Малая Земля Леонида Ильича...

Малая Земля Леонида Ильича.




«Тихо тихо..... Откашляйтесь! Доктор почему он такой фиолетовый?! Все нормально? Он меня слышит?»
Доктор нагнулся над пациентом. Посветил фанариком в глаза. Проверил рефлексы на лице. «Все нормально. Цвет вызван комбинацией гипоксии с гиперкапнией.»
При виде моих ничего непонимающих глаз, он махнул рукой и сказал «Через час другой станет нормального цвета. Все идет путем. Скоро начнет и слышать. Для волнений нет места дорогой товарищ.»
Я поезжился. «Ничего себе –нет места. Народ его таким и не признает. Мало того что похудел, вот еще и зафиолетился! И ведь вы не придупреждали об таком! А когда он начнет реагировать на звуки или вообще на что нибудь?»
Доктор удивленно воскликнул « Ну вы товарищ староста даете! Вы так спрашиваете, как будто всю свою жизнь видели людей только что размороженных и еще способных дышать и кашлять! Это ведь само по себе уже здоро.»
«Нет товарищ доктор- это еще не здорово! Он должен мыслить и так чтобы лучше чем раньше. А вы тут про дышать. Дышать он и раньше мог. Вы и ваш отец гарантировали 25 лет назад полное восстановление мозга в таком режиме заморозки»
«Товарищ староста – это не заморозка. Сколько раз повторять. Мы же не на мясоккомбинате! Это гибернация.»
«Мне дорогой доктор этого буржуазного слова не выговорить. Так что – заморозка!» раздраженно поставил я точку на споре.
Доктор задумался на момент и радостно предложил « Давайте будем называть это парабиозом. Он и есть на самом деле управляемый парабиоз. Слово совсем докапиталистическое, так что ожидаемых проблем с прецецией у вас оно не вызовет. Как?»
«Паравоз говоришь?»
«Ну что вы! Парабиоз.»
«Тогда хрен заморозки не слаще!» убежденно подитожил я.
Докто согласно кивнул « Да я с вами согласен. Надо свои слова вводить в медицину. Давно пора.»
Наш пациент начал с фиолетого переходить в бордовый.
Доктор обрадовался «Во гемоглобинчик насыщается. Надо температуру потока вокруг головы то снизить, иначе кислород мембраны прожгет.» Он нажал где то под саркофагом кнопку и со всех сторон вокруг головы Леонида Ильича полились струи охлажденного воздуха, что были видны паром образующимся и следующим за потоками. Да покойничек и раньше при жизни любил в этом приборе полежать. После пьянки, было это для его головной боли лучше всякого рассола. Вот так снижая температуру головы он мог час другой с утра приходить в себя. И сейчас вся его огромная .....ндаа чуть не назвал рожей лицо генсека то! Все эти годы капитализма отразились вакханалией слов. Надо приучать себя думать в дозволенных рамках. С приходом нового времени следует и новый набор слов осваивать. Как оно раньше и было. С каждого съезда до следующего одни слова, а после -другими. Все эти новые надо старательно позабыть, они до добра не доведут. Да и нуков надо не забыть предупредить. За это время моих размышлений Ильич стал почти что розовым. Картинка а не Ильич! Живее чем до кончины! От радости я не удержался и воскликнул «Молодца доктор! Смотри как Ильич то выглядить. Вы ему еще витаминчиков и он у нас тут проект так закрутит! Орел наш!»
Доктор занятый проверкой рефлексов на стопах пациента, что то пробурчал про ненужность витаминов и потом, выпрямившись, требовательно и капризно добавил « Мозги... они не проблема. Я уверен что они прорегенерировали. Это не проблема и вовсе, а вот сердце....Ему срочно нужно новое. Можно даже детское. Хотя после всего его курения и выпивки, лучше блоком средце легкие и печенку. Я вообще за замену имунологической осси. Если сразу же уничтожить его селезенку и весь костный мозг, то можно будет все это прихватить от донора и тогда Ильич даже иммуносупресорных таблеток не будет пить!» Гордо закончил светило науки.
Меня это очень даже заинтересовало. Уже несколько десятелетий партия разрабатывала сценарии под которым Ильчу незаметно пришлось бы добавлять в пищю всю эту гадость, предотвращающую отторжение органов, а тут оказывается другой выход был. «А почему вы на собраниях об этом не сообщали?» грозно спросил я доктора.
Доктор испугавшись зачастил «Нет товарищ вы не правильно поняли! Это все новое. Раньше про такое и не знали.»
Я свел брови « Ну на то мы, партийнные работники , что бы впереди всего быть. Предвосхищать! А вы значит плететесь в хвосте у истории. Вот здоровье родного генсека чуть под эту химическую гадость не подвели!»
Доктор совершенно растеренно уже лепетал «Нет. Нет. Это только что выяснилось....и за границей.... и тут еще есть одна огромная проблема. Хотя не столько и проблема. Она вовсе даже для нас не проблема. Проблемочка вроде как.» уже приходя в себя и уже с мефистофельской улыбочкой он начал заглядывать мне в глаза.
«Говорите товарищ! Хорошему партийному предложению всегда есть место и время. Я вас слушаю.»
«Понимаете всей проблемки то тут...это костный мозг. Представляете, мы можем все органы уже после смерти...вроде как бы изъять, а эту жижу из костей надо при жизни. И даже не то чтобы в момент смерти.... Надо в момент благополучного состояния.» Доктор многозначительно замолчал, вперевшись в меня взглядом. Я даже обернулся, думая что очкарик увидил кого то из недопущенных за моей спиной. «Ну и! И что тут проблем то?!»
«Я попробую вам еще раз.» Он откашлялся и начал по новой « Органы после смерти значит....можно вообще то. И так оно и делается. Везде....наверное....А вот костный мозга надо у здорового откачивать»
Я совершенно теряя контроль, возмутился «Ну и что?! Мало этих здоровых доноров вокруг ходит?!»
Доктор совершенно безпомощно развел руками « Ну вы даете! Вы что не понимаете, что придется и здорового сразу же на запчасти разложить!»
Я только тут начал понимать о той «маленькой» проблемке, о которой он имел ввиду. «Да деньгами партии такого добровольца не купить. Разве что его у «добрых» родственичков выкупить? Ну да ладно каждому вопросу свой час. Кроме всего этого у нас всегда остается тыл в лице преданных директоров тюрем и колоний строго режима. Там решенице такой задачке всегда найдется. В конце концов при необходимости пустим самого очкарика на пользу историческому процессу. Он тут так давно, что о нем уже все и забыли!» Я задумался о вопросах, что станут задавать швецарцы о происхождении донора и вообще вся эта затея с живым донором за бугром казалась более сложной чем дома. Придется срочно организоввывать подставную посредническую медицинскую конторку. Нет все же с живым – это будет хлопотно. Можно, но если протечет такое в сторону прессы, на дорогом Генсеке придется ставить крест. Ведь в первый год или два ему придется начинать как «обычному» политику. Старая гвардия вряд ли сумеет простить выпотрошенного донора и это в начале карьеры и набора голосов может стать огромным барьером. Значит надо ташить кадров сюда. А что для Ельцина, пересадку сердца и даже донора удалось в тихаря пропустить, так для дорого Ильича это тоже должно получится. Надо будет так мы кого получе чем Дельбеко за уши суда притащим. Тоже проблема! Пару внуков или жену в заложники на недельку другую, так они сами за свои счет сюда припрутся. А еще краше маленькими мальчиками шантжировать. Начались вспоминаться лучшие годочки моей работы в отделе внешней разведки. «Да были же времена! Весь мир держали за яйца. Вот именно так и держали. Это дуракам мир от ракет кажется. Мы то знаем, что его следует охранять, охраняя секреты власть имеющих. Те секреты которые мы сами им и создаем, поощряя их «нормальные» человеческие слабости. Даааа мир был бы сплошным побоищем, если бы политики были монахами. А так вот держится мир не на трех китах а на двух яйцах и кончике нашего пальчика. Последний вроде для стабильность и контроля. Если что, то тут же щелкчок по этим шарикам и хозяин сразу же приходит в нужное состояние. «Вот дает!» подумалось мне о науке после того как мой взгляд произвольно соскользнул ниже пояса Ильича. Его детородный аппарат сильно таки помолодел! Кому как ни мне его знать из прошлого. После охран и организаций всех этих распутных банек и оргий, я узнал бы Ильича только по профилю его родимца. Уловив мой восхищенный взгляд, доктор проворчал « Да в анабиозе регенерирует всякая малодиференцированная и неочень важная ткань. Вот яйца и мозги тоже как бы из аналогичного эмбрионального материала заложены. И пенис– это всего лишь большой кровеносный сосуд. Так что вначале растет мезенхима, а она уже тянет гемопоэз. Хотя може быть и наоборот. Не поняли мы еще тут много. Но как видете мозги и половые органы очень схожи как в функции так и состоянием регенерации.»
«Ах доктор кому вы про схожесть их функций рассказываете?! Я тут профессионал!»
Доктор с огромным удивлением спросил « И где вы публиковались?»
Я улыбнувшись ответил « Если вы мои статьи прочтете то вас живьем уже оттуда не выпустят. В КГБ»
Доктор понимающий махнул рукой « А вы про свою работу все! А мне тут подумалось! Шутник вы староста.»
Да.... я уже привык к тому что на Малой Земле меня называю старостой. Так просто. Без имени и отечества. Мы были при исполнении. Мы были тут защитниками родины. На фронте мы. Теми кто обрек себя на десятилетия изолляции в Арктических снегах, на этом кусочке территории в глубине льда, названного в соотвествии с проектом Малой Землей. Отсюда должно было начаться возрождение могушества поставленной врагом на колени Родины.
Совесть. Партия. Народа – едины. Как это гордо когда то звучало?! А теперь после завоевания СССР американцами, осталось Совесть и Партия. Народ, нашу милую родину, отняли. Нет! подло украли! Если бы мы могли знать о этих предателях в сердце партии и госкомитета. Всей этой мрази, что была затянутой в массонские сети правящих миром капиталистических кланов. Так она эта опухоль проросла вокруг главнейших органов управления странной, внезапно проявив себя сильным противополюсом в борьбе за власть. В момент когда здоровье Леонида Ильича на столько пошатнулось, что его двойнику уже пришлось прописаться на всех этих собраниях и встречах, и генсек оставался в курсе дел, только читая мои отчеты. Какой то рок весит над нашей родиной! Как только правильный человек у руля, так болезнь наваливается на избранного спасателя, приковывая его к постели, ставя могучий интелект на колени, его физической безсильностью. Так было с Владимиром Ильичем, так сталось и с Леонидом Ильичем. Только избранные знали, что Ильич уже годы был прикован к постели перенесеным инсультом. Его правая половина тела была совершена обездвижена и к этому в последний период его правления прибавились «постоянные» инфаркты сердца. И в этот момент шакалы показали зубы. Партия начала поляризовыватья на два лагеря. Недаром в последуюшем окончательный иудовский поцелуй имел место в гнезде массонства -на Мальте. Там эти предатели и поставили свой крест на родине, отдав её правление в руки ордена. И вот уже десятилетия страна правится им, став такой же потаскушкой как масса других. Только последние из наших друзей , обескровленные этой неравной борьбой, остаются последними островками свободы в этом продажном подневольном мире. Корея с почтейнешей семьей Кимов. Куба с братьями Кастро. Индия. И подрастающий Иран. С Ираном у нас складывались разные отношения, но еще с начала прошлого века России удавалось сильно влиять на своего вольного соседа. У нас всегда там были свои люди. В шестидесятые, сволочь шах продался ордену, но наша мощь в стране от этого только усилилась. Народ его возненавидел. Вообще проект Астрак послужил родине огромну службу. На всех их алгоритмах мы вовремя расчитывали будущих лидеров и могли прикрывать их от происков ордена, ведя к заветной цели-власти. Недаром семья Громыко положила столько усилий в этот проект. Ведь по началу никто и не верил во все такое. Только человек, проработавший много лет в сердце ордена, в Америке, мог понять и оценить величину влияние массонов в этом мире. И Громыко ухитрился отсаться не купленным. Изучил их подход и манеры. Когда орден понял насколько далеко он прошел в своем знание их системы, пришлось партии срочно переводить его обратно домой. И уже заваленный огромным объемом работы, он все же передал эстафету сыну, назначив его директором исследовательского института, помогая ему во всех сложных моментах изучения ордена. Эти два человека должны быть внесены золотыми буквами в книгу лучших предствителей человечества. Они поняли, что есть только один путь борьбы с орденным – это суметь его опередить в рекрутировании членов. Надо было до них успеть вырвать многообещающего молодого политика и в дальнейшем за свой счет защищать его от покушений и козней ордена. По сути мы наладили тогда организацию, что стала подобием ордена, но работала эффективнее как в прогнозе так и в финансовом функционировании. Вне СССР мы стали хозяевами в Африке, Индии, Латинской Америке, Ираке. Две вещи мы недооценили с высоты своего материалистического видения мира – религиозного заскока и нашей домашней расхлябанной уверенности в неуязвимости. Последнее стало следствием гловокружений от уверенности контроля внешнего мира. Мы тогда свято верили, что все зло рождается и растет там, снаружи. Вот и разинули свою варежку с порядком у себя дома. И тут завелись тараканы. Да такие что при правильной подкормке со стороны ордена очень даже легко и не заметно вырасли в чудовищно влиятельных химер. Наше же наплевательское отношение к таким отсталым режимам как Саудавская Аравия, Бахрейн и другая стукнутая на религии мелочь, оставила вне влияния проекта Астрак эти куски пустыни полные нефтью и маньяками от Ислама. Вот и столкнул нас потом орден с ними в Афганистане. То что должно было стать мелкой войной с басмачами, стало ножом в спину. Химеры и Афганцы вместе ударили по нас. Ударили по Леониду Ильичу. Больной и прикованный к постели он еще ухитрялся держать нити управления в своей одной рабочей руке. Только участившиеся его провалы в недельные беспамятства после очередного инфаркта, в такие обостренные борьбой периоды, уже не могли проходить незамеченными. Становилось ясным, что Ильич функционирует не на сто. Ничтожества! Если бы они знали что он работал на все 400 процентов того что ему тогда давала природа. Только теперь даже этого в таком преднамеренно быстром темпе забега уже и не хватало. Начался прорисовываться профиль всей огромной работы которую провел орден в нашей стране. Маштабы потерянных нами постов и влияния массонов был огромным. Такую войну в стране с незаконченной внешней нам было не выиграть. Создалась патовая ситуация. Риск проиграть и быть открыто завоеванными стал выше чем преднамеренный отход на запланированные рубежи защиты, с перегруппировкой сил, новым наблюдением и построением портретов всех этих химер и последующим уничтожающим ударом. Так рождались предпосылки к созданию проекта Малая Земля. Через наши внешние источники мы сумели приблизительно понять структуру заговора, но не во всех деталях. Орден умудрился перевести русское ложе на статус независимого. Это означало, что её члены должны были представить результат, а организацию и сценарии событий они были уже в состоянии сами разрабатывать и вводить в жизнь. Это была стадия хроническое болезни. Той что имеет свои тылы и правила развития. Не имея своих людей в их лагере, мы не могли предугалать последующих шагов противника. И тут вспомнилосб о Астраке. Эта группа все время своего существования оставалась вне досягаемости ордена. Она была вне ведомств. Оперировала своими средствами, котроые зарабатывались дивидендами от собственных иностранных компаний. Полная автономия. И то что подопечные этой группы все еще благополучно росли в своей карьере в разных странах, становясь всемирно известными политиками, говорило о нетронутости Астрака заразой новых изменений в растановке сил в СССР. В Астраке была отщеплена группа МЗ. Она начала просчет сценариев развития событий после возможной многопартийнности и даже развала СССР. Математическая сила новых методов прогнозирования оказалась не достаточной для короткого 100 процентного прогноза. И тогда был выбран самый проработанный сценариий. В нем будущая постСССРовская страна рассматривалась как обычный полигон для работы группы. Ничего общего с СССР как нашей родины. Обычная странна икс. Средний этап набора сил влияния в проектах Астрака занимал срок 20 –25 лет. К этому моменту влияние «своих» одаренных политиков достигал момента, когда они могли влиять на принятие важных решений. Расставив основные акценты вместе с Астраком, в последующем группа МЗ полностью перешла на свой автономный режим. Несколько сотен людей были переброшенны в Арктику где в толстом слое вечной мерзлоты локальным внутрислоевом атомным взрывом был создан гигансткий пузырь воздуха. Его заполнили этажи исследовательских лабораторий и жилых помещений. Тут находился центр МЗ. Тут она и была Малая Земля. Та с которой следовало начинать возвращение украденного. И значение Леонида Ильича было в этом проекте вне дискуссии. Его здоровый уверенный в своей правоте вид, должне был воодушевить милионны людей недовльных правлением капиталистической клики, обеспечив политический плацдарм для прихода подготовленных проектом новых кадров. Тех что уже проросли во всевозможные опозиционные и правящие партии. Приход Брежнева должен был в короткий период раскрутить совершенный когда то орденом акт в точно таком же сценарии с точностью до наооборот. После набора критической массы поддерживающего Ильича населения, начнется массовое предательство наших представителей в финансовых структурах и инных партиях. Так в несколько недель капиталистическая власть безболезненно передет в руки прежних хозяев. В руки людей, что за эти двадцать- тридцать лет были постоянно под нашим контролем и не имели отношения к ордену. Орден в своем правлении давно уже проявил большую ограничеснность в охвате правящих политиков. Эта встроенная в его природу ограниченность базировалась на структуре массонства. В ложе допускались только те кто близко подходил к рычагам правления. Мелкие и молодые политики оставались вне мертвой хватки интерссов ордена. Они должны были еще заслужить быть замеченными. Выделение маленькой группки, имеющей неогрниченную власть, и была той наградой куда вся огромная толпа должна была стремиться втиснуться. Но на то это и ложе, что в отличии от всего театра жизни, она была небольшой и возвышалась над всем другим партером. Мы же изначально направленные своей партийной философией – работать с массами, могли быстро выйти на тех, кто оносился группе « семи процентов» и мы вели их за руку по остальному траекту и в особенности после их аксептации в ложе противника. Партия навечно останется благодарной гению полковника Ш. который октрыл прикладное значение этих «семи процентов» в во всех экономических форма существования человеческих сообществ. Многолетнее блуждание и оплаченные казной командировки тогда еще молодого и еще «неполковника» в Гималаях, закончились его прозрением по отношению влияния известных науке значений процентности шизопатов в иссторическом процессе нашей цивилизации. Последующие десять лет жизни Ш. прошли в постоянных поездках между двумя столицами, где первые две независимые группы математиков и психологов отрабатывали свои модели. Специально для него к Стреле прицеплялся его личный вагон, полностью оснащенный под дом на коллессах. Так он там годами и жил, ночую на колесах, в обоих городах. И продукт который он сдал стране был неыслемого значения. То что немногочисленным посвященным казалось странной расстратой денег, в последующем оказалось последним совершенным оружием, с кототрым мы залегли тут в ледниках, на крайнем рубеже защиты Родины. Наконец пришло время встать в полный рост и рвануть на врага. Уничтожая его высшим оружием что могло породить человечество - интелектом, своим знанием слабостей врага. Сотни независимых иследовательских центров по всей стране, за частую функционирующих под видом неправительственных или частных организаций, и даже тех кто на самом деле предстваляли интересы ордена, его наиболее высвеченную форму - Соросовского фонда, поставляли нам информацию. Куда то, посредникам, отправлялись нескончаемые листы внешне ненужной информации. Только мы, тут с нашими уникальными алгоритмами, могли выудить нужное. Ведь если не знать что следует искать, то этого и не увидить. Никто из всех этих организаций вне МЗ не знал о существовании последнего рубежа и все же все крутилось в задуманом тут нами обществено-историческом танце событий. Все «бойцы» последенего рубежа имели возможности следить по телевидению и интернету за событиями в России. Это еще более вселяло уверенность в нашей правоте! Эдного нам тут не достовало- терпения. Хотелось сейчас же броситься спасать свой дом. Безоглядно. Не ожидая накопления массы и сил. И вот наконец по расчетам аналитиков этот день наступил.
Леонид Ильич приобретал нормальный цвет. Внешне значительно помолодев, он уже был способен самостоятельно, без трубочек в носу дышать и его конечности дрожали мелкой дрожью. Нарастающий поток света вокруг его тела поставлял такое количество тепла, что оно ощущалось даже тут на растоянии метра- двух от него. Голова его все еще моментами исчезала за потоками матового холодного воздуха. Вся система этого «паравоза» была когда то разработана в недрах МБИ, отвечающего за коссмическую медицину. Совместного институтом Токсикологии они умудрились тогда предложить решение для длительного пребывания экипажа подводных лодок у берегов Америки. Так могли бы мы десятилетиями лежать на дне и по команде за несколько часов привести оружие в боевую готовность. Этот же метод гарантировал многлотение полеты по солнечной системе и вокруг земли. Мы могли бы нести вахту мира так долго на сколько этого нам нужно было. Могли бы...бы да бы...Да вот не смогли! И ведь все не потому что хуже смогли думать, а потому что тараканов вовремя на кухне не вытравили. Вот они нас тогда из нашей квартиры и поперли. Все наши успехи в лазерной, космической, военной области стали достояннием мальтийского ордена. И когда все это кончится?! Когда эти ордены отступят о России. Вот уже 400 лет грызут и не выгрызут нас. Меня отвлек доктор. Он неожиданно прикоснулся к моему локтю «Староста.... Он в принципе должен ужен слышать и реагировать. Я сейчас на минут десять отключу охлаждение. Вы можете попробовать с ним поговорить, но потом я в любом случае должне превести его в барбитуратовую гибернацию. На несколько дней. Это уже по проще состояние, но оно необходимо. Так что у вас есть только минут десять.» Он подошел к саркофагу и быстро набрал что то на клавиатуре, встроенной на пульте сбоку. Потоки воздуха преркатились литься на лицо Ильича. Медлено начало вырисовываться знакомое и мокрое от конденсата лицо генсека. Глаза дорогого Ильич были открыты! Я подошел поближе, и нагнувшись, произнес «Леонид Ильич....Вы слышите меня? Дайте знак что слышите» С надеждой в голосе и просительно обратился я к нему. Какое то время не было ни какого движения. Он даже не моргал, упершись взглядом в потолок лаборатории. К нам подошел любопытствующий доктор. Он потрогал роговицу Ильича, и достав капли из кармана, закапал их ему в глаза «Надо внести искуственную влагу. Это от медикаментов. Еще высохнут без конденсата» пока он, повернувшись ко мне, объяснял необходимость этих капель, его прервал голос из саркофага «Гхавнук! Давно пора было закапать. Мать твою!» Мы оба с испугом обернулись. В саркофаге полусидя вырисовывался во всей красе Леонид Ильич, потирающий «кулачками» свои глаза и пучки его густых бровей двигаль в след за круговыми движениями рук, вниз и верх, не оставляя сомнений в его «настоящести». Вообще то уже после этих слов можно было и не сомневаться в исключительном здравии генсека. Это были его любимые. Те что раньше утренним приветом ознаменовывали начало его интенсивного рабочего дня. Родимец был на все сто! Я бросился и обнял доктора и уже под пристальным взглядом голого, сидящего в саркофаге генсека, застваил себя смачно, засосом поцеловать очкарика в губы. Давно я так с мужиками не целовался. Все еще чувствовался вкус лососины с губ доктора. Я как во сне с протянутыми руками пошел в сторону Ильича. Но он, выставив предупредительно руку, заявил «Вначале водки по поводу» Доктор мгновено вырос рядом с нами с подносом и хрустальным графинчикос с рюмочкой на нем. Я поднес родному Ильичу. Тот опракинул рюмочку и закусил приложенным кусочком хлеба с черной икрой. Почистив тылом руки губы, он взглядом показал наступление походящего момента. Я подскочил первым и подставил ему свои губы. Засос длился необычно долго и притирчиво. Крякнув сразу после него, Ильич отстранил меня и занялся тем же с доктором. В моем мозгу начали проскакивать не надлежащие мысли о возможном патогоненом действии состояния «паравоза» на скрытые склонности Ильича. «Надо спросить доктора о таком!» заключил я для себя. Доктор совсем осоловевший от оказанного почета, а может от уже его собственных странных не мужских склонностей, никак не мог понять, что пора уступить мне место перед генсеком. Пришлось незаметно врезать ногой по его ахилу. Он ойкнул и отскочил в сторону. «Дорогой Ильич, как с памятью? Помнится зачем все это и что произошло до .....как бы вам это выразить ?»
Ильич перебил меня, потирая, все еще сидя на ягодицах, свои коленки « После моей смерти, имеешь ввиду?»
«Да товарищ генеральный секретарь!»
« Я все помню. Даже эти двадцать пять лет тоже. Это вам казалось, что я тут вот так замороженно-мертвый лежал. Я тут вокруг летал. Радиус небольшой был, но на большинство комнат его хватало. Так что и телевидение вместе с вами смотрел и по этому буржуазному интернету вместе со многими порнушкой баловался. Не забудь потом их наказать. Я список напишу.» Я усиленно закашлял
Он удивился « Ты что это с испугу что ли? Не сы! Для нашего звена это позволительно! Это мелочи и в рабочее время запрещено. Ты видно товарищ партийный нюх потерял. Тут надо вообще за что то начать наказывать! Вот и порнуха будет первым призывом к порядку и конторолю. Нас ждут великие дела товарищ староста и начинать их надо правильно и сейчас же! Начинать надо с порядка! Вот и накажем мы пару работничков. Вначале не очень строго, но потом гайки то закрутим. А по поводу живого донора у меня пара задумок тоже имеется. Напомни потом, после как это...гиберхуяции ...Гхавно! Каких слов настругали, просто жопа! Ну ладно... что то меня качать начало. Где педрило доктор? Зови его. До встречи после. Ну чего замер то?! Иди сюда попращаемся по партийному, по нашему» Он схватил своей, вдруг такой ставшей могучей, рукой меня за шею и снова впился нескончаемым поцелуем в мои губы. Я мог бы покляться, что в какой то момент он постралася языком развдвинуть мои плотно стиснутые губы, но мне не хотелось даже самому себе в таком признаваться. В одном порыве он откинул меня как пушинку в сотрону и мирно разлегся в саркофаге. Доктор не замедлил себя ждать. По пути обронив мне « Во как прорегенерировал?! Десять минут как секундомер прочувствовал. А сил то сколько накопилось. Огурчик! Восхительно!» Он уже набирал на клавиатуре новый режим, когда в парах завесы охлажденного воздуха, уже из почти скрытого от меня саркофага я успел заметить взметнувшуюся руку генсека, схватившую и притянувшую доктора за халат. Передняя половина туловища доктора скрылась в парах и в недрах саркофага. Слышались почмокивания и подсасыванния глубокого поцелуя. Через минуту другую его точно также вышвырнуло обратно. Доктор с большим румянцем на щеках, кокетливо поправил свои волосы, очки и по женский оправил полы своего белого халата. Я вдруг почувствовал что мне пора моргать, но больно это делать. От удивления всем этим пережитым я видно расширил глаза и совсем перестал мигать. «Доктор капель глазных мне не одолжите?» прошептал я. « Да пожалуста!» Игриво ответил он. Я гаркнул на него « Не забывайтесь доктор! Ко мне надо обращаться – староста! И не обманывайтесь тут позволенным. Что позволенно генсеку, не дано простому смертному!»
Доктор труханул и заладил « А я что? Это он! И не виноватая я! Тьфу! Невиноватый, значит, я!»
Я начал на него наезжать «Невиноватый говорите? А с чего это у Ильича такое вот началось? Может скажете, что не знаете? Так ведь должны были!»
Доктор с глубокой тоской и мечтательностью ответил « Это наверное временно у него....Так оно часто бывает.... после глубоких наркозов. Пройдет....дааа...пройдет оно» еле удерживаясь от плача проныл он.
«А если не пройдет?!» все еще не унимался я, осознавая, что Ильич и раньше отличался склонностью к поцелуям.
« Ну что вы, ради бога! Ну не пройдет...... так тоже ведь не первый в партии такой будет. Найдете вы этому решение. Для таких вы всегда подходящее находите...» смотря себе под ноги, скорбно жаловалася он.
«Доктор не забывайтесь! Не бузите тут! Он не просто «такой»! Это генсек! Вот если вы министром здравоохранения станете, тогда мы и посмотрим, а пока придерживайтесь норм и правил. Ясно? Вопросы есть? Ну и правильно! Занимайтесь делом, а все остально оставьте богу. И вообще попрошу вас это слово тут больше не употреблять!»
Я пошел к себе в отсек, и поднимаясь по нескончаемым ступенькам, я раздумывал о возможности одеть Ильича в кожанный костюмчик с металическими заклёпками на Леонтьевский манер. Приталенные брючки и волосатая грудь, вместе огромными бровями и выраженным мужским профилем, могут сделать его , омолодевшего, новым секссимволом для такой испорченной современной молодежи. Неожиданный оборот в поведении генсека, мог значительно увеличить его электорат. Надо посоветоваться с ребятами из второго отдела. Пусть простучат медиану поведения. Мы её заботливо проложим для дорогого Леонида Ильича. Наш политрук начнет своё второе наступление с малого плацдарма. «Эх главное, что бы как он выражается, это не стало сплошным наступлением через ...... этот малый плацдарм.»