Тайные наклонности матерей-одиночек

Я подъехал к дому рано утром, когда маленький мальчик только что проснулся, и выбежал на улицу. Протирая заспанные глазки, он увидел мое отражение в зеркале. Слегка пошатнулся на ногах, и продолжил полусонным бегать по неогороженному двору.

Девушка сидела на земле, ковыряясь в ногах. Она облизывала ступни, как кошка, а после делала вид, что стреляет в меня из большого пальца. Я подыгрывал, хватаясь за сердце, изображая боль на лице. Ее это забавляло, она пускалась в смех, но очень тихий, словно боясь разбудить кого-то злого и жестокого.

Мальчик принес мне воды, холодной, как пальцы моих рук. Я сделал пару глотков и прилег на теплую землю, покрытую зеленой травой. Девушка подползла ко мне и опустила немытую голову мне на колени.

Все было чудесно, даже романтично!

Я всматривался в ее аквамариновые глаза, стараясь проникнуть в самую глубину ее души, понять и поверить, что ее жизнь имеет смысл, что она не есть ошибка природы, не есть злой умысел, не есть минутный порыв алкоголика... Трудное занятие…

Она с вожделением посмотрела на меня, ожидая каких-то слов, каких-то действий. Но я просто молчал, любуясь нечистой красотой, восхищаясь ее по-детски нежной улыбке... Ее это не устраивало...

Девушка гневно плюнула мне в лицо, вскочила и убежала в дом. Мальчик поднял с земли окурок и предложил мне затянуться. За это он получил легкую оплеуху от меня. Разрыдался и тоже исчез в доме. Я остался один посреди двора, такого губительно-привлекательного со стороны, и такого загадочно-вычурного внутри, с одной лишь калиткой, но без забора.

На крыльце висел гамак, в котором нежился серый пушистый котяра, с черным правым ухом. Он лежал, как барин, свесив одну лапу, а второй отгоняя надоедливых комаров. Ему не хватало сигары, чтобы походить на обрюзгшего ленивого хозяина приносящей доход фермы.

Возле калитки стоял бак, на котором корявым почерком было написано: "ВОДА"

Девушка нарисовалась в окне, держа в руках поварешку и теребя в зубах спичку. Она недоверчиво взглянула на меня, а после своими большими толстыми губами изобразила поцелуй. Я ощутил холодок на левой щеке. Дрожь моментально охватила все тело, словно меня коснулись ледышкой... Неприятное ощущение.

Мальчик выполз из дверей. Я заметил кровавые отметины у него на коленях, когда он приподнялся. Из правой ноги торчала большая, сантиметров десять, заноза. Но он словно не замечал в себе этот посторонний предмет. С улыбкой на лице, он погладил кота, глотнул воды из бака и побежал в огород, уводя за собой маленькую стайку комаров. Девушка все время наблюдала из окна за ним, искоса посматривая на меня, впрочем, я также успевал следить за ними обоими.

Усталость постепенно прошла, и желание уходить жирной точкой доставало мой мозг. Но почему-то мне не хотелось никуда идти. То ли свежий воздух их участка, то ли милые загадочные лица детей сдерживали, а то ли банальная лень, и я сидел на траве и не двигался. Мальчик принес в ладошках клубнику и протянул мне... Несмотря на нелюбовь к клубнике, я не отказался. Девушка заулыбалась и выбежала на улицу. Подскочив ко мне, выхватила из рук клубнику и бросила на землю. Я оторопел. Она прыгала вокруг меня, как на утреннике вокруг елки, громко смеялась, забавно приседала, и с азартом плевалась в разные стороны. Зрелище интригующее, но немного страшное и неприятное... На лице у нее появились багровые пятна, она вертелась вокруг своей оси, как юла, переходя на более громкий, шумный звук, хватая за волосы мальчугана, подпрыгивая и падая на землю ничком... После закидывала в рот клубнику, промывала слюнями и подавала мне. Я не смел отказаться.

Ее это жутко радовало.

Но вдруг что-то произошло. Из дома появилась старшая, более страшная, с более крупными губами, с маленькими свиными глазками и приплюснутым носом женщина. Она язвительно посмотрела на меня и на пляшущую девушку, бросила гневный взгляд на мальчика. Он словно испугавшись тайфуна, с истошным криком бросился наутек.

- Иди сюда, - смотря на молодую девушку, властным голосом сказала женщина.

Девушка прекратила танцевать.

- Иди сюда, кому я говорю, - повторила женщина, переходя на крик.

Девушка подошла, опустив голову. Мальчик выглянул из-за бака, перепуганный насмерть, дрожа и кусая маленькие пальцы. Женщина подняла с земли палку с гвоздями и со злостью ударила девушку в бок.

- Ты что делаешь? - кричала женщина, проходясь окровавленной палкой то по одному боку, то по другому.

Я сидел, словно изможденный после дикой оргии, не решаясь пошевелиться. А женщина как взбешенный зверь лупцевала лежащую на досках девушку, вонзая ржавые гвозди в податливую плоть.

Я не должен был этого видеть. Это моя вина. Это я стал причиной избиения.

"Сука. Какая же она сука" - пульсировала фраза в моей голове.

- Иди в дом, - крикнула женщина в сторону мальчугана. Тот пулей пробежался мимо размякшего от ударов тела внутрь помещения. Женщина проследовала за ним. Я остался наедине с избитой до полусмерти девушкой. Ее щупленькая рука тянулась ко мне, как к спасителю. На губах пытались проявиться какие-то слова, но старания были тщетными. Я не понимал ее. Подходить не хотелось, да и силы, словно исчезли, растворились в воздухе.

- Пить, - еле слышно сказала девушка.

Я убежал. Закипая от внутренней жалости, убежал подальше от протянутых рук, от искривленной улыбки, от жутких ран на теле девушки, от любви к себе.

- Так хочется заблудиться и умереть от голода... Или быть разорванным в клочья стаей волков.

Она макнула вялым, почти синим языком, в воду. Медленно повернула голову к небу и заплакала. До этого ее глаза были сухими, она терпела боль, принимала ее с устойчивостью человека, лишенного тела, а душа не плачет, не испытывает боли.

Мне стало легко, когда девушка, залитая собственной кровью, посмотрела на меня аквамариновыми глазами и улыбнулась.

Что-то внутри меня вернулось на место. Я с заботливостью любящего отца поцеловал ее в горячий лоб. Прикрыл тряпкой лицо и обнял крепко-крепко. Она тихо булькнула последнее слово, оставив горячий след на моей ладони.

Я побежал... В спину стучался могучий ветер, женский плач, и детский хохот...

В ее жизни не было смысла.