Еду есть едУ

Ежедневно европеец Егор ездит есть еленину ежевику. Ежели Егор есть еретик – естественно, епитимья ему ентакая: еленину еду есть.
Еле-еле едет Егор, ершится, ерепенится. Едок ездовой. Ездок, ездун, ездец! Егор – егерь. Ели, ежей, енотов ерошит, ехая. Егор – евнух. Егозит, елозит епанчой, ехая.
Едет Егор едва-едва, ерундит:
– Ех-ма, единорог египетский, ехай, ежели есть ещё ессентуки! Ех-ма… Е-йе-еееееех!!!
– Ей! Егор!
– Емеля?
– Егор!
– Емеля! Ех, ералаш-то! Емеля, есаул!!
– Егор!!!
Единоутробный ефрейтор Емеля елейно ехидничает:
– Егор! Ентож Егор!
Егор ему:
– Ех, Емеля-Емеля. Еду есть еленину ежевику.
– Ей-ей, Егор! Ентож евхаристия, ей-богу, ентож елей! Едал единожды ейную еду… Ехти, еслив ешшо ейной еды едать…
– Ех, Емеля, ерунда енто. Елена – едкая еврейка. Еда её – епитимья ежедневная, ежемесячная, ежегодная! Едва ем её.
– Ежели Елена ерепенится, ероши, Егор, ермолку, езжай. Есть ещё Европа, Египет, Ереван… Езжай!
– Ех, Емеля, Емеля. Единоверец евангелический, единокровный. Ентож ересь. Ежели ехидна ента…
– Езжай, Егор, ей-богу, езжай!
Егор Езжал.