Падение 1

Я не чувствую ног. Падаю вниз. Сейчас будет удар. Всей спиной ощущаю приближающуюся землю. Ну же… Я готов принять еще один удар, на этот раз последний и навсегда. Вот сейчас, сейчас… Падаю, я все еще падаю… я… я проваливаюсь. Куда? В ад? В бездну? Или просто я застыл в воздухе? Время остановилось вместе со мной? Нет, нет, я падаю. Нет - лечу в низ, парю, спускаюсь, но не падаю. Это даже начинает нравиться. Хм, потоки обволакивают, трепят одежду, даже ласкают лицо и волосы. Но почему исчез цвет вокруг меня? Все стало серым и … таким теплым. Так и ничего же и нет вокруг. Исчезли эти подонки, стена, небо – все, нет ничего. Я умер… Нет, губа кровоточит и болит как проклятая. Так что же со мной?!
Я попытался перевернуть свое тело набок, и это мне удалось, но радости не принесло. Потоки засвистели в ушах, выдавили слезы из глаз, начали рвать мою рубашку – я камнем падаю, хм… в бесконечность. Но все равно боюсь, что бесконечность кончится и я со всего размаха шлепнусь о вселенское ничто.
СТОЙ!!!! Заорал я. СТОЙ!!! Не хочу!!! Меня резко рвануло вверх, если можно было вообще определить, где верх, а где низ. От неожиданного толчка в позвоночнике что-то хрустнуло, я выругался, но движение прекратилось, я … застыл.
Мое тело приняло вертикальное положение. Я мог поворачиваться. Ноги двигаются. Я по-пробовал сделать шаг и неожиданно для себя ощутил твердость. Еще шаг - тоже твердость. Еще, еще, еще - я мог идти. Но как? Я опустился на колени и попытался дотронуться до того места, где только что стояла моя нога. Ничего. Пустота, воздух. Вот бред какой-то. Может, это жестокий сон? Надо проснуться. Я зажмурил глаза, а потом открыл.
Я стоял на траве, серой, как и все, траве. Бескрайняя трава. Я развернулся. О Господи! Да это же кладбище! Всюду серые плиты в серой бескрайней траве. Новые, разрушенные, едва видные, вросшие, помпезные плиты, надгробия, кресты, статуи. Я сам стоял на одной из плит. Я умер, я точно умер!!!
- Молодой человек, потрудитесь отойти с моей плиты.
Я отскочил. Но сразу взял себя в руки. Чего я ожидал, ангелов с крыльями или чертей с рогами? Голос из-под плиты был глухим и слегка брюзжащим.
- Добрый день! Извините, что побеспокоил Вас, – промямлил я.
- Ничего страшного. Только в другой раз осторожнее и аккуратнее. Не хватало еще того, чтобы плита лопнула.
Плита зашуршала и начала подаваться в сторону. Я затаил дыхание. Хм, сейчас я увижу живой труп.
Труп, пока отодвигал плиту, постоянно кряхтел и бубнил себе под нос. Наконец он вылез.
- Извините, что заставил ждать. Хочу представиться – Максим Петрович, а как вас зовут, молодой человек?
- Петр, - от удивления промямлил опять я.
Труп был пожилым человеком небольшого роста, но крепким, со здоровым розовым цветом кожи. Мне он напомнил профессора из какого-нибудь старого фильма. Его классическая прическа и небольшая бородка были полностью белы, а бордовая рубашка с зеленой шерстяной безрукавкой показались мне очень родными и домашними. Среди всей этой серости он был цветным, в этой ситуации это я походил на мертвеца, а не он…
- Очень приятно! Какими судьбами к нам?! Бог мой, да у Вас кровь! Вы еще… э-э-э, вы дрожите. Вот что, молодой человек, идемте ко мне. Я Вам налью чай с малиной, и Вы немного отдохнете.
- Куда? В могилу?! С Вами?! Чего-то не хочется.
Ага, как же, мертвяк, хоть и приятный, тащит меня в могилу. Здорово. Так я с ним и побежал.
Максим Петрович нахмурился.
- Петр! Если вы думаете, что мне нужны ваши душа и тело, то Вы глубоко заблуждаетесь. Мне и так неплохо. Просто я вижу, что Вы только прибыли и ничего не знаете. Вы в растерянности, и Вам нужна помощь. Загляните сюда, - он жестом указал на могилу, - Видите лестницу?
Действительно, вглубь уходила лестница с деревянными ступенями, освещенная маленькими кружевными светильниками. Странно, светильники освещали только лестницу, наружу не выбивалось ни одного луча.
- А теперь взгляните сюда. Видите вдалеке облако? Это наблюдатели. И они кое-кого уже ищут. Ну, если вы не хотите пить чай, счастливо оставаться…


***
- А потом в сорок девятом меня убили, прям в постели. Я даже толком проснуться не успел, только голову поднял. Дуло в висок, удар, и только вижу со стороны, как в мою руку револьвер впихивают. Вот так вот. Стою, смотрю сам на себя и не понимаю, что происходит. А эти твари черные копошатся вокруг, снуют. Вижу, как подушка с одеялом покраснели, как кровь заструилась на пол, лужица натекла, все больше, больше. Все кругом серое, как на верху, только красный цвет остался. Ублюдки своими сапожищами по всей квартире разнесли. Повсюду красные пятна, а глаза огнем горят, полыхают. Я тогда закричал, суки, вы что же это, оставьте все. Схватил одного, а он как скала, дернулся слегка, бросил взгляд на стену за мной, да так и прожег меня своим адским пламенем. Меня затрясло, я от дикого ужаса забился в угол и больше ничего не видел.
Когда все стихло, я долго еще так сидел, но потом все-таки выполз из своего убежища. Их уже не было. Тело мое унесли, квартира превратилась в свалку: большинство книг было разорвано, стеллажи сломаны, и повсюду красные пятна, везде, везде, везде. Возле кровати я нашел письма своего сына, большей их части я не досчитался. Я зарыдал, Петенька, я упал на письма сына и зарыдал.
- Максим Петрович, почему они так с Вами, за что?
- А почему вообще что-то происходит в этой стране и сейчас?
Я неловко прервал старичка своим вопрос, но, по крайней мере, он пришел немного в себя от своих воспоминаний.
- Ну, а Вы какими судьбами в здешних краях?
- Я одному подонку рожу разбил, за то, что он хотел девушку изнасиловать. Я только потом понял, что это у них игра такая. Когда он захлебывался в собственных соплях, эта полупьяная девица вскочила и понесла на меня таким матом, что у меня уши завяли. Я махнул на них рукой и ушел.
Я сетями занимаюсь, ну, прокладкой компьютерных сетей, э-э-э, ну как телефонный кабель, тоже самое. В основном мы с напарником по чердакам и крышам лазаем. И похоже, что этот отморозок со своими дружками меня выследил.
Их было семеро, я только что установил на чердаке хаб, э-э-э, ладно, потом. Напарник был внизу, в доме, то ли не слышал, то ли просто испугался. Они меня там втроем прижали. Застали врасплох, окружили. Я рванул одного на себя, сложил его пополам коленом и бежать. А когда на крышу вылез, там еще четверо. Повалили и начали меня бить ногами. Потом я уже и сопротивляться больше не смог, только сжался, чтобы живот и голову прикрыть. Затем гниды полукольцом встали и стоят. Все тело ныло, губу разбили вдрызг, но все-таки попытался встать. С трудом, но удалось.
Не успел я выпрямиться, их главарек пихнул меня ногой в грудь. Я оступился и со-рвался с крыши. Кажется, что уже несколько лет прошло с этого времени, но я пони-маю, что несколько часов. Почему так, Максим Петрович?
Я замолчал, и в комнате повисла тишина. Максим Петрович сидел мрачный и задумчивый.
- Максим Петрович, что с Вами?!
- А!? Нет, нет, Петенька, все в порядке. Вот что, ты пока еще немного один посиди. А я тебе еще чайку заварю с бодрящей травкой.
- Да не нужно, я уже напился и чувствую себя хорошо.
- Не спорь со старшими, это мне на вид лет пятьдесят, а так вся сотня. Ты вот почитай, а лучше в окно посмотри, солнышку порадуйся. Но не смей засыпать, понял? Не смей, это очень важно.
Я кивнул. Странный старик. Почему он мне помогает? Я такой же мертвяк, как и он, только без регистрации, сдал бы меня, наоборот, наблюдателям и дело с концом, так нет, возится со мной. А здесь в его могиле…
Я осмотрел комнату. Из просторного окна бил яркий теплый солнечный свет, заливая все спокойствием и жизнью. Комната была небольшая, почти все ее пространство занимали стеллажи с книгами. Кроме книг здесь не было ничего, если не считать двух бархатных кресел и маленького столика из красного дерева, на котором было несколько вещей. Темно-зеленый кальян из пожелтевшего серебра и маленькая шкатулка черного дерева, обрамленная красным золотом с рубинами, в шкатулке был опиум. Хм, странный старик. Под столом на полке я увидел небольшую кубическую бутыль с зеленой жидкостью внутри. Скорее всего, это абсент, но я не стану проверять.
Я оставил изучение комнаты и уставился в окно, пододвинув свое кресло ближе к подоконнику. За окном лето. День только просыпался, и на улице никого еще не было. Окно выходило на Чистые пруды: бульварная листва, совсем молодая и зеленая, едва шевелилась от дуновения легкого ветерка, а поверхность пруда оставалась непотревоженной, словно большое зеркало, обрамленное малахитом и отражающее лазурь утреннего неба. Во всем этом чувствовалась неподдельная свежесть. Я приподнялся, чтобы открыть окно.
- Стой!!!!!! – резко заорал Максим Петрович, внезапно появившийся в проеме двери. - Не открывай, Петенька, не надо, - более мягко продолжил он. - Вот, выпей.
Комната наполнилась разными запахами трав, некоторые можно было различить: вот тонкая линия мяты плавно переплетается с едва заметной струйкой корицы, узелки шиповника мягко обволакивает легкость шалфея, хаотично распространяется резкий запах лимона, его подталкивает что-то незнакомое и терпкое, но с бархатистыми нотками, вот аромат гвоздики с хлестнулся с легким, но отчетливым ароматом ежевики!!!!! Божественный, дивный напиток! Каждая нотка шепчет, звучит, поет…
- Выпей, Петенька. Это травяной настой…
- А конопли там нет, Максим Петрович!?
- А? Ты про это?! – жестом указал на шкатулку.
- Ну, Петенька, у каждого свои слабости. А здесь нет, нет, упаси Господь. Пей, не бойся…
Раздался сильный стук, затряслись стены и люстра. Старика зазнобило как от лихорадки, из виска полилась кровь.
- Петенька, пей быстрее, они скоро будут здесь. Быстрее. Мне нужно многое тебе объяснить.
Я схватил кружку и начал пить. Несмотря на то, что отвар был обжигающе горячим, я делал огромные глотки. Мне страшно. Я не вижу себя, но чувствую, что у меня идет кровь из носа и ушей.
Комнату рвануло в сторону. Максим Петрович сделал шаг ко мне и превратился в бесформенную массу. Вслед за ним исчезло все, смешавшись в один калейдоскоп. Солнце, ковер, книги, столик – мозаика, туман, туман, туман… Только сокрушительные удары откуда-то сверху, но и они начали затихать. Передо мной появилось Лицо Максима Петровича.
- Петенька, то, что я тебе сейчас скажу очень важно как для тебя, так и для меня, - начал он, - Твое сознание уходит, и, если все получится, мы с тобой больше не увидимся. Ты все поймешь потом. Запомни несколько слов, прими их как руководство. Быть, Двигаться, Искать, Нить Жизни…
Туман скрыл от меня лицо, заклубился, превращаясь в водоворот.