История одного клонирования

История одного клонирования

Писатель был человеком творческим и, вне всякого сомнения, талантливым. Его печатали, его покупали и, наконец, его на самом деле читали, что в наше время очень и очень даже немаловажно. И все-таки чего-то не хватало, было ли дело в монотонной однообразности семейной жизни или в тщательно запрятанной от чужих глаз, но отчаянно рвавшейся наружу второй язвительно-саркастической сущности, Писатель и сам не знал. Он печатался в журналах, издательства рвали его на части, предлагая гонорары астрономической величины. – но с течением времени это стало настолько скучным, настолько обычным для него делом...И хотя в лучах славы было тепло и очень уютно, хотелось чего-то особенного, эдакого-преэдакого, чтоб душенька возрадовалась, кроме того, имеющиеся и ранее в его существе росточки циничной язвительности начали вдруг крепнуть и расцветать с такой неимоверной быстротой, что нет-нет да и вылезет какое-нибудь колкое словечко, а то и целая фразочка при самых неподходящих обстоятельствах, бессовестно забрызгивая темными пятнышками безупречно чистую ранее репутацию Писателя. Подавляемая долгими годами благопристойного поведения энергия больше не желала оставаться в стороне от жизни, вырывалась наружу и отчаянно буянила. И самое удивительное, что Писателю вдруг начало нравиться бросаться колкими замечаниями, ерничать, а то и подстраивать приколы разнообразной жесткости и тяжести. А это было уже совсем несолидно и не по возрасту, поэтому неожиданно вырвавшиеся на волю разрушительные силы следовало направить по другому руслу, отказаться от них полностью он уже не мог, сроднился с ними, привык, полюбил даже. Выход нашелся на удивление быстро. Кроме всего прочего, Писатель являлся настоящим зубром литературного Интернета и любил в свободное время позависать на графоманских сайтах. Он и там был очень положительным и уважаемым, его мнение ценили, молодые начинающие авторы страстно радовались, получая от него хоть одно словечко и довольные тем, что их заметили, принимались хвалить Писателя с удвоенной силой. Но вот парадокс, чем больше восторженных откликов он получал, тем сильнее раздражали его эти юные дарования, их корявые произведения с глупыми, притянутыми за уши сюжетами, кричащими, орущими о себе большими буквами орфографическими и стилистическими ошибками. Так и тянуло изъязвить все эти новоявленные шедевры по полной программе. И вот однажды глубокой ночью в Интернете сидючи, Писатель сам и не заметил, как его немолодые пальцы, неожиданно резво забегали по клавиатуре, колдуя над никами и паролями. Так произошло рождение ЛесАпита, на которого и перенеслись в дальнейшем все тяготы его острых припадков язвительной циничности. Развлечение пришлось Писателю по душе, долгими ночами он висел в Интернете, отпуская саркастические, а порой и по-хамски пошлые замечания и рецензии, оттягивая срок сдачи очередной рукописи в издательство. Едва он вводил одному ему известные циферки и буковки секретного кода, становясь ЛесАпитом, как глаза его вспыхивали безумными искорками, а все тело охватывало лихорадочное возбуждение. Он испытывал эйфорический восторг, наблюдая, как несчастные, непризнанные никем кроме самих себя авторы пытаются по-детски наивно защищаться от его мастерских колких выпадов и целенаправленных ударов. Писатель вот уже несколько месяцев игнорировал свою страничку, не появляясь там вовсе, полностью пребывая во власти ЛесАпита. Лишь спустя месяц решил забрести к себе и проверить как там дела. Оторопи Писателя не было предела, едва на компьютерном экране стали отображаться первые строчки рецензии на его произведение:

«Все что ты делаешь – полный бред, никакая это не литература, а просто собрание розовых слюней и соплей в одном флаконе»
Как? Кто посмел? Его???? Критиковать???!!! Праведный гнев и возмущение придали лицу Писателя пурпурную окраску. Глаза, охваченные яростью уставились на монитор, читая теперь уже загрузившийся ник этого отъявленного хама и наглеца, посмевшего замарать произведение. Собрание буковок, стоящих в хорошо известном ему порядке читаться никак не желало, глаза отказывались верить увиденному. Писатель несколько раз перезагружал компьютер, но рецензия не исчезала, как не менялась и подпись под ней. Семь букв, стоящих в определенном порядке сложились в секретный ник:
«ЛесАпит».