Банька

 Баня была великовата для одной семьи, и хозяева обычно ходили мыться по соседям. Свою баню, они топили редко, в основном по праздникам, да иногда по просьбе председателя, когда тот ждал в гости какое-нибудь начальство. Почти половина деревни могла помыться в хорошо протопленной бане. На полок свободно могли улечься трое. Основание каменки составляли вековые валуны, которые держали жар до трёх суток.
 В смутные времена, когда работа стала дефицитом, а заработок – делом случайным, баня неожиданно начала приносить доход. Мыться в настоящей русской бане, и напарившись купаться в озере, стало престижно.
 Топили баню в пятницу с утра, ещё затемно. Клиенты подъезжали после полудня. В этот день мылись, имеющие не только деньги, но и власть.
 Субботу, с самого утра, резервировали бизнесмены, и мытьё у них обычно превращалось во встречу «без галстуков», плавно переходящую в грандиозную пьянку.
 Ночью хозяин убирал баню и слегка протапливал, обновляя жар. Утро воскресенья было отдано бизнесвумен, или бизнеследи, не знаю, как правильнее. Женщины тоже превращали мытьё в производственное совещание, но, обычно, без попойки.
 Ближе к вечеру обычно подъезжали нудисты. От всех прочих они отличались лишь тем, что мылись все вместе, не разбирая ни пола, ни возраста, да на озеро бегали голышом, к чему вскоре все привыкли, и даже молодёжь перестала обращать на них внимание.
 Все приезжающие хорошо платили за баню. Не считая рубли за деньги, расплачивались долларами. Объедки, остающиеся на столе предбанника, шли поросятам, а недопитая водка – Ивану Петровичу как хозяину бани. Упакованные продукты и закрытые бутылки забирала хозяйка. Она хранила всё до следующей бани, и только убедившись, что клиенты не требуют возврата продуктов, использовала их по назначению.
 Достающееся ему водку и вино Иван спаивал местным алкашам, но не так просто, а за мелкую работу. За серьёзное дело он и расплачивался серьёзно.
 Вскоре Петрович воочию увидел силу денег: привезённые дрова были распилены, расколоты и сложены под навесом. В сарае висело огромное количество разнообразных веников: берёзовых, дубовых, с крапивой, смородиной, душицей. Да и в хозяйстве у Ивана произошли перемены. Он уже не вскапывал грядки, не косил сено и не возился с картошкой. Всё это происходило без участия хозяина. В доме появился достаток.
 Но воистину безгранична жадность человеческая. Баню стали посещать по ночам. Парами. Эти не требовали сильного жару, им и своего хватало с лихвой. Приезжало и по несколько пар разом. «Мылись» так, что баня дрожала. Вспомнив Шукшинскую «Калину красную» местные острословы прозвали эти помывки «банным бордельеро». Как-то незаметно, Ивана Петровича стали звать сначала Иваном, затем Ванькой, а потом и просто Банькой. Ночные мойщики не только хорошо платили за чуть тёплую баню, но и щедро поили хозяина.
 В июле месяце, в пятницу, прямо посреди двора, хозяин неожиданно побледнел и упал без сознания. Домашние забегали, запричитали, не зная, что делать. Идущие с озера мойщики, подошли посмотреть.
 -Врача надо – спокойно произнёс самый толстый.
 -Да фельдшер у нас в другой деревне живёт, а телефон опять не работает – ответил кто-то из домашних.
 Толстый отошёл к машине, достал «сотовик», и, поговорив пару минут, вернулся.
 -Придёт.
 Худощавый тоже сходил к своему автомобилю, достал аптечку, и сделал хозяину укол. Постояв ещё несколько минут, и достаточно остыв, мужчины направились в баню.
 Когда напарившаяся группа вновь побежала к озеру, Иван продолжал лежать. Только на обратном пути они увидели, как из леса выбежала, запыхавшаяся после трёхкилометровой пробежки, молодка с медицинским саквояжем в руках и кинулась к лежащему на земле человеку. Не торопясь, обмотанные полотенцами мужчины подошли к пострадавшему.
 -Что с ним?
 -Солнечный удар и похмельный синдром. Нельзя ему столько пить – фельдшерица строго посмотрела на стоящих вокруг её мужчин.
 -Мы ему в рот не льём! – отрезал толстый и направился к бане.
 -У матери в деревне сосед баню строит, получше этой будет. И у самой воды, я специально измерил – пять шагов от дверей. Мостки уже построены. С лесенкой, что бы из воды выходить – скороговоркой говорил худощавый, следуя за ним следом.
 -А здесь скоро и ступить негде будет от «резиновых изделий» – подлил масла в огонь светловолосый.
 -Да, пора менять дислокацию, а иначе всех, кто без «девок» сюда мыться приезжает, к «голубым» начнут причислять, – проворчал толстый - Ну что, теперь как, с пивом, или с квасом?
 -Может с валерианой? – предложил смуглый.
 -Нет, с валерианой потом, если тяжеловато станет, а сейчас лучше с мятой – высказал своё мнение светловолосый.
 -С мятой лучше – согласился толстый.
 Вся гурьба вновь пошла парится, не обращая внимания на приходящего в сознание хозяина.
 Для них он тоже был всего лишь Банькой.