода. Я живу в далекой стране за горами и лесами. Когда я была маленькой, я очень любила петь. Людям нравилось, как я пою, и они стали приезжать издалека, чтобы послушать мое пение. Отец пригласил лучших учителей, и скоро обо мне узнали в столице. Меня пригласили выступить в большом концерте, во дворце. Осенью я должна была ехать в столицу. Но дело в том, что моя мама давно умерла, и отец женился во второй раз. Мачеха просто ненавидит меня. А у нее еще есть дочь. Она тоже петь хочет, но совсем не умеет. Она на сцене рот открывает, а за нее магнитофон поет. Когда мачеха узнала, что меня пригласили в столицу, она захотела сжить меня со света. Ее дядя настоящий шаман и знает много всяких колдовских штучек. Превратил он меня в блоху, посадил на ладонь и дунул в сторону ветра. Далеко унес меня ветер. Много лесов и полей, рек и гор пролетела я, пока не упала прямо на твое крыльцо. Мне было страшно, и я спряталась в твою шерсть. Там были еще блохи. Они смеялись надо мной и заставляли пить твою кровь, но я не могла. Я крови боюсь. Ночью я выбиралась наружу и искала крошки с твоего стола, хотя надо сказать, что ты почти ничего не оставляешь.
-Теперь я вспомнил, - сказал Кирпич. - Однажды летом, в страшную жару, вдруг появился маленький смерч, который закатился прямо ко мне на веранду. Значит, это была ты?
-Да, - вздохнула блоха. – С тех пор прошло столько дней, и все меньше остается времени до того дня, когда мне нужно будет ехать в столицу. А я даже не представляю, как мне вернуться домой.
- Это невероятная история, - сказал Кирпич, помолчав. – Даже, если ты ее придумала, чтобы я тебя не прищелкнул, все равно спасибо. Ты меня здорово развлекла. У меня ведь даже телевизора нет.
-Я не обманываю тебя, - заплакала блоха. – Я бы могла просто уйти к другой собаке. Ты мне понравился. Ты добрый и честный. Кроме того, ты храбрый и очень сильный. Мне показалось, что ты можешь мне помочь. Хотя я не знаю, чем.
-М-да, - почесал Кирпич за ухом. – Мне, конечно приятно, что ты так обо мне думаешь, но я тоже не знаю, чем могу тебе помочь. Во всяком случае, раз ты меня не кусаешь, то, пожалуйста, живи, где хочешь. Я тебе и крошек буду побольше оставлять. Ты давай, иди пока туда, где ты там сидела, а я немного посплю. Мне ведь скоро на работу. А за ночь я что-нибудь придумаю.
Заснул он и приснился ему странный сон. Будто летит он по темному небу в ту сторону, где солнце встает, и чей-то шепот ему чудится:
-Знаю, что нашел ты мою дочь. Слышу я ее, да увидеть не могу. Мешает мне кто-то, туман, да темноту напускает. Не вижу ее, не знаю, где она. Кто бы ты ни был: друг или враг, зверь или человек, помоги ей вернуться домой. Я щедро вознагражу тебя. Солнце тебе путь укажет. Только должен знать ты, что путь твой лежит через высокие горы. А их охраняет снежный барс. Берегись его, не простой это барс, может отнять он у тебя мою дочку, может заслонить солнце.
Дальше летит Кирпич. Леса, реки внизу мелькают, вот уже и горы показались, а солнца все нет. Но вот посветлело над горами небо, засветилась заря розовая, солнышко в далекой постельке лесной потягивается, улыбается. И только хочет Кирпич у солнца дорогу спросить, как вдруг поднялся из-за гор костлявый шаман. На плечах шкура снежного барса наброшена, шапка хвостами звериными украшена. Протянул он к солнцу длинные руки, схватил его и бросил в озеро. Зашипела вода в озере, поднялся над ней пар, и полетел облачком по темному небу. Подплыло облачко к Кирпичу, и видит он, что не облачко это, а девушка из тумана прозрачного. Смотрит она на него и шепчет: «Не бойся, Кирпич, я не солнце, я заря утренняя. Попробуем обмануть мы шамана. Лети за мной. Только не отставай». И поплыла от гор прочь. Поспешил Кирпич за ней. Но не удалось им далеко улететь. Заметил их шаман. Захохотал он страшно и начал крутиться на месте. Со шкуры хлопья снежные посыпались, звериные хвосты метель поднимают. Откуда-то тучи набежали. Уже и не видать зарю утреннюю, едва-едва в тумане светлое облачко проглядывает. Спешит Кирпич, в туман всматривается, как бы зарю не упустить, да дорогу не потерять. И вдруг посветлело вокруг, разошлись тучи, туман рассеялся. Оказался Кирпич на берегу реки. Над ним небо голубое. Горы высокие позади остались. Огляделся Кирпич. Небо уж совсем посветлело. Не видать нигде зари утренней. И вдруг шепчет кто-то ему в ухо: «Здесь я, рядом. Просто, не видно уже меня. Должен ты через реку перебраться. Видишь, на другом берегу дом-дворец стоит? Там и живет дочь нефтяного короля. Не нужна я тебе больше. Прощай!» Подождал Кирпич немного, но ничего больше не услышал. Подошел он к реке, попробовал воду. Холодной ему вода показалась. Посмотрел он вокруг, глядь, невдалеке мост стоит. Оно и понятно, какой же дворец без моста своего. Перебрался Кирпич через реку, обошел дом вокруг. Ворота закрыты, в заборе ни одной щелочки. Вспомнил Кирпич, что летать умеет и прыгнул через забор. Пусто во дворе, собака не залаяла, кот не мяукнул. Двери в доме закрыты, на окнах ставни притворены. Только одно окошко в мансарде светится. Изловчился Кирпич, прыгнул на балкон, с него на крышу, подобрался к окну и заглянул в него. И такую картину увидел, что едва с крыши не свалился. Сидит за столом женщина не то, чтобы молодая, но и не старая. Лицо у нее полное, красивое. Только глаза холодные и злые-презлые. А напротив нее шаман длинную трубку курит. Та же шапка на нем, с хвостами звериными, та же шкура на плечах висит.
-Помешал я им, - говорит шаман. – Бурю снежную в горах устроил, потеряли они дорогу.
-Ой, дядя, боюсь я, - говорит женщина. – А если все же доберется она сюда? Ведь не сдобровать мне тогда. Муж и так не верит, что дочь его уехала по стране песни петь.
-Не доберется, - шаман ее утешает. – Ее ветер за тысячи километров унес. Я и разглядеть не могу, где она. Если и доберется, так разве только чудом.
-А ты думаешь, что один чудеса делать умеешь? – не унимается мачеха. – Так и кажется мне, что вот-вот она здесь появится. Ты сделай еще что-нибудь, чтобы не достала она меня.
-Ну, ей еще тебя укусить нужно, а она крови боится. Ты всегда ее смахнуть можешь. Но, если ты так просишь, сделаю я так, что никогда она тебя не достать не сможет. Скажи, есть ли у тебя кольцо, что она на пальце носила?
Достала мачеха из ларца перстенек золотой и подает шаману.
-Вот, это я ей дарила. Только она его всего пару раз и надевала.
Взял его шаман, подержал над свечой, пошептал что-то, и руками как будто сжимает. Долго сжимал. Глаза закатил, головой трясет, хвосты звериные болтаются. Мачеха на него смотрит и дрожит. Кирпичу тоже страшно стало. Разжал шаман пальцы, покатился перстенёк по столу.
-Все, - говорит шаман. – Теперь, чтобы тебя достать, ей нужно сквозь этот перстень пролезть. А, чтобы тебе совсем спокойно было, я его сейчас в колодец брошу. Плавать-то блохи не умеют.
Тут у Кирпича лапы не выдержали, скользнули по крыше. Заскрежетали когти по железу, шаман голову поднял и в окно уставился. Замер Кирпич, а шаман зубы оскалил, и руки через стол в окно тянет. Звякнуло стекло и разбилось. Сорвался Кирпич с крыши, но не упал, вспомнил, что летать умеет. А шаман уже здесь, руки к его горлу протягивает. Зарычал Кирпич, на него бросился, а шаман вдруг в блоху превратился, в шерсть Кирпичу прыгнул и куснул его, да так больно, что Кирпич проснулся…
Открыл он глаза и по привычке давай зубами щелкать, блоху искать. И вдруг свою новую знакомую вспомнил.
-Эй, - говорит, - ты что кусаешься? А говорила, что крови боишься.
-Да это не я, - откуда-то блоха пищит. – Это у тебя новые квартиранты завелись, пока ты спал.
-Тьфу ты, - плюнул Кирпич. – Как они мне надоели, проклятые. Ей-богу, как разбогатею, шампунь от блох куплю.
Помолчал он и спрашивает:
-А в какой стороне ты жила? Ну, откуда тебя ветер принес?
-С востока, - говорит блоха печально. – Оттуда, где солнце встает.
-Ну да, - кивает Кирпич. – Через леса и горы. Это я видел.
-Где видел? – Блоха удивляется.
-Да так, - говорит Кирпич. – Приснилось.
И рассказал блохе свой сон. Заплакала блоха.
-Это отец меня ищет. Не найти ему меня, не попасть мне домой, никогда не стану я снова девушкой. Быть мне теперь всегда блохой безобразной. Почему ты меня не прищелкнул вместе с остальными? Не было бы мне теперь так горько.
Слушает Кирпич, как блоха рыдает, и сердце у него разрывается. Жалко ему блоху. Хоть бери, да неси ее домой. Вскочил он и говорит решительно:
-А ну, давай, прыгай на меня. Вместе побежим.
-Куда? – блоха спрашивает.
-Куда, куда? Домой, конечно. – Кирпич отвечает. – Кто, кроме меня, знает, где твой дом остался? Да и отец твой уж очень просил за тебя.
-Кирпич, миленький, - опять блоха заплакала. – Поцеловала бы я тебя, да не знаю, как блохи целуются, укусить боюсь. Как же ты понесешь меня, ведь далеко очень бежать тебе?
-Ну, как-нибудь, - Кирпич ворчит. – Ты, главное, держись крепче. Я быстро бежать буду, как бы не потерять тебя где-нибудь.
Посмотрел он последний раз на свой домик, вздохнул, да и махнул через ворота на улицу. Больше уж не оглядывался. Бежит, только улицы мелькают. Опомниться не успел, а город уж за спиной остался. Подивился Кирпич, что так быстро бежит, да останавливаться не стал. Легко ему бежать. Как за город выскочили, так он еще быстрей помчался. Бежит, над землей стелется, с горки на горку перепрыгивает, невеликие речки с ходу перелетает. Всю ночь бежал, только к утру притомился, решил отдохнуть. Оно и понятно, ведь привык ночами работать. Полежал Кирпич немного, отдышался.
-Ты здесь? – блоху спрашивает.
Вылезла блоха ему на нос.
-Где ты, - говорит, - так бегать научился? Я и на машине так не ездила.
-Не знаю, - отвечает Кирпич. – Наверно, кто-то из моих предков гончей собакой был. Если бы я знал, что так бегать умею, так на стадион бы пошел, в соревнованиях участвовать.
Конечно, невдомек ему, что это любовь отцовская несет его, как на крыльях. Просто чувствует Кирпич силу необыкновенную. Полежал он немного и вскочил.
-Прыгай, - говорит, - обратно, да держись крепче. Попробую я еще быстрее побежать, ведь теперь светло.
И помчался Кирпич навстречу солнцу так, что пыль над степью закрутилась. Только затем останавливался, чтобы воды из реки глотнуть, да в деревне, по пути, кусок хлеба ухватить. Надолго не задерживался. День бежит, другой бежит. Вот уже и леса попадаться стали. Кирпич сквозь чащу не пробирается, через верхушки деревьев перескакивает, с поляны на поляну перепрыгивает. На пятый день впереди горы показались. Отдохнул Кирпич немного и полез по кручам через хребет горный. А горы стоят высокие, скалы отвесные, пропасти глубокие. Вот уже и снег попадаться стал, так высоко Кирпич с блохой забрались. Хорошо еще, что у него шерсть густая, а то замерз бы в снегу Кирпич. Добрался он до перевала и решил передохнуть немного. Вдруг рев страшный раздался. Выходит на перевал снежный барс, тот, что горы охраняет. Смотрит он на Кирпича страшными желтыми глазами, хвостом по снегу бьет, клыки оскалил. Не испугался Кирпич, вскочил и кинулся на барса. Бьются они нещадно, снег во все стороны летит, метель поднялась. Одолевает барс, ведь он здесь хозяин, привычно ему в снегу сражаться. Чувствует Кирпич, что силы у него уж на исходе. Кое-как вырвался из когтей барса, к краю пропасти отступил. А барс к снегу припал, лапы напружинил, к последнему прыжку приготовился. Вот сейчас столкнет Кирпича в пропасть. Тут блоха на нос Кирпичу вылезла, примерилась, прыгнула на снежного барса и укусила его прямо в глаз. Взвыл барс от боли, вскочил, лапой себя по глазу съездил, да только блоха уже на снег соскочить успела. Не стал Кирпич дожидаться, пока барс в себя придет, кинулся на него и опрокинул в пропасть. Покатился барс по снегу, за ним целая лавина посыпалась. Посмотрел Кирпич вниз, даже голова у него закружилась.
-Это ты его так? – спрашивает.
-Уж больно мне его глаза не понравились, - блоха отвечает. – Совсем как у дяди мачехи моей.
-Спасибо тебе, - говорит Кирпич. – Я уж думал, конец мне придет.
Отряхнулся он от снега и осторожно стал вниз спускаться. Перевал-то высокий был, склоны крутые, снег глубокий. Но скоро уже и скалы пошли, потом травка показалась, а там и тропинка нашлась. Побежал Кирпич под горку веселей.
-Стой, - вдруг Блоха кричит. – Ну-ка, подожди немного.
Вылезла она и давай на носу у Кирпича прыгать.
-Это же моя река впереди! А за ней мой дом!
Вгляделся Кирпич. И впрямь, место знакомое. Кажется, во сне он его видел. Значит, где-то неподалеку мост должен быть.
-Вон туда нам, - блоха пищит. – Видишь, за лесочком мост. А на другом берегу мой дом.
Вгляделся Кирпич и тоже мост увидал. Удивился он, что все так с его сном совпадает. Повернулся и побежал прямо к мосту. Вот уже и дом-дворец перед ним, и забор высокий, и ворота закрыты наглухо. Хотел, было, он махнуть прямо через ворота, как во сне прыгал, да чувствует, силы уж не те у него. Устал Кирпич. Сел он и думает, что дальше делать. Тут и блоха вылезла.
-Ой, - удивляется. – Я и не думала, что у нас такой забор высокий. Не перелезть.
-Подожди, - Кирпич ворчит. – Сейчас вздохну малость и перепрыгну. Доберемся мы до твоей мачехи. Мне бы только шамана одолеть.
-Не выйдет у нас ничего, – говорит блоха. – Не станут они с тобой сражаться. Они даже двери не откроют, если тебя увидят. Ах, как жалко, что отца моего здесь нет. Он бы сейчас быстро с ними расправился.
Только она это сказала, как со стороны шум мотора послышался. И двух минут не прошло, подкатывает к дому джип, и вылезает из него седой мужчина в джинсах и свитере. На плечи куртка мягкая накинута. Увидела его блоха и с Кирпича прямо на узорные бетонные плитки навстречу прыгнула.
-Папочка! – кричит. – Миленький! Я здесь!
Остановился мужчина и смотрит на Кирпича удивленно. Оглядел его Кирпич, нос поморщил. Что-то не похож он на короля нефтяного. Поднялся Кирпич, подошел к нему, лапу подает вежливо. Оглянулся мужчина вокруг, плечами пожал, но лапу Кирпичу подал.
-Чувствую я, неспроста ты здесь появился. Наверно, весточку от дочери моей принес?
Кивнул Кирпич, а блоха кричит, надрывается:
-Здесь я, папочка! Да вот же рядом совсем.
Забеспокоился Кирпич. Еще под каблук попадет от такой радости.
-Слушай, - ворчит. – Лезь-ка ты на меня, а то, неровен час, наступит на тебя отец родной.
-Неужели дочка вернулась? – говорит мужчина. – Кажется мне, что рядом она. Ох, что-то сердце колет.
Достал он ключ из кармана и к воротам повернулся. Калитку открыл и Кирпича приглашает:
-Ну, что же ты стоишь? Заходи давай, раз пришел. Вижу, путь дальний ты проделал, может и сумеешь рассказать что-нибудь.
 Прыгнула блоха на Кирпича снова. Вошел он осторожно во двор и на окна смотрит. Закрыты окна наглухо, ни щелочки, ни просвета. Смотрит отец, удивляется.
-Да что здесь случилось? От кого они закрылись? Или уехали куда?
Поднялся он на крыльцо, на кнопку звонка нажал, а сам ключ в замке поворачивает. Тут распахнулась дверь, мачеха на крыльцо выбежала, бросилась мужа обнимать, целовать и вдруг Кирпича увидела. Побледнела она, как смерть, оттолкнула мужа и пальцем на Кирпича показывает.
-Выгони его, - шепчет. – Выгони сейчас же!
-Да что с тобой? – удивляется отец. – Видишь, устал пес. Сейчас отдохнет, поест что-нибудь, да и пойдет.
-А я говорю, выгони! – не унимается мачеха. – У него же блох полно.
Рассердился отец.
-Да что тебе его блохи? - говорит. – Может быть, ты меня в дом пропустишь? Скажи лучше, от дочки моей весточки не было?
-Не было! – кричит мачеха. - Не любит она тебя. Убежала из дома, ни письма не пришлет, ни позвонит. Может быть, она замуж где вышла! Не нужен ты ей.
-Не верь ей, папочка! – пищит блоха отчаянно. – Врет она все! Здесь я! Ну, погоди, проклятая, сейчас укушу я тебя!
Постой, - Кирпич шепчет. – Тебе же еще сквозь кольцо пролезть нужно. Где у вас колодец? Кажется, туда его шаман кинуть должен был.
За банькой, - говорит блоха. – Только как же я в него пролезть смогу?
Ничего не ответил Кирпич, повернулся и поспешил за баньку. Увидела это мачеха, закричала дурным голосом и упала в обморок. На крик из дома ее дядя выбежал. Голова у него бинтом обвязана, один глаз пластырем заклеен, на ноге гипс наложен. Посмотрел он на отца, на мачеху, сразу все понял. Кинулся в дом и винтовку выносит. Оттолкнул отца и скорей к колодцу. Отец за ним. А Кирпич тем временем уж колодец открыл и, не раздумывая, в воду бросился. Успел только блохе сказать, чтобы на краю подождала. Колодец глубоким был, вода в нем холодная. У Кирпича от холода челюсти свело. Добрался он до дна, пошарил лапой, нащупал перстенек, а взять его в зубы не может. Подцепил он тогда кольцо когтем, оттолкнулся и скорей вверх. Вынырнул и первым делом поспешил воздуха глотнуть, больно долго ему пришлось перстень искать. А шаман уж в него из винтовки целится. Но тут отец подоспел. Толкнул он шамана, прогремел выстрел, да ушла пуля в небо. Выскочил Кирпич из колодца, положил перстенек на землю. Пролезла блоха сквозь него и снова на Кирпича вспрыгнула. Помчался Кирпич к крыльцу, где мачеха лежала. Хотел, было, шаман схватить его, да ногой в гипсе за камень зацепился и на землю грохнулся. Подбежал Кирпич к крыльцу, а мачеха уж в себя пришла, приподнимается. Увидела она Кирпича, завопила изо всех сил. Схватила она какую-то палку, замахнулась на Кирпича. Тут блоха с него спрыгнула, вскочила мачехе на нос и со всей ненавистью в него вцепилась. Завизжала мачеха, хлопнула себя по носу, но блоха уже соскочить успела. Только Кирпич хотел блохе помочь, как вдруг видит: сидит на крыльце рядом с мачехой тоненькая девушка и себя оглядывает.
-Ой, - шепчет. – Получилось. Кирпич, миленький, получилось!
Вскочила она на ноги и как закричит:
-Папочка! Дома я! Дома!
А отец уж навстречу спешит. Поймал он дочку в объятья, прижал к себе крепко-крепко. Хотела, было, она отцу все рассказать, а он шепчет:
-Молчи, дочка, молчи. Потом все расскажешь.
Смотрит на них Кирпич, радуется. Вдруг видит он, что шаман у колодца винтовку поднимает, в отца с дочкой прицеливается. Кинулся он на шамана, схватил его и бросил в колодец. Да еще и крышкой накрыл. Зашипела вода в колодце, забурлила. Отскочила крышка, вырвалось из колодца облако черное и исчезло в небе с воем. Только сверкнули на мгновенье желтые глаза барса снежного. Повернулся отец к крыльцу, а мачехи уж и след простыл. Как увидела она, что Кирпич шамана в колодец бросил, так и выскочила за ворота, только ее и видели. Подбежала Белая Вода к Кирпичу, обнимает его целует.
-Вот, папочка, мой спаситель, - говорит. – Если бы не он, быть бы мне блохой безобразной до самой смерти.
Смутился Кирпич, отодвигается осторожно.
-Да грязный я, - ворчит. – И блох полно.
-Сейчас мы баньку истопим, - смеется Белая Вода. – Я тебе шампунь от блох дам. А пока заходи в дом, гостем будешь, поешь что-нибудь с дороги, пока я обед приготовлю.
Вошли они в дом. Подивился Кирпич на богатые комнаты, а еще больше на кухню короля нефтяного. Не заметил даже, что ему Белая Вода в тарелку положила, все чудеса техники разглядывал. Тут и отец входит.
-Прошу, - говорит, - в баньку.
Белая Вода Кирпича с собой приглашала, чтобы помочь ему шерсть вымыть как следует, да застеснялся он, сказал, что сам справится. Пошел Кирпич в сауну, попарился немного, не понравилось ему. Потеть-то он не умел. Прыгнул он в бассейн, вылил в него весь шампунь, что Белая Вода ему дала, и давай хвостом пену взбивать. Выросла гора пены до самого потолка. Прыгнул в нее Кирпич и давай, как щенок, дурачиться, блох гонять. Так плескался, что всю воду из бассейна выплеснул. Залез тогда он под душ, пену с себя смыл и пошел сушиться. Увидела его Белая Вода, когда Кирпич в дом вернулся, и руками всплеснула.
-Ах, Кирпич, да каким ты красавцем стал.
И к зеркалу его подводит.
Посмотрел Кирпич в зеркало и глазам не поверил. Смотрит на него медведь какой-то громадный. Шерсть на нем переливается, глаза горят, клыки блестят весело. Не пес, а царь лесной. Вот еще бы поесть немного. Тут, кстати, отец их к столу приглашает. Закусил Кирпич по-царски, совсем ему хорошо стало. Вышел он на крыльцо проветриться. Посмотрел вокруг, увидел недалеко горы высокие и вспомнил вдруг, что ему еще обратный путь держать. Загрустил Кирпич. Вернулся в гостиную, сел за стол и молчит. Даже аппетит у него пропал. Смотрят на него Белая Вода с отцом, удивляются.
-Что случилось, гость наш дорогой? Или не понравилось тебе у нас? Подожди, ночку отдохнешь, завтра на охоту поедем. У нас охота царская.
-Некогда мне рассиживаться, - грубо Кирпич отвечает. – Я ночью работать привык. Да и пора мне обратно. Путь у меня далекий. Я теперь так быстро бежать не смогу.
-Не надо тебе никуда возвращаться, - говорит Белая Вода. – Нечего тебе там делать. Я хочу, чтобы такой друг всегда рядом со мной был.
-Не согласишься ли ты начальником личной охраны моей дочери быть? – отец спрашивает. – А то ее теперь одну опасно отпускать. Я тебе команду дам, оружие, машину. Все, как положено.
-Ой, как хорошо ты придумал, папочка! – Белая Вода даже в ладоши захлопала. – Я ему стрижку модную сделаю, как у крутых. Форму сошью красивую.
-Да зачем мне форма? – засмущался Кирпич. – Я майки люблю. Да и приемов я не знаю. Охранники драться, как в кино, умеют.
Очень ему понравилось это предложение. Домой-то он и не хотел, поэтому и настроение испортилось.
-Да я тебе тренеров найму, - отец говорит. – Ты такой сильный, пару недель позанимаешься, тебя никто победить не сможет. Зато я буду знать, что моей дочке ничего не угрожает. Ну что, согласен?
-Ладно, - кивает Кирпич. – Согласен. Понравилась мне дочка Ваша. Не дам я ее никогда в обиду. Когда к работе приступать?
-Приступишь еще, - смеется отец. – Приступай к столу пока. Вон еще сколько съесть надо.
Всю ночь они пировали. Белая Вода отцу о своих приключениях рассказывала, Кирпича хвалила. Только под утро заснули они, наконец. А на следующий день началась у Кирпича новая жизнь.
Повезла его Белая Вода в парикмахерскую, там ему модную стрижку сделали, когти подточили, хвост укоротили. Оттуда в спортзал. Стали его тренеры обучать приемам заморской борьбы: КУ-СИ-ДО и ХВА-ТАЙ-ДО. В тире он стрелять учился. Вечером еще на курсах водителей занимался. А дома Кирпича Белая Вода учила, как себя в обществе вести. Через две недели Белая Вода в столицу поехала и Кирпич с ней. Так он старался, что к девушке никто ближе, чем на два шага, подойти не мог.
-Ты уж так-то меня не охраняй, - Белая Вода смеется. – У меня ведь здесь не только враги, но и друзья есть.
-Знаем мы этих друзей, - Кирпич ворчит.
Но постепенно он к своей службе привык. Да и не служба это. Они с Белой Водой друзьями стали. Девушка Кирпичу все о своих поклонниках рассказывала, а он, в свою очередь, советовал с кем можно дружбу водить, а с кем и не надо. У него нюх на это отменный был. Белая Вода известной певицей стала. Много они стран объездили, много городов повидали. Кирпич степенным стал, вроде и медлительным, но реакция у него, как у настоящего телохранителя была. Да он теперь и не один охрану вел. В подмогу трех молодых доберманов взял. А ему Белая Вода на шею жетон повесила на толстой цепи золотой. На жетоне ее портрет выбит и по кругу надпись: «Начальник личной охраны». А на обратной стороне его имя: «КИР». Это Белая Вода такое имя ему придумала, вместо Кирпича.
Все теперь у Кирпича было: и имя хорошее, и служба отличная, и дом, и машина. Одна только теперь мечта у него осталась. Очень ему хотелось снова в свой город попасть. На кирпичный завод заглянуть, Лиску с Медведем пугнуть, а больше всего в элитный клуб «БЕЛЫЙ КЛЫК» зайти. Посмотрел бы он теперь на тех толстяков наглых. Думал он думал и решил попросить Белую Воду съездить в его родной город на гастроли. А она и отказываться не стала.
-Я, - говорит, - и сама туда давно собиралась.
Прошло немного времени, и оказался Кирпич, то есть, простите, КИР, в своем родном городе. Заехал он на кирпичный завод, и к Медведю с Лиской, и в клуб «БЕЛЫЙ КЛЫК» заглянул. А как его там встретили, это уже совсем другая история.