Хоббит

Хоббит
Или
Туда и опять обратно.
Дж. Р. Р. Толкиен
Перевод Иванченко Александра
Лаврухов Павел (1/2 первой страницы)
(перевод стихов взят с lib.aldebaran.ru
и lib.ru)
Давняя это история. Буквы и языки в те времена были далеки от наших. Для перевода мы взяли английский. Но две вещи надо упомянуть отдельно. Во-первых..
Глава 1.
Внезапная вечеринка.
В земле жил Хоббит. Не гадкая, грязная, мокрая пещера, набитая хвостами червей, с запахом плесени, но и не сухая, голая, песчанистая нора, где не на что сесть и нечего съесть. Это была норка хоббита, а это означает комфорт.
В ней была дверь, идеально круглой формы (как иллюминатор), зеленого цвета, с яркой желтой ручкой точно посередине.
Она открывалась в цилиндрический коридор, напоминающий туннель: очень уютный туннель без всякого дыма, с деревянными стенами. На полу лежали ковры, стояли полированные стулья, и висело очень много крючков для шляп и пальто - хоббит любил гостей. Туннель тянулся и тянулся, протягиваясь чуть в сторону от центра Холма – Холм, как все люди, на много миль вокруг, называли его – и много маленьких круглых дверей открывались в нем, первые на одной стороне, следующие на другой. У хоббитов не было второго этажа; когда идешь внутрь, лучшие комнаты были по левую сторону, так как только у этих комнат были глубокие круглые окна, выходящие в сад, с видом на спускающиеся к реке луга.
 Хоббит был хорош, и звали его Бэггинс. Бэггинсы жили в холме с незапамятных времен и слыли респектабельными, не только потому, что многие из них были богаты, но и потому что они никогда не путешествовали и не делали ничего неожиданного: вы могли точно сказать, что ответит Бэггинс, не беспокоя его вопросами.
Эта история о приключениях Бэггинса, и о том как он нашел себя, говоря неожиданные вещи. Он мог потерять уважение соседей, но он извлек из этого пользу, - в общем, вы увидите, добьется ли он чего-нибудь, в конце.
Матушка нашего особенного хоббита.., кстати, что есть хоббит? Я полагаю хоббиты нуждаются в некотором описание в наши дни, с тех времен когда они стали редкими и пугливыми среди Большого Народа, как они нас называют.
Они маленькие (или были ими) человечки, примерно в половину нашего роста, и мельче бородатых гномов. У хоббитов нет бород. Вокруг них очень мало или нет магии, за исключением привычного, ежедневного характера, который помогает им испарятся тихо и быстро, когда большой глупый народ, как ты и я, начинает спотыкаться о них, шумя как слоны, которых можно слышать на милю вокруг. У них часто бывают толстые животы, они одеваются в яркие цвета (особенно в зеленый и желтый); не носят туфель, потому что у их ног жесткие подошвы и густые, теплые, коричневые волосы, как и на головах (которые к тому же вьются); у них длинные, ловкие, коричневые пальцы, загорелые лица, глубокий и мелодичный смех (особенно после обеда, который происходит у них дважды в день, когда это возможно). Сейчас вы знаете достаточно, что бы продолжить. Как я и говорил, матушка этого хоббита, Бильбо Бэггинса, это знаменитая Беладонна Тук, она из трех примечательных дочерей Старого Тука, главы хоббитов, который жил поту сторону Воды, маленькой речки, которая бежит у подножья Холма. Всегда говорили (в других семьях) что давным-давно один из предков Тука взял в жены эльфийку. Это было, конечно, абсурдно, но, несомненно, в этом было и до сих пор есть, что-то не хоббитское, и время от времени Туки уходят на поиски приключений. Они осторожно исчезают, и их семья замалчивает это, но на самом деле все помнят, что Туки не такие респектабельные как Бэггинсы, к тому же они бесспорно богаче.
Не-то чтобы с Беладонной Тук когда-либо случались приключения, после того как она стала Мисис Бинго Бэггинс. Бинго, который являлся отцом Бильбо, построил самую шикарную хоббичью нору для нее (и частично из её денег). Такой норы не было не над Холмом, не под Холмом, ни даже по ту стороны Воды, и там они жили до конца своих дней. До сих пор это было вероятно, что Бильбо, ее единственный сын, несмотря на то что он выглядел и вел себя в точности как его солидный и спокойный отец, получил какую-то мелкую странность со стороны Туков, что-то, что только ждало шанса вырваться наружу. Шанс все не появлялся, до тех пор пока Бильбо Бэггинс рос, прожил 50 лет и дальше, и жил в красивой норе построенной его отцом, которую я только что описал вам, до тех пор пока он по-видимому не стал спокойным.
Но, по удивительной случайности, одним тихим утром, давным-давно, когда было мало шума и много зелени, и хоббиты все еще были многочисленными и процветающими, и Бильбо Бэггинс стоял около своей двери после завтрака и курил очень длинную, деревянную трубку, которая достигала вплоть до его волосатых ног (искусно расчесанных)- появился Гэндальф. Гэндальф! Если бы вы слышали хотя бы четверть того, что я слышал о нем, и я слышал всего лишь маленькую часть всего что есть о нем услышать, вы бы приготовились к любым примечательным историям. Истории и приключения происходили повсюду, куда бы он ни шел, самым неординарным образом. Он не гостил в Холме на протяжении долгих лет, с тех самых пор как его друг Старый Тук умер, и в самом деле большинство хоббитов забыло, как же он выглядит. Он отсутствовал по собственным делам в Холме и вдоль Воды с тех самых пор, как все хоббиты были меленькими мальчиками - хоббитятами и девочками - хоббитятами.
Ни о чем, об этом, не подозревающий Бильбо, увидел этим утром старого человека с посохом. На нем была высоко посаженная голубая шляпа, длинный серый плащ, серебряный шарф с которого его длинная белая борода тянулась ниже пояса, и огромные черные ботинки.
-Доброе утро! - сказал Бильбо, и он имел это ввиду. Солнце сияло, и трава была поразительно зеленой.
Но Гэндальф посмотрел на него из под своих густых бровей, которые простирались дальше, чем поля его сомнительной шляпы.
-Что вы имеете в виду? - спросил он. - Т.е. вы желаете мне доброго утра; или вы имеете в виду то, доброе ли это утро хочу я этого или нет; или вы чувствуете себя хорошо этим утром; или это утро обещает быть хорошим?
-Все это, одновременно, – ответил Бильбо. – И очень хорошее утро для того что бы выкурить трубку на свежем воздухе, в согласии. Если у вас есть трубка с собой, присаживайтесь и представьте, что здесь нет спешки, и весь день у нас в распоряжении!
Затем Бильбо присел на скамейку около двери, скрестил ноги и выпустил красивое серое колечко дыма, которое уплыло вверх по небу над Холмом, так и не разбившись.
-Очень красиво! - сказал Гэндальф. – Но у меня нет времени пускать колечки этим утром. Я ищу кого-то, что бы разделить с ним приключение, которое я устраиваю, и это очень сложно найти кого-либо.
-Еще бы - в этих-то краях! Мы простой, тихий народ, не нуждающийся в приключениях. Скверных, беспокойных, неудобных вещах! Заставляющих опаздывать на обед! Не думаю, что кто-то мечтает об этом, - сказал наш дорогой Мистер Бэггинс, и, заложив большой палец за подтяжку, выпустил еще одно колечко из дыма, которое было еще больше предыдущего. Затем он взял свою утреннюю почту и начал читать, притворяясь, что больше не будет обращать внимание на пожилого человека. Он решил, что это не его тип, и хотел, что б старик ушел. Но он не шевелился. Он стоял изучая свою трость и пристально глядя на хоббита, не говоря ничего, до тех пор пока Бильбо не почувствовал себя неприятно и даже несколько рассердился.
-Доброе утро! – произнес он наконец. - Мы не хотим никаких приключений здесь, спасибо! Вы можете попробовать за Холмом и за Водой. – Говоря это, он имел в виду, что разговор окончен.
-Как много значений, для которых вы используете Доброе утро! – сказал Гэндальф. – Сейчас вы имеете в виду, что хотите, что б я ушел, и что утро не будет добрым, пока я не уйду.
-Не совсем, мой дорогой сир! Дайте-ка взглянуть, я не думаю, что мне известно ваше имя?
-Да, да, мой дорогой сир - и я знаю ваше имя, Бильбо Бэггинс. И вы тоже знаете моё, несмотря на то, что вы не помните, что оно принадлежит мне. Я Гэндальф, и это значит я! Можно подумать, что я должен жить ради того, что бы мне пожелал доброго утра сын Беладонны Тук, как если б я продавал пуговицы у вашей двери!
-Гэндальф! Гэндальф! Будь снисходителен ко мне! Уж не бродячий ли волшебник, который дал Старому Туку пару магических бриллиантовых запонок, которые застегивались сами и никогда не расстегивались раньше времени? Уж не тот ли парень, который рассказывал такие сказочные истории на вечеринках, про драконов и гоблинов, про великанов и спасенных принцесс, про неожиданную удачу вдовьих сыновей? Не тот ли человек, который делал такие особенные фейерверки! Я помню все это! Старый Тук любил запускать их в канун Середины Лета. Блестяще! Они распускались в виде роскошных лилий, львиного зева, огненных лабиринтов и опускали сумерки на весь вечер! – вы наверно уже заметили, что Мистер Бэггинс не был таким скучным, как он хотелось это видеть, и так же что он был безумно увлечен цветами. – Бог мой! Неужели это тот Гэндальф, кто был ответственен за то, что множество парней и девушек сбежали на поиски сумасшедших приключений? Что-нибудь на подобье лазанья по деревьям, навещая эльфов, или мореходства в поисках других берегов! Благослови меня, жизнь была достаточно интер.. - я имею ввиду, что тебе доводилось нарушать вещи в плохую сторону в этих краях, однажды.. Прошу прощения, но я не представлял что ты все еще занимаешься этим.
-Где же еще я должен быть? – спросил волшебник. – Все тоже самое, я рад что нашлось что-то, что ты помнишь обо мне. Ты с добром вспоминаешь мои фейерверки, в любом случае, и это не безнадежно. На самом деле ради твоего старого дедушки Тука, и ради бедной Белодонны, я дам тебе то, о чем ты просил.
-Я извиняюсь, но я не просил ни о чем!
-Да, ты просил! Дважды сейчас. Моего прощения. Я отдаю его тебе. На самом деле, я пойду так далеко, что пошлю тебя на это приключение. Очень забавно для меня, очень хорошо для тебя и выгодно, тоже; очень приятно, если ты пройдешь его.
-Извини, но я не хочу никаких приключений, спасибо. Не сегодня. Доброго утра! Но пожалуйста, заходи на чай, в любое удобное время. Почему бы не завтра? Заходи завтра! До свидания! – с этим хоббит развернулся и стремительно проскользнул внутрь круглой, зеленой дверки и закрыл её так быстро, как только мог, но что бы не показаться грубым. Волшебники есть волшебники.
«Вот только зачем я пригласил его на чашку чая!» - говорил он сам себе, входя в кладовую. Он только что позавтракал, но подумал что кекс или два, и что-нибудь выпить, не повредит ему после такого пугающего разговора.
В этот момент, Гэндальф стоял на улице у двери и тихо хохотал. Через мгновение он подошел, и острием посоха нацарапал подозрительный знак на красивейшей хоббитской парадной двери. Затем он ушел, именно в тот момент, когда Бильбо доедал второй кекс и подумывал о том, что он избежал приключений очень ловко.
На следующий день он совсем забыл о Гэндальфе. У него была не очень хорошая память, к сожалению, он обычно все записывал на Дощечку Дел, как например: Чай с Гэндальфом, Среда. Вчера он был слишком возбужден, что бы делать что-то на этот счет.
Как раз до времени пить чай, прозвучал ужасный звон, кто-то дернул за колокольчик у входной двери, и затем он вспомнил! Он помчался ставить чайник на огонь, поставил на стол еще одну чашку и блюдце, дополнительный кекс или два, и побежал к двери.
Только он хотел извиниться, за то что заставил ждать, как понял, что это был совсем не Гэндальф. Это был гном, с голубой бородой заткнутой за золотой пояс, с очень яркими глазами под темно-зеленым капюшоном. Как только дверь открылась, он заскочил внутрь, как будто его ждали.
Он набросил свой плащ с капюшоном на ближний крючок.
-Двалин, к вашим услугам! – произнес он с легким поклоном.
-Бэггинс, к вашим! – сказал хоббит, слишком удивленный, что бы задавать вопросы в этот момент. Когда наступившая тишина стала неприятной, он добавил. – Я только что собирался выпить чая, умоляю, идемте, выпейте со мной. - Может быть слишком чопорно, но он не имел в виду ничего плохого. И что бы вы делали, если бы нежданный гном пришел и сказал вам такое в прихожей, без всяких объяснений?
Они не были за столом долго, на само деле они только собирались приняться за 3-ий кекс как прозвучал еще один звонок, еще громче предыдущего.
Извините! – сказал хоббит, и помчался к двери.
«Долго же вы добирались!» - только хотел сказать хоббит Гэндальфу. Но это был не Гэндальф. На самом деле, там был выглядящий очень старым, гном с длинной белой бородой и алым капюшоном; и он тоже проскочил внутрь как только дверь открылась, так будто он был приглашен.
-Я вижу, они уже начали прибывать, - сказал он, поймав взглядом висящий на крючке зеленый капюшон. Он повесил свой красный на следующий крючок; - Балин к вашим услугам! – сказал он, положа руку на сердце.
-Спасибо вам! – сказал Бильбо задыхаясь. Это был не самый вежливый ответ, но они уже начали собираться, привело его в смятение. Он любил гостей, но он предпочитал знакомиться с ними заранее, и приглашать их самому. У него была ужасающая мысль, что кексы могут быстро закончиться, и потом он, как хозяин, знал, что его долг, как бы это не было больно, и он должен обойтись без кекса.
-Проходите внутрь и выпейте чаю! – предложил он сделав глубокий вдох.
-Немного пива и я почувствовал бы себя лучше, если вам не трудно, мой дорогой сир, - сказал Балин с белой бородой. – Но не откажусь и от кекса с изюмом, если у вас найдется.
-В достатке! – ответил Бильбо, сам себе удивляясь. Затем он обнаружил, что бежит в погреб, что бы принести пинту холодного пива, а потом он пошел в кладовую и достал два красивейших, круглых кекса с изюмом, испеченные вчера вечером для его вечерней закуски.
Когда он вернулся, то увидел что Балин и Двалин беседуют за столом как старые друзья ( на самом деле они были братьями). Бильбо поставил на стол пиво и кексы, когда громкий дверной звонок прозвучал снова, а потом еще один.
«На сей час Гэндальф, » - подумал он, пыхтя по коридору. Но это был не он. Это были еще два гнома, оба с голубыми капюшонами, серебряными поясами и желтыми бородами; и каждый нес по мешку с вещами и по лопате. Внутрь они проскользнули, как только дверь открылась, что очень сильно удивило Бильбо.
-Что я могу сделать для вас, мои гномы? – сказал он.
-Кили, к вашим услугам! – сказал первый.
-И Фили! – добавил второй.
И они оба скинули свои капюшоны и поклонились.
-К Вашим, и Вашей семьи! – ответил Бильбо, вспоминая о манерах хорошего тона.
-Двалин и Балин уже здесь, как я вижу, - сказал Кили. – Давайте присоединимся толпе!
«Толпа, - подумал Мистер Бэггинс. – Мне не нравиться, как это звучит. Я действительно должен присесть на минутку, собраться с мыслями и выпить».
Только он успел сделать глоток – в уголке, в то время как четыре гнома сидели за круглым столом, и говорили о копях, золоте, проблемах с гоблинами, об ограблении драконов, и множестве других вещей которые он не понимал, и не хотел понимать, потому как они очень сильно отдавали приключениями – когда, дин-дон-дзинь-дзинь, звонок прозвенел снова, как будто какой-то шаловливый мальчишка пытался оторвать ручку.
-Кто-то за дверью! – сказал он, моргая.
-Еще четыре, долежен я сказать, судя по звуку, - сказал Фили. – Между прочим, мы видели как они шли, держась от нас на расстоянии.
Бедный маленький хоббит присел в холле, сложив голову на руки, и думал, почему это происходит, и что происходит, и может быть, они все останутся на ужин. Затем звонок прозвенел снова, громче, чем когда-либо, и ему пришлось бежать к двери. После всего, их было не четверо, их было ПЯТЕРО. Очередной гном пришел в то время как хоббит размышлял в холле. Он с трудом повернул ручку, прежде чем они все оказались внутри, поклоняясь и говоря «к вашим услугам» один за другим. Дори, Нори, Ори, Ойн и Глоин – это были их имена; и очень скоро два пурпурных капюшона, серый, коричневый и белый капюшон повисли на крючках, и вскоре они маршировали, засунув свои ладошки за золотые и серебряные пояса, что бы присоединиться к остальным. Вот теперь, это стало походить на толпу. Некоторые просили эля, некоторые портера, и один, кофе, и всем им нужны были кексы; так что хоббит был очень занят.
Большая кружка кофе уже грелась в очаге, кексы с изюмом уже кончились, и гномы принялись за круглые ячменные лепешки с маслом, когда прозвучал громкий стук. Не звонок, но сильный тук-тук по хоббитской красивой зеленой двери. Кто-то стучал посохом!
Бильбо промчался по коридору, очень злой, и, в целом, озадаченный и обеспокоенный – это было самое неловкая Среда, из тех, что он помнил. Он рывком открыл дверь, и они все ввалились внутрь, упав друг на друга. Много гномов, еще четыре! И с ними был Гэндальф, опираясь на посох и хохоча. Он ставил вмятину на красивой двери; но при этом, убрав и метку, которую он сделал предыдущим утром.
-Аккуратнее! Аккуратнее! – сказал он. - Это так не похоже на тебя, Бильбо, заставлять друзей ждать на пороге, а затем распахнуть дверь! Позвольте представить Бифур, Бофур, Бомбур и особенно Торин!
-К Вашим услугам! – сказали Бифур, Бофур и Бомбур, стоя рядком. Затем они повесили два желтых и один бледно-зеленый капюшон, и один небесно-голубой, с длинной серебристой кисточкой. Этот, последний, принадлежал Торину, очень важному гному, который, на самом деле, не кто иной как, Торин Оакеншельд, собственной персоной, которому было не приятно падение на пол, с Бифуром, Бофуром и Бомбуром, на нем. Между прочим, Бомбур был очень толст и тяжел. Торин, на самом деле был очень высокомерен, и ничего не сказал о сервисе; но бедный Мистер Бэггинс извинялся так часто, что Торин пробормотал «умоляю, не упоминайте об этом», и перестал хмуриться.
-Наконец-то мы все собрались! – сказал Гэндальф, глядя на ряд из тринадцати капюшонов – лучших съемных, праздничных капюшонов – и его собственную шляпу на крючке. – Прямо праздничное собрание! Я надеюсь, тут что-нибудь осталось для опоздавших, из еды и питья! Это так? Чай! Нет, спасибо! Немного красного вина, я думаю…
-И для меня, - сказал Торин.
-И малиновый джем, и яблочный торт, - сказал Бифур.
-И пирог со свининой, и салат, - сказал Бомбур.
-И больше кексов, и эля, и кофе, если вы не против, - откликнулись другие гномы из-за двери.
-Принесите немного яиц, будьте добры! – позвал Гэндальф хоббита, плетущегося в буфетную. – И принеси холодного цыпленка и соленья!
«Сдается мне, они знают содержание моих кладовых лучше меня!» - подумал Мистер Бэггинс, который чувствовал себя абсолютно сбитым с толку, и начинал волноваться, как бы самое подлое приключение не пришло прямо в этот дом. Тем временем, он достал все бутылки, блюда, ножи, вилки, стаканы, тарелки, ложки; предметы накапливались на больших подносах, ему становилось очень жарко, его лицо раскраснелось и он раздражался.
«Как я устал от этих гномов!» - сказал он вслух. – «Почему они не придут и не помогут?» Вы только посмотрите! Здесь стояли Балин и Двалин, около кухонной двери, а за ними стояли Фили и Кили, и до того как он сказал нож, они похватали подносы и пару мелких столиков, унесли в гостиную и накрыли стол заново.
Во главе сидел Гэндальф вместе с компанией из 13-ти гномов, вокруг: и Библьбо сел на табуретку у камина, копаясь в бисквите (у него пропал аппетит), и, делая вид, что все как обычно, и ни капельки не пахнет приключениями. Гномы ели и если, говорили и говорили, а время шло. В конце концов, они отодвинули стулья от стола, а Бильбо сделал шаг, что бы убрать грязную посуду.
-Я полагаю, вы все останетесь на ужин? – спросил он вежливым, спокойным тоном.
-Конечно! – сказал Торин. – И после, мы не начнем говорить о делах допоздна, и прежде мы должны послушать немного музыки. А сейчас давайте приберемся!
На это двенадцать гномов (не Торин, он был слишком важным, и остался разговаривать в Гэндальфом) вскочили, и составили высокие стопки из всей посуды. Сгребли все, не дожидаясь подносов, балансируя с колоннами из тарелок, каждая, с бутылкой на вершине, в одной руке, в то время как хоббит бежал за ними пугливо вереща: «пожалуйста, будьте осторожны!» и «не беспокойтесь, я управлюсь сам!». Но гномы только начинали петь:

Бейте стаканы, крушите тарелки!
Тупите нож, и сгибайте вилки!
То что Бильбо ненавидит-
Громите бутылки и жгите пробки!

Рвите одежду, топчитесь по салу!
Лейте молоко на буфетный паркет!
Бросьте кости на ванный коврик!
Плесните вина, на каждую дверь!

Вываливайте кастрюли в унитаз;
Бейте все палками;
И когда вы закончите, если что-то останется целым,
Скиньте это с Холма покататься!

Вот что Бильбо ненавидит!
Так что, будьте осторожны! Осторожны с тарелками!

Конечно же, они не сделали ничего из этих убийственных вещей, все было вычищено и поставлено на место целым и невредимым со скоростью света, в то время как хоббит крутился в центре кухни, пытаясь увидеть что они делают. Когда они вернулись, то нашли Торина, сложившего ноги на каминную решетку и курящего трубку. Он выпускал огромные кольца из дыма, и куда бы он не приказал ему уйти, оно поднималось над печной трубой или перед часами на каминной полке, или под столом, или кружа под потолком; но куда бы оно не направлялось, где бы оно ни было, оно было недостаточно быстро, что бы ускользнуть от Гэндальфа. Хлоп! Он послал меньшее кольцо из своей короткой глиняной трубки прямо через каждое колечко Торина. Затем кольцо Гэндальфа стало зеленым и повисло в воздухе над головой волшебника. Над ним уже было облако дыма, и в тусклом свете он выглядел удивительно и волшебно. Бильбо замер и наблюдал, (он любил колечки из дыма) и он стыдился думать о том, как он был горд колечком, которое он прошлым утром пустил на ветер над Холмом.
-Теперь, немного музыки! – сказал Торин. – Принесите сюда наши инструменты!
Кили и Фили помчались к своим сумкам и принесли маленькие скрипки; Дори, Нори и Ори принесли свои флейты, достав их откуда-то из курточек; Бомбур предоставил свой барабан; Бифур и Бофур тоже вышли в коридор, и вернулись с кларнетами которые они оставили среди посохов. Двалин и Балин сказали «Извините, мы оставили наши инструменты на пороге!» «И прихватите мой, с собой!» - сказал Торин. Затем, они вернулись с двумя виолончелями и арфой Торина, завернутой в зеленую ткань. Это была красивейшая золотая арфа, и когда Торин начал играть, все мгновенно подхватили, так неожиданно и сладко, что Бильбо забыл все на свете, и погрузился в темные долины, за туманные горы, далеко за Водой, и очень далеко от его хоббичьей норкой под Холмом.
Тьма прокралась в комнатку из маленького окошка, которое было открыто в Холме, в камине потрескивал огонь, (Это был Апрель) и они все играли, в то время как тень от бороды Гэндальфа качалась на стене. Темнота была уже в комнате, и огонь умирал, тени пропали, а гномы все играли. Неожиданно они, один за другим они начали петь своими глухими гномьими голосами, как будто в старые времена в своих копях; и это как бы часть их песни, насколько это может быть песней без музыки.
Далеко за холодные туманные горы
В опасные копи и старые пещеры
Мы должны пробраться до наступления тьмы
Что бы выкрасть сверкающее золото.

Гномы прошлого произносили могущественные заговоры
В то время как молоты звенели как колокола
В глубоких далях, где дремлет тьма,
В пустых залах, между убитых.

Для древних королей и эльфийских лордов
Существует множество мерцающих золотых тайников
Чья форма и отделка, и свет, который они излучают
Достойна эфеса меча.

В серебряных копях они трудились
Цветущие звезды на коронах создавая
Драконий огонь вплетали в проволоку
Они вплетали свет солнца и луны.

Далеко за холодные туманные горы
В опасные копи и старые пещеры
Мы должны пробраться до наступления тьмы,
Что бы потребовать наше давно забытое золото.

Кубки, вырезанные для самих себя,
И золотые арфы; там где не ступала нога человека
Они лежат давным-давно, и много песен
Было спето, не слышанных людьми и эльфами.

Сосны разрастались ввысь,
Ветры выли в ночи.
Багровое пламя, полыхало и росло;
Деревья, как факелы сверкали огнем.

Колокола звонили в долине
Люди смотрели и закрывали лица от страха;
Драконий гнев свирепее огня
Люди сдавали свои башни и беззащитные дома.

Гора дымилась при луне;
Гномы слышали этот роковой барабан.
Они покидали свои дворцы, что бы упасть замертво
Под его ногами, под луной.

Далеко за беспощадные туманные горы
В опасные копи и темные пещеры
Мы должны пробраться до наступления тьмы,
Что бы завоевать наши арфы и золото.

Пока они пели, хоббит все больше влюблялся в прекрасные вещи сделанные с помощью искусных рук и магии, неистовой и ревнивой любовью, страстью по сердцам гномов. Что-то исконно тукское проснулось внутри него, и он пожелал пойти и увидеть эти великие горы, увидеть сосновые деревья, водопады, изучить пещеры и носить меч вместо трости. Он посмотрел в окно. На черном небе среди деревьев мерцали звезды. Он думал о драгоценностях гномов сияющих в темноте пещер. Неожиданно в лесу за Водой всполыхнуло пламя, возможно кто-то зажег маленький костер в лесу, и он подумал о драконах грабящих и расхищающих его тихий Холм, и сжигающих все вокруг. Он содрогнулся; и скоро он снова был Мистером Бэггинсом из Бэг-Энда, под Холмом.
Он очнулся с содроганием. У него промелькнула мысль о том что бы достать лампу, или прикинуться что идет за пивом, а самому спрятаться в подвале пока гномы не уйдут. Вдруг, он обнаружил, что музыка и пение прекратились, и все смотрят на него и их глаза горят в темноте.
-Куда это ты собрался? – спросил Торин с таким видом, как будто прочитал мысли хоббита.
-Как насчет тусклого света? – предложил Бильбо.
-Мы любим темноту, - сказали гномы. – Темнота, для темного дела! Еще много времени до рассвета.
-Разумеется! – сказал Бильбо и присел в волнении. Он промахнулся мимо скамейки, и угодил на каминную решетку, по дороге уронив кочергу и совок.
- Тише! – сказал Гэндальф. – Дайте Торину сказать! И вот как Торин начал.
- Гэндальф, гномы и Мистер Бэггинс! Мы встретились вместе в этом доме нашего друга и соучастника, этого самого замечательного и дерзкого хоббита (Пусть волосы на его ногах никогда не выпадут! Хвала его вину и элю!) – Он сделал паузу, что бы передохнуть и дать Бильбо возможность сказать, как полагается, вежливые слова, но комплименты были потеряны у бедного Бильбо Бэггинса, который шевелил губами, пытаясь протестовать против соучастника и дерзкого, но он не мог произнести не звука, так он был сильно шокирован.
Итак, Торин продолжил. – Мы встретились здесь, что бы обсудить наши планы, наши пути, значения, стратегию и решения. Очень скоро, еще до восхода солнца, мы начнем наше длинное путешествие, путешествие из которого некоторые из нас, или может быть все (конечно, исключая нашего друга и советника, гениального волшебника Гэндальфа) могут никогда не вернуться. Это торжественный момент. Наша цель, как я полагаю, известна нам всем. Ну, исключая Мистера Бэггинса, и может быть одного или двух наших младших гномов, (я думаю, что я не ошибусь, назвав Кили и Фили) для которых ситуация в данный момент требует короткого объяснения. –
Это было в стиле Торина. Он был важным гномом. Если б ему позволили, он бы возможно продолжил так до конца, так и не сказав никому, ничего нового, до этого неизвестного. Но, он был грубо прерван. Бедный Бильбо не мог больше этого терпеть. На словах могут никогда не вернуться он начал чувствовать глубокий стон, выходящий изнутри, и очень скоро он вырвется наружу, как свист мотора рвущейся из туннеля. Все гномы подскочили, опрокинув стол. Гэндальф зажег голубой огонек на конце своего посоха, и его свет осветил маленького бедного хоббита стоящего на коленях на каминном коврике, и трясущегося как желе. Затем он упал на пол и начал выкрикивать «Ударило молнией!», «Ударило молнией!», снова и снова; и это было единственным, чего они смогли добиться от него, за долгое время. Они перенесли его в соседнюю комнату, положили на диван и поставили бокал вина на подлокотник, а сами вернулись к своим темным делам.
-Волнительный малый, - сказал Гэндальф, когда они снова уселись. – В один момент становиться как пьяный, но он один из лучших, один из лучших – свирепый как дракон которому прищемили хвост.
Если б вы когда-либо видели дракона которому прищемили хвост, вы бы осознали, что это было всего лишь поэтичное преувеличение не относящееся ни к одному хоббиту, даже к двоюродному прадеду Старого Тука по имени Бычий Рев, который был настолько огромным (для хоббита), что мог даже ехать на лошади. Это он скосил ряды гоблинской армии Горы Грам в битве на Зеленых Лугах, и снес голову их королю Голфимбулу своей деревянной дубинкой. Она пролетела сотню ярдов прежде чем угодила в кроличью нору, - вот как битва была выиграна и была создана игра в Гольф.