Спасение

От автора.
Вообще-то перед вами, дорогие читатели, не рассказ, а очерк. Но здесь в разделе «очерки» принято печатать совсем другие тексты. Поэтому пусть он будет среди рассказов.



 -- Пойдем, Ванюша, ручки помоем, а потом будешь кушать… -- Лёля ведет малыша в ванную и уже чистенько умытого и вытертого мягким полотенцем сажает за стол, учит правильно держать вилку. На обед у нее в этот раз – тушеная курочка с картофельным пюре. Мальчик всё это любит. В больнице-то в основном молочными кашками кормят…

 Каждый, кто впервые увидит, как Лёля возится с Ваней, наверняка подумает: «Какая нежная, заботливая мать! А ведь еще такая молодая… Почему она одна? Что случилось с ее мужем? Погиб? Бросил ее? Но разве таких бросают? Красавица, умница, великолепная хозяйка…» Как же этот наблюдатель будет далек от истины!
 Истина состоит в том, что мужа у нашей героини никогда не было. И четырехлетний Ванечка – вовсе не сын ей. Но каждое воскресенье Лёля приводит этого ребенка к себе домой, чтобы накормить вкусненьким, приласкать и поиграть с ним.

 Мамы у Ванечки нет. Была когда-то. В роддоме. Там же, в роддоме, она и перестала быть матерью, написав заявление об отказе от ребенка. В обычный детский дом Ванюшу не берут, собираются отправить в специальный, для ВИЧ-инфицированных детей. СПИДом он заразился еще в утробе непутевой малолетней наркоманки, что его родила.
 У Лёли СПИДа не обнаружено, ей повезло. Ваня запал ей в душу сразу, как только она впервые пришла в больницу к брошенным детям и услышала от врачей, что мальчик обречен. Всё ее существо восстало против приговора. «Я его спасу! – сказала она себе. – Я искуплю вину этой сучки… И свою тоже…» Лёля знает, что это такое – «сидеть на игле».

* * *

 …Это случилось шесть лет назад. Лёле тогда было пятнадцать. Они с подружкой-одноклассницей отправились на Дон купаться. Вроде как еще не сезон, конец мая, но уж больно хотелось поплавать на открытой воде. В бассейне – совсем не то.
 Наперегонки переплыли на другой берег, зашли в кустики обсушиться и отдохнуть. И – наткнулись на компанию подвыпивших мужиков. Знаете, наверное, таких: едут будто бы «на рыбалку», однако удочки даже из чехлов не вынимают.

 -- О! Гля, какие русалочки! давайте, девочки, к нам! Примите для сугреву!

 Девчонки не отказались и выпили по глотку виски: вода все-таки была еще холодная для купания, обеих немножко знобило. Потом еще и по сигаретке выкурили: разве устоишь, когда тебе предлагают дорогущие «Мальборо» прямо из Америки? Это и решило их участь: раз курят и пьют, значит, еще и «дают».

 -- Чего ты ломаешься? Заплатим! Видак себе купишь навороченный!

 Они обе еще были девственницами. Курили – только для форса, а глотком виски и впрямь хотели согреться. Но что они могли сделать вдвоем против восьмерых бугаев, распаленных алкоголем и похотью?
 В милицию девчонки обращаться побоялись. И родителям рассказать побоялись. Подружка на другой же день стала отворачиваться от Лёли при встрече, а потом и вовсе перешла в другую школу. Лёля ее понимала и даже обрадовалась этому: каждая встреча напоминала им обеим о пережитом стрессе.

 Лёле тогда очень нравился мальчик из параллельного класса. Илья тоже поглядывал на нее с интересом, приглашал танцевать на дискотеках, несколько раз проводил до дому. Последнее провожание завершилось робким поцелуем.
 Что теперь делать с этой любовью? Имеет ли она право с ним общаться? Он – чистый, целомудренный, из интеллигентной семьи, а она… «Тварь, шлюха, проститутка!..» Лёля возненавидела себя лютой ненавистью. Острее, чем насильников, изуродовавших ей жизнь.
 Она поссорилась с Ильей. Наговорила ему кучу обидных колкостей, обругала матом. Сделала всё, чтобы он сам от нее отказался. И обнаружила, что осталась совсем одна со своей бедой. Вот тут-то и попалась на ее пути эта Диана…

* * *

 Диана была старше Лёли на десять лет. Они познакомились в летней кафешке, куда Лёля зашла, чтобы выпить джина с тоником: это ей немножко помогало заглушить боль. Одной банки показалось мало, Диана предложила ей вторую за свой счет:
 -- Угощаю. А ты давай рассказывай, чего там у тебя случилось. Я вижу, тебе фигово. Жених, что ли бросил? Не бери в голову. Тебе только пальцем поманить – слетятся, как мухи на мёд.

 По пьяной лавочке язык у Лёли развязался, и она рассказала Диане всё. Диана привела ее к себе домой, оставила ночевать. Утром Лёле опять стало плохо. Она давилась слезами и выла в голос: «Жить не хочу! Не хочу! Всех ненавижу!»

 Терпеливо дождавшись, пока девочка проплачется, Диана предложила ей попробовать сильнодействующее средство от депрессии:
 -- Маленькая инъекция внутривенно – и ты будешь опять улыбаться. И жить захочется.
 О том, что это «лекарство» называется героин, Лёля узнала только после третьей инъекции, когда Диана объявила ей, что в аптеке она ничего подобного не найдет, а «укольчик денег стоит».

* * *

 Сначала она попросила у родителей денег якобы на новые кроссовки и соврала, что у нее их вытащили в автобусе. Потом продала свои часики и соврала, что потеряла. Потом так же «потеряла» золотое колечко с фианитом, кулончик на цепочке, сережки, плейер для мини-дисков… Мать на нее стала поглядывать с подозрением:
 -- Что-то ты больно часто вещи теряешь. Раньше не была такая рассеянная. Влюбилась, что ли?
 -- Влюбилась, мам, -- облегченно соврала Лёля. – Ты пока не спрашивай, потом расскажу. Он хороший парень, ты не волнуйся.

 Глаза у родителей Лёли раскрылись только тогда, когда дочь выудила из маминого кошелька ползарплаты. Лёля не потратила эти деньги. Дверь Дианиной квартиры оказалась опечатанной, а соседи сказали, что «девку менты загребли»:
 -- Наркотой торговала, прикинь! А мы и знать ничего не знали…
 В тот вечер Лёлю накрыла первая «ломка». Мать не понимала, что происходит с дочерью, перепугалась и вызвала «скорую». Врач сразу обратил внимание на синие точки в локтевых сгибах. Не сдержался, выругался:
 -- Если не хочешь сдохнуть, надо лечиться!

 Лёлю положили в стационар. В наркологическое отделение. Через месяц она оттуда сбежала с новым приятелем, который сообщил ей адреса нескольких «точек», где можно в любое время дня и ночи недорого получить дозу.
 Дома разразился крупный скандал. Мать кричала на Лёлю:
 -- Мы столько денег в это лечение вбухали, а ты всё прахом пустила! Раз тебе жизнь не дорога, так давай уж сразу! Не мучай ни себя, ни нас!
 Лёля тогда предприняла первую попытку уйти на тот свет: заперлась в ванной и вскрыла себе вены.

 Потом этих попыток было еще четыре. Таблетки, удавка, передозировка… Последняя состоялась в прошлом году: Лёля бросилась с балкона пятого этажа. Ветви растущих внизу тополей снизили скорость падения, и девушка осталась жива. Ей в очередной раз повезло: результатом таких переломов, как у нее, обычно становится инвалидное кресло на всю жизнь. Но Лёля после двухмесячного лечения умудрилась выйти из травматологии на своих ногах. И перед ней снова встал вопрос: как жить дальше?..

 Каждая ее попытка суицида была следствием неудачной попытки «соскочить с иглы».
 Родители устраивали ее в широко разрекламированную клинику под Москвой. Не помогло.
 Она пыталась «спасаться верой» -- покрестилась, стала жить в монастыре послушницей… Выдержала там чуть более полугода.
 Попробовала удариться в кришнаитство: сидела на вегетарианской диете, пела мантры, осваивала медитацию. Тоже быстро наскучило.

* * *

 Когда она лежала в больнице после своего прыжка с балкона, у Лёли появилась старшая подруга, одинокая женщина тридцати двух лет. Она обитала на соседнем этаже, ухаживала за умирающей от рака матерью. Начав понемногу ходить при помощи костылей, Лёля стала выбираться на лестничную площадку покурить. Та женщина тоже оказалась курящей и однажды попросила у Лёли сигаретку. Разговорились, познакомились, начали общаться. И в одном из разговоров Лёля услышала слова, которые заставили ее потом переменить всё свое отношение к жизни:
 -- По-моему, твоя беда в том, что ты слишком зациклена на себе, на своих несчастьях. Попробуй посмотреть вокруг. Ты увидишь очень много людей, которым живется в тыщу раз хуже, чем тебе. Пожалей их, помоги хотя бы одному из них – и ты поймешь, что ты не такая уж плохая, как ты о себе думаешь. И силы появятся, и цель появится, чтобы жить… Я это по себе знаю.

 Похоронив свою мать, та женщина продолжала навещать в больнице Лёлю, познакомилась с ее родителями, стала бывать у них в гостях и потихоньку убеждать, что с дочерью надо быть помягче, потерпимее, чаще ее хвалить… А когда Лёля выписалась, новая подруга повела ее в ту самую детскую больницу, где живут маленькие «отказники». И Лёля впервые заплакала не от собственной душевной боли, а от сострадания…

* * *

Сейчас Лёля работает в одной благотворительной организации, помогающей юным наркоманам «завязать». Кому, как не ей, делиться с ними опытом? Сама она уже больше года не употребляет героин и говорит, что даже не тянет.
 -- Я мечтаю Ванятку усыновить, -- признается она. – Кто ж мне его доверит, если я буду колоться?

 Имя у Лёли, конечно, совсем другое. У Вани тоже. И некоторые факты ее короткой биографии специально искажены, чтобы никто из старых знакомых ее не вычислил и не попытался снова затащить в наркотическое болото. Она разрешила мне обнародовать свою историю с единственной целью: чтобы показать таким, как она, один из путей к спасению.

2004 г.