Бессонница

 Она прорвалась ко мне через монолитную толпу, впилась зелёным взглядом в мои зрачки, и сказала : «Наконец, я нашла тебя… Как ты мог… оставить меня?». Её голос был спокойным и ровным, но было ясно – эти звуки на гране. Она даже мило улыбалась, что казалось мне совсем неуместным. Я молчал и не мог спрятать свой рассеянный взгляд.
 «Ты хоть помнишь меня?...» - настаивала девушка…


 1.
 Ну да, конечно помню. Мы встретились с ней здесь снова, спустя больше полугода, после нашего разрыва. И теперь у меня подкашиваются колени, хочется бежать, но было уже поздно… Поздно было не только скрыться, но и вообще что-то говорить, поэтому я молчал… Я не искал слов, мне не было оправдания, я был осуждён самим собой… Ещё тогда, больше полугода назад, мы были вместе…А ещё шестью месяцами раньше мы первый раз встретились именно на этом месте, где сейчас сверкают её зелёные глаза.

Это небольшой городской парк, в воскресный день всегда набитый разными людьми, детьми, собаками и торгашами … В нём всегда можно услышать детский крик и смех, лай собак и скрип аттракционов. Парк полон жизнью множества человеческих жизней…И всё было бы прекрасно, если бы среди толпы она не узнала меня. Словно это было «де жавю», но я помню, как это было в первый раз, когда я увидел её, тогда когда я почувствовал влюблённость к ней.

 Я полюбил её не сразу, как написали бы в любом романе… Скажем, я понял, что люблю, только на следующий день после нашей встречи. В ходе немыслимой бессонницы, я вспоминал каждое слово нашего непродолжительного разговора и пытался разоблачить возникшее нехарактерное мне чувство. Тогда она подошла ко мне и спросила, хочу ли я прогуляться с ней по вечернему парку, что бы не заснуть в эту ночь… « Не стоит терять время на сон, я обещаю тебе - ты не заснёшь…» - добавила она и предложила взять за руку. Таких девушек мои друзья всегда остерегались, хотя были бы рады такому подарку судьбы… «Хорошо!» - сказал я и подумал – «Такой откровенной я ещё не встречал, видимо действительно мне не придётся спать.». Мы взялись за руки и молча побрели по тротуару. Я волнительно пытался придумать тему для разговора, потому что тишина меня всегда напрягала. Но она шла, как ни в чём не бывало и мне казалось, что не волную её не просто как мужчина, но и как человек. Я ждал её голоса, поглядывая в прелестное лицо, а она не ждала ничего и смотрела куда-то в себя… «Сколько времени мы вместе?» - наконец спросила она, словно следовала какому-то рецепту. Не успел я ответить, что всего лишь полчаса, как она отпустила руку и отступила от меня на шаг... «Тридцать минут... – ступила ещё шаг назад – мне пора.» Шаг, второй шаг, третий… «А как же бессонная ночь?» - усмехнулся я. Шаг шестой, пятый широкий шаг… « Я обещаю тебе бессонную ночь… Я держу слово!» - усмехнулась она. Шаг одиннадцатый, ещё шаг и ещё… Так шаг за шагом, не торопясь и спокойно, она ушла от меня, а я даже не остановил её тогда. Теперь то я понимаю, что она имела в виду, когда обещала мне ночь без сна и действительно, я не мог сомкнуть тогда глаз. В голову лезли всякие вопросы : кто она, как её имя, зачем ей всё это и откуда такая самоуверенность, увидимся ли мы снова и что ещё можно от неё ожидать. Я вспомнил каждую черту её лица, что давалось до этих пор очень сложно… Ужасная память на имена и лица, не позволила смазать её образ: длинные чёрные ресницы, глубокие травянистые глаза, бледные печальные губы и прямые угольно-черные волосы ниже плеч. Такая необычная девушка не могла предложить прохожему постель. Что с ней происходит и чем я, мужчина, могу помочь ей?… После долгих раздумий было решено найти её любой ценой, иначе нельзя…

Первая мысль, пришедшая в голову, была осуществлена: на следующий день в то же время быть там же, где состоялась встреча. Я провёл там целый день, но незнакомка не показалась… Под конец вечера я напился пива с друзьями, которые убедили меня не заморачиваться на странных, быть может сумасшедших, девушках…Когда я вернулся домой, то снова не мог заснуть… На этот раз я старался не думать, но её голос всё возникал в моём подсознании… В следующую же ночь мне вдруг стало холодно, но я почувствовал тепло и сильное возбуждение, лишь только её мрачный образ снова вернулся в мою голову.. Дальше я любил всё сильней и крепче… Ночь становилась долгожданной, когда я мог безропотно погрузиться в мечты о той, кто возможно никогда не объявит своё существование. Потом было хуже…. Ночь становилась всё длиннее, затмевая собой день. Я перестал спать ночью и бодровствовать днём. Становилось больно телу, поднималась температура, ломило солнечное сплетение при каждом вздохе… Я чувствовал, что погибаю… Теперь-то точно нужно было спасать себя и искать …. Искать…

Кроме ежедневных прогулок по заветному парку, я бродил по всем паркам города. Хотел написать объявление в какую-нибудь газету или расклеить его по всем столбам, но не нашёл слов…Я не знал как мне быть … Друзья советовали «выбить клин клином», и я отправлялся на очередной квартирник, где обязательно находил одну из своих подружек. Такие девушки, готовые помочь, были всегда, и не у одного меня… Вскоре, я перестал радоваться чему либо другому, кроме как разговорам и мечтаниям о ней… Друзья прозвали меня «шизиком», а девушки потеряли всякую надежду на то чтобы быть со мной… И сам я был потерян для себя и мира, понимая, что это – любовь, и она может погубить меня.

 2.
Прошло тридцать дней, когда я снова увидел её.. Она была такой же, но только чёрно-белой… Грустно шаркая ботинками по грязному тротуару, я наступил на газету с её фотографией… Большой заголовок над её головой : «Не спи!».
 « Вот оно! Спасение…» - вырвалось из меня, и я осторожно отклеил сырую газету от асфальта. Я готов был всосать всю информацию о ней, до самой капли, точно я был голоден. Оказалось, это какая-то неизвестная редакция, а точнее всего поэтическая газета-самиздат с неизвестным названием. На фотографии чернели её глаза и брови, она казалась чернее дёгтя. Белизна лица и рук подчёркивала яркость всего чёрного на странице газеты, в том числе заголовок и небольшое стихотворение:

Я целую тебя - будь любимым,
Будь моим, убегающий прочь,
Будь пьянящим, влюблённым, ранимым,
На одну только ночь.
На одну только ночь…

Чем пугаю тебя, тем чарую,
Будь со мной, мне страшна эта ночь,
Я тебя в полутьме нарисую,
Убегающий прочь.
Убегающий прочь…

Если будишь терпим, акварелью
Я запомню тебя навсегда,
Мы на утро на белой постели
Не оставим следа.
Не оставим следа…

Я проснусь, улыбнусь и заплачу…
Что мне слёзы, печаль и беда?
И зрачки за ресницами спрячу,
Ты уйдёшь навсегда…
Ты уйдёшь навсегда.


 Я помню его, потому что перечитывал сотню раз, и та самая страница всё ещё лежит в кармане моей куртки… Я только вспомнил, что забыл выбросить её, а лучше сжечь. Да это было бы наверняка.
Ну вот, беру я тогда эту газету, как древний папирус, нет, как пропуск в Рай от самого Бога. И счастью моему не было предела – я поверил в судьбу! Но среди расплывчатых печатных знаков, помимо поэзии и фото, я смог разглядеть только телефон редакции самиздата. Звонил по этому телефону целую неделю, при этом окончательно теряя вкус ко сну. Наконец, в трубке раздался женский голос. « это она? - произнёс я в сторону и выдержал нервную минуту молчания. – Не может быть».
 «И кто это? Макс, опять ты? Мне твои шутки совсем не нравятся… Я жду тебя.. Да, у нас кончилась краска… что делать то?...» - мило продолжала девушка.
 Нет, это была не она. Я понял это не потому, что она ждёт какого-то Макса, а не меня (хотя и поэтому тоже). В её голосе слышалось что-то отталкивающее. К тому же, мне вдруг показалось, что она бы узнала меня по глупому молчанию – какой я стал дурень.

-Я не Макс – перебил её я. – Я заинтересован вашей газетой, а точнее…
- Спонсор? Знаете, нам так нужны спонсоры… Вот видите краска кончилась.. – нисколько не возмутилась девушка, и я понял – голос её точно не похож на любимый.
- Нет… Я ищу… Хотя, я готов быть вашим спонсором. Сколько вам нужно на краску?
Девушка взвизгнула от радости. Уже через полчаса я выходил из магазина с картриджем краски в руках и направлялся по доверенному мне адресу. Редакция самиздата находилась на съёмной квартире того самого Макса, именно его «вторая половинка» - Альбина говорила со мной. Дверь открыла белокурая девушка с голубыми глазами и тонкой бархатной кожей. «Альбина? - удивился я. - Какая красивая девушка… Видимо Максу очень повезло!»

« Вы должно быть, Ян. Добродетель, заинтересовавшийся нашей газетой? – мило улыбнулась она. Да – это был Я, и тоже улыбался ей в ответ. Словно прозрачная фея, Альбина проводила меня в комнату, наполненной ароматом благовоний и масляных свечей. В воздухе кружили тонкие паутинки дыма – но дышать было легко. Девушка прикурила тонкую сигарету, вдохнула ауру квартиры и упала на кровать.
 «Располагайтесь, как вам удобнее» - прошептала она на вдохе и постучала бледной ладонью по подушке. Я не задумываясь прилёг рядом с ней, правда немного сконфузился.
- Я же знаю, что тебя привело сюда совсем другое… Ты не похож на спонсора, «заболевшего» нашей газетой… Это чтение для особого круга людей, а ты совсем другой. – уверенно начала она, упираясь голубыми зрачками в потолок, на котором было растянуто огромное зеркало… И как только я взглянул наверх, то увидел себя и её, лежащих на квадратной пастели и шёлковом покрывале. Её волосы белыми локонами расползались по подушке и плечам, тонкая струйка сигаретного дыма поднималась всё выше. А вокруг нас по полу были расставлены маленькие огоньки свечей. Красота необыкновенная.

 - «Другой» – это какой? – спросил я.
- Ты созерцатель, но не творец. – пропела она сладким голосом, раскрывая ворот шелкового халата всё глубже.
Мне теперь было всё равно, кто я и что я делю здесь, на кровати с девушкой Макса, который вот-вот может придти. Она приближалась ко мне медленно и незаметно, вот меня коснулось её прохладное плечё. И я забыл зачем пришёл сюда, совсем на миг, когда она привстав наклонила надо мной голову и уронила на мою грудь пару светлых прядей, пахнущих корицей.
- Мне нужна девушка… - сказал я каким-то непонятным тоном и голосом…Трудно было понять, что это – вопрос, утверждение или восклицание.
- Ах, девушка? - остановилась она, и глаза её задрожали.
- Ну да…Я ищу её…
- Я говорю, что ты другой… Ни каждый распознает во мне мужское начало… - откинулась она от меня и схватила ещё одну сигарету.
- Мужское начало? Нет же, ты очень красива… Но мне нужна…
- Девушка…

Она стояла спиной ко мне, а когда обернулась – лицо и улыбка стала действительно мужеподобной. И она сказала не своим голосом: «Приятно познакомится с вами, Ян… Я – Макс!»

 Не могу объяснить вам мой шок… Передо мной стоял белокурый парень с голубыми прозрачными глазами, накрашенными ногтями и белозубой улыбкой. «Вот что значит «другой» - подумал я и от огорчения и досады сжал руки в кулак. – Только бы не позволить себе врезать ей, то есть ему, и уйти, хлопнув дверью». Я сделал несколько вдохов и выдохов и рассеянно снова представился: «…Ян… А где Альбина?...». И тут же понял, что сказал глупость и почувствовал себя ещё в более унизительном положении. Но парню эта шутка пришлась по душе, он протянул мне сигарету длинной тонкой рукой и скинул свой шелковый халат. Мне стало жаль его – ему наверное пришлось помечтать не только о женской груди, а вообще о каком-нибудь теле… Он ссутулился и пошлёпал своими спичечными ножками на кухню, от куда слышались громкие продолжительные глотки – он пил воду из чайника.

- Ты разговариваешь сам с собой по телефону? – осторожно спросил я.
- Нет… - донеслось из кухни. – У меня действительно есть парень, тоже Максим зовут… Но, что бы быть с ним, я взял это имя - Альбина. Тогда он был влюблён в одну девушку – безумно ей заболел, потерял не только аппетит и сон, но и интерес к жизни. А я был влюблён в него…
Мне резануло это по ушам: «Я был влюблён в него!», но я сдержался и слушал дальше.
-Она очень красивая, но эта красота внутренняя и очень сильная, несущая в себе все эмоции. Но самое странное, что она всё время молчит… Она немая…
 - Максим появился из-за угла и протянул мне горсть вишни. - Угощайся… Я думал, что мне не по силам «свести» любовь Макса, словно порчу, но я решился… Ко всему прочему, мне повезло, что Селена – так её зовут – не любила его. Немного белой магии и корицы, чуть больше вишни и благовоний, немного пудры и духов… А главное, быть её полной противоположностью… Она черна, как ночь – я свежа, как ранее утро… Она – Селена, темная богиня Луны… Я же Альбина – белая, белокурая, альбинос. Она – женщина, я – мужчина….

- Она немая?
- Я не разу не слышал от неё и слова... – с сожалением произнёс он мягким голосом Альбины и указал тонким пальцем на стену.

Теперь я увидел её в третий раз, в деревянной рамке на фотографии вместе с Максом. Макс меня совсем не интересовал, заметно было только губную помаду по верх фото – скорее всего проделки Альбины-Макса… Но она…Какой приятной была эта встреча… Такой весёлой я её никогда не представлял. Она была в красном шарфе, который прикрывал её чёрные волосы, на щеке веселился осенний солнечный зайчик… Но глаза были те же… Зеленее Зелёных! Я люблю её! Моя Селена!

- Ты пришёл за ней? – спросил Макс, глядя в окно.
- Да… - осторожно произнёс я и вдруг испугался… Испугался ещё какого-нибудь перевоплощения этого непредсказуемого человека. Вдруг, он снимет белокурый парик и вставит линзы зелёного цвета, улыбнётся и скажет: «Здравствуй, это я – твоя Селена!» Но, слава Богу, этого не произошло…
- Я не пускал бы её за порог… Вместе с ней приходит и ещё что-то… Она не когда не бывает одна, если даже окажется среди пустыни. И ей никто не нужен… Я изучал её очень долго, что бы так остерегаться её. Если Селена нужна тебе, дождись Макса… Он расскажет тебе, где её можно найти. С другой стороны, она вряд ли будет рада вашей встречи… Таких идиотов, как ты и Макс пруд пруди…
- Я говорил с ней…
- Я же говорю, что она немая… Ни звука и не смеха!
- Но она действительно говорила со мной и даже смеялась!...
Тогда я рассказал Альбине про то, что я успел уже поведать вам. Она курила всё чаще и на глазах обращалась в мужчину, в глазах которого блуждает бледный свет сожаления, обиды и грусти. Руки его сжимались в кулаки и снова раскрывались, плечи становились всё шире и крепче. Передо мной обретал своё тело Макс.
- ….И вот я здесь, потому что не знаю, что делать… - закончил я свой рассказ.
- Мне не чего сказать…
К тому времени метаморфоза Макса прошла заключительную стадию. Он подошёл к окну и, выдержав паузу, решился на первое слово.
 -Я пытался добиться её расположения, но кроме улыбки ничего не получил. Тогда я подумал, что это страсть, это страсть к её телу и образу… Вот и всё… Это просто женщина, а я мужчина… Хотя, что ей до меня – я же бойфренд её друга.. А мне многое пришлось изменить в себе. Раскроить себя заново, что бы быть ближе к ней и раскрыть её . Быть её полной противоположностью, которые (согласно физике) притягиваются…
 - Как? И Ты?
 - И я… Когда я отвлёк Макса, то увлёкся сам… Вот как бывает. Я и не думал, что такое будет возможно. Сначала я ревновал Макса к ней, а теперь наоборот… Знаешь, когда я увидел её впервые, то ничего не произошло, но когда стал изучать и разгадывать, то был сражён… её добрым безразличием, её беспокойным спокойствием… но есть ещё кое-что, что властно над ней… Самое больное, то что когда она рядом, я вдруг вспоминаю, кто я такой… И мне становится очень стыдно… И то, что я безумно любил в себе, то за что я гордился собой – становится ненавистным до самоотречения. То, что растил в себе всю свою жизнь, стало безумной ошибкой… Мне становится омерзительным моё непонятное существование… Именно поэтому я ненавижу её и не терплю её в своём доме… Я остаюсь тем, кто есть сейчас, иначе возвращение невозможно. Мне не изменить то к чему я стремился столько лет…
 - Ты говорил ей об этом?
- Нет… Ни она, ни Макс не знают об этом. Что лучше для меня. Я надеюсь, что эта моя минутная слабость не будет раскрыта?
- Даю слово.
- Спасибо.
Теперь весь мой негатив по отношению к этому человеку пропал, и от него не осталось и следа. Я готов был быть ему другом. И то, что ногти его были накрашены и белые пряди волос недавно свисали надо мной – всё это забылось с какой-то удивительной лёгкостью.

- Что за газету вы выпускаете? – сменил я тему.
-Люди, они очень странные существа… И наша работа для них. Я не могу объяснить, что движет Максом, когда он набирает очередной текст или сюжет новой газеты, зачем он организовал в нашей газете Чат, и почему каждый из его участников пытается выразиться в чём либо. Мы тратим бумагу и краску на страницы самовыражения, и в этом мы выражаемся САМИ… Взять к примеру эту квартиру… - он окинул взглядом стены и зеркальный потолок. – Всё это не наших рук дело, да и хозяин этой квартиры не знает, кто так преобразил её… Это зеркало на потолке, лоджия, напоминающая шалаш, деревянная кухня… Всё это произведение многих квартиросъёмщиков… Впрочем, как и наша газета «Не спи!»… Мы с Максом так сказать «сдаём» чистые листы, на которых любой желающий может оставить свой отпечаток или след (как кому угодно). К нам идут все, кто чувствует в этом потребность. Максим не отказывает даже самоубийцам, которые решают простится с миром через нас. Банальные объявления типа «ищу тебя» или «жди меня» – со временем пропадают, но всё больше появляются угрозы и отчаянные ругательства. Страница «о любви» стала пустеть, но о сексе приходится печатать около трёх страниц… В общем-то, газета очень даже преобразилась… «Не спи!» – означало раньше: «Твори!… Не трать время на сон… Мир прекрасен, открой глаза и посмотри вокруг! Созерцай и перевоплощай! Не спи! Мечтай и влюбляйся! Живи реальностью, поверь в сверхъестественное!»… А сейчас… «Не спи!» предупреждает, проспишь свою смерь, будь внимателен, вокруг тебя страх и опасность… Не спи! Думай, как ты будешь жить дальше, бойся темноты, следи за своим дыханием. Не доверяй! Не проспи, иначе тебя убьют или изнасилуют…» Вот так вот.

Его лицо менялось и становилось всё более спокойным, но это спокойствие было каким-то безнадёжным. «Не спи! Ты безнадёжно влюблён!» - прошептал он в сторону.
-Теперь, уходи! Очень тебя прошу… Спасибо тебе за помощь. На вот, почитай – перед выходом он всунул в руки новую газету.–Я устрою тебе встречу с Максом…
-Позвони мне, по этому телефону, если тебе не будет трудно - попросил его я, и почувствовал, что очень виноват перед ним. Этот потерянный человек стоял передо мной и всасывал в себя очередную сигарету. Он протянул руку и по-мужски пожал мне запястье. Теперь мне казалось, что Макс мой самый лучший друг… Не знаю почему… Наверное потому что он был «здесь и сейчас» и готов мне помочь, не отговаривая меня от сумасшедшей любви, о которой он знал так много.
-Знаешь, Макс, у тебя обязательно всё наладиться…
-Я знаю, Ян… Но не раньше чем всё наладится у тебя.

И я ушёл… Я спускался вниз по лестнице и слышал, как мой новый друг всё ещё смаковал свою сигарету… Я бы тоже покурил тогда, жаль, что неделей раньше бросил курить (чтобы заглушить пристрастие к одному пристрастием к другому) и теперь в кармане не было привычной пачки сигарет и зажигалки.

В эту ночь я спал намного крепче и спокойнее, мне не снилось ничего, кроме длинной нескончаемой автострады.


3.
На следующий день позвонил Макс и пригласил меня в кафе. «Максим будет только к вечеру… Мне не по себе одному… Давай встретимся – у меня ведь совсем нет друзей!… То есть… Ну, ты понимаешь.» - сказал он размеренным голосом. На утро мой дружелюбный настрой к этому человеку куда-то пропал и я сомневался, стоит ли мне идти на встречу к Альбине-Максу. Но я решился, вспомнив про Селену, и уже через некоторое время сидел в назначенном месте. Макс опаздывал, как это положено девушке… Вчерашний его образ смылся из памяти, и мне казалось, что сейчас я увижу страшную поддельную блондинку с красными ногтями и на высоких каблуках. Но тут подошёл он… Необычной внешности голубоглазый парень, чуть небрит и широк в плечах. Свои белокурые локоны он состриг или спрятал под бандану, а его длинные пальцы казались теперь сильными и музыкальными…
-Ты случайно не из «голубых кровей», Аристократ? – пошутил я, на что он иронично хмыкнул.
-Я просто - из «голубых»…

Мы посмеялись, и вдруг ко мне вернулось вчерашнее дружелюбие. Я снова забыл про Альбину, да и вообще про вчерашний день. Мы заказали пиво с креветками, а потом говорили о разном : о спорте, о музыке, о студентах и о армии, и конечно же о девушках. В общем, время проходило незаметно и без напряжения. Я узнал, что Макса вышибли из института за его оригинальность, после чего он загремел в армию; отслужив, он решил поступать в театральное училище, заняться музыкой и йогой… На протяжении всей своей жизни Макс был всем, кем только мог… Он был надеждой российского спорта, занимался хореографией и пел в хоре, он играл почти на всех музыкальных инструментах, сочинял песни и выступал с ними на сценах многих городов… Он играл в различных группах от джаза и блюза до жестокого метала и панка. Я вспомнил его лицо, к моему удивлению, и действительно он когда-то засветился по телевидению в качестве ведущего музыкального канала. При всём при этом, он кочевал из города в город, завоёвывая всё новые свои грани. Он говорил и говорил, но в голове моей всё возникал вопрос: «Как он стал Альбиной и зачем, если у него были такие возможности?» и я гнал его прочь, потому что не хотел портить историю Макса.
-Почему ты не спросишь меня?
-О чём?
-О чём думаешь…
-Мне не хочется говорить об этом.
-Спасибо. Мне тоже. Я не люблю подобных вопросов, потому что мне трудно ответить.
-Тебе нравиться та официантка? Та, в зелёной юбке, выше фартука?
-Очень эффектная девушка… - сказал он, присвистнув.
-Давай лучше говорить об этом…

Так мы вернулись к прежним мужским темам и я забыл, совсем забыл, про то, что где-то месяц назад встретил девушку, мысль о которой не давала мне спать. И я говорил о всех моих победах и поражениях. О той любви, в которую не верю. О скрученной привязанности и весёлой жизни холостяка. Он отвечал и смеялся… Мы пили пиво…
-Может быть тебе не стоит снова встречаться с Селеной? – вроде бы пошутил Макс, и продолжал смеяться. Я замолчал. – Ну… что там с твоей одиннадцатой? Что ты молчишь? – продолжил Макс, немного смутившись.
-Может быть…
-Что « может быть»?
-Селена…Я уже совсем не помню её… И видел всего один раз… Может быть её совсем не существует, а существует лишь придуманный образ, который показался мне привлекательным и интересным… И Селена – это просто выдумка, моя больная фантазия, которую не возьмёшь за руку, не поцелуешь и не скажешь ей «Я люблю тебя!»
-Эй… Чё это с тобой?
-Я имею в виду, что Селена – это девушка, такой же человек, как я… А я полюбил её за что-то не человеческое. Что если меня задушит разочарование?
-Что тебе нужно от неё?
-Мне нужна она! Но…
-Тебя охватывает страх… ты боишься её?
-Да. Вернее, я боюсь что она – это вовсе не она…
-Я смотрю ты здорово надулся пива. – улыбнулся Макс. – Скажу тебе, что ты запутался. Но тебе пора выбираться из нереальности… Ты человек, а это значит, тебе нужен человек, а не что-то нечеловеческое. А Селена ни кем и не может быть, как человеком. Да, ей присущи людские слабости, и потом: она не идеальна! Она любит томатный сок и грецкие орехи, любит сдирать пупырчатую кожицу с копчёной курицы, а потом облизывать жирные пальцы один за другим. Она часто бывает простужена и сморкается в маленький белый платочек, как и все мы – «человеки»… Она не привидение и не фея, у неё масса своих мечтаний и грёз, противоречащих друг другу и, даже тайных скверных желаний. Скажу ещё, что Селена когда то будет сморщившейся старушонкой…Ты должен понять, что ты на самом деле любишь! Её образ, который ты построил, со временем пропадёт, если это не произойдёт сразу, как она скажет какую-нибудь глупость.
-Ты говорил, что она немая…
-Для меня она немая…потому что не моя… Вот и всё. Селена никогда не говорила со мной, только лишь улыбалась и хмурилась. Может быть потому, что я избегал её, может быть чувствовала, что я влюблён… Но мне казалось, что она презирает меня, за то какой я есть. Сейчас я понимаю, что это я себя презирал, а не она. Своим взглядом Селена возвращала меня к чему-то первоначальному, от чего мне было неприятно и больно. Что бы прекратить эту боль и объяснить это, я решил для себя, что она немая – вот и всё. Мне легче было понять и объяснить её молчание именно так. Но скажу тебе одно, она бывает не только нема, но и слепа…
-Ты самый странный человек, которого я встречал…
-Я знаю.
-Белая ворона.
-Нет, Альбинос.

Макс допивал золотую кружку пива, и смотрел вдаль… мы замолчали… Его зрачки менялись и менялось его выражения лица. Через минуту он заулыбался ярчайшей его улыбкой, глядя куда-то вдаль… Я понял сразу, не знаю почему, что за моей спиной к нашему столику приближался Макс. Тот самый, который мог мне помочь. Я не обернулся, потому что стало как-то не по себе. Потому что какой-то незнакомый человек, который живёт с мужчиной, знает самую больную мою слабость, и теперь видимо моя жизнь зависит вот от этого не совершенного человека. Я ощущал его спиной, которая принимала на себя колющий насмешливый взгляд незнакомого мне Макса. Я слаб. Ощущая свою слабость перед соперником – я на миг возненавидел себя и его. Ведь это тот самый Макс, с которым Селена говорит чаще чем с кем либо – и в этом его сила. Я чувствовал себя брошенным безродным щенком, которого подобрали и теперь решают, куда бы его деть и как бы определить его к хозяину. Моё «внутреннее я» сопротивлялось этому, плечи и спина выпрямились, глаза я сделал по строже и моя улыбка стала немного надменнее. Я был готов к встрече с Максом, человеком, который мог сказать где мне искать, а может и не искать Селену.

«Вы должно быть Ян.» - утвердительно произнёс он и сел рядом. Теперь нас было трое – Я, пришедший Макс и мой «старый» друг-Альбинос.

-Это Макс, а это Ян – мой друг. – улыбнулся мне Альбинос. А я вдруг, подумал: «Когда это мы успели стать друзьями? Вот ещё.» Но заставил себя успокоиться.
-Что происходит с миром? Он сходит с ума… Мне придётся выделить страницу для сумасшедших. – задумчиво хмыкнул Макс.
-Твоя газета – одна большая психбольница. – поддержал его Альбинос.
-В мире происходит что-то непонятное… Я сегодня видел передачу про женщину, открывшую для себя истину. Она заключается в том, что конец света уже наступил. То есть он был всегда… Весь человеческий род обречён в нём жить. Свет был когда-то тогда, где-то там, но когда мы рождаемся – тогда и наступает он – КОНЕЦ! В знак того, что мысль верна, Всевышний наградил её «даром плавучести». Она не тонет в воде, лежит на глади озера, словно в мёртвом море и пьёт «тоник».
-И что теперь, наша жизнь – это конец? – спросил я.
-У меня есть другое мнение. – ответил Макс, глядя мне в глаза. И я вдруг почувствовал в его взгляде необъяснимое родство, которое нарушило мою негативную собранность. – Есть. – добавил он.
- И какое же? – осторожно спросил Альбинос.
-Но к сожалению, я тону в воде. – разразился он смехом, на столько раскрепощённым, что не как нельзя было его не подхватить. Мы просто заржали! Как это делают босяки, как это делают пьяные подростки, перебивая друг друга и вставляя короткие фразы для ещё большего угара.
-Да ты и плавать то толком не умеешь!!! – смеялся Альбинос. – Ты и в стакане воды захлебнёшься!
-Да… Следовательно, моя истина ошибочна. – наигранно сказал Макс, успокоившись и выдохнув последний свой сарказм.
-Но всё же оно есть. – сказал я, и смех, как ветер, сорвал с меня предрассудки соперничества.
-Кому же нам верить? – продолжал смеяться Альбинос.
-Вот и думай сам… Верить мне или тому, кто даже в воде не тонет… А таким свойством обладают известные нам, специфические вещества. – закончил Макс.

Атмосфера разрядилась, и мне теперь казалось, что я знал этих Максов всю свою жизнь, что у меня и не было больше друзей, что мы прошли вместе многое, и теперь каждому из них было можно доверять. Очень странное, не объяснимое ощущение и такое было со мной впервые. Какой-то голос в голове твердил мне: «Что ты делаешь здесь, среди этих нетрадиционных придурков??? Настанет час и (о ужас!) станешь одним из них!» Это говорил во мне тот прошлый Ян, который курил и сжимал кулаки. Тогда я понял, что действительно становлюсь другим, и моя метаморфоза мне интересна. Я заказал ещё пива и креветок. Мы говорили снова о пустом: про то, что было бы, если креветки пили пиво; заглядывали в их весёлые глаза и представляли какие улыбки короновали бы их смущённые пьяные рожицы. Альбинос точно спародировал предполагаемый голос креветки и выстроил их, одну за другой, вдоль стола, сказав, что они собрались за пивом. «Все за пивом!» – кричала креветка в руках альбиноса, похожая на какого-то политического деятеля и все остальные креветки кричали нашими голосами: «Даёшь пиво морским жителям!» Всё это кажется бредом, но именно тогда… Ну в общем то, я повторяюсь, смотри выше что я почувствовал.

-Макс сказал мне, что ты ищешь Селену? – спросил Макс, когда Альбинос отошёл позвонить по телефону.

Я молчал, потому что в моей голове вдруг закурил прошлый Ян. Альбинос подпрыгнул к столику, поцеловал Макса в щёку, сказал «мне пора», и убежал. А я остался один на один с Максом, и снова воспылал к нему ненавистью, а поцелуй Альбиноса вообще обрушил меня на грани отвращения. От моих прошлых чувств не осталось и следа.

 - Зачем тебе нужна Селена, Ян?
-Я должен увидеть её.
-Что бы раскрыть её и свою непонятную привязанность к ней?
-Я люблю её… - сказал я и почему-то смутился, наверное слишком часто я стал повторять это никогда не волнующее меня слово «люблю».
-Как же ты распознал в себе это подлое чувство?
-Мне ни кто не нужен, кроме Селены… - и вдруг моё «Альтер эго» прошипело… - Она не нужна тебе, так как нужна мне… Не вставай у меня на пути…
-Не глупи и не пытайся меня спугнуть своими словами… Я ведь могу уйти…
-Да, конечно! Ты сейчас считаешь себя Богом… Думаешь, я не понимаю, что только ты можешь помочь мне… Но я не собираюсь угождать тебе и отчитываться о своих чувствах… Вот что: если ты сейчас уйдёшь, это будет твоя правда, но я найду другой способ быть с той, кто нужен мне больше жизни…
-Ты болен, тебе нужен Антибиотик. Но вылечившись, ты забудешь о ней и о том, что сейчас ты мне наговорил…
-Чего не скажешь о тебе, не так ли?
-о чём ты? – сказал Макс, как будто издеваясь.
-Альбина… То есть твой бой-френд… Он говорил мне о твоей «болезни» к Селене…
-А я то думаю, что ты так взъерошился… Теперь то я понял в чём дело..- засмеялся он
-Ничего ты не понял…
-Остановись… послушай! Постольку мы с тобой люди и оба тонем в воде, значит наши слова, которые мы когда-либо говорили под большим сомнением. Не так ли? Но мне действительно хотелось бы узнать, на сколько твоя правда сильней любой другой, И это не предлог к соперничеству. То что я имею возможность говорить с Селеной и видеть её глаза не даёт мне никаких привилегий… Я люблю её и буду любить всегда, но я не её человек – нужно найти в себе силы принять это. Единственное, что отличает нас с тобой, это то, что ты влюблён в её образ, а я знаю её на много больше, чем ты и люблю за это. Вот и всё… Расслабься. Не будь таким предсказуемым…
-Ты прав. – отступил я. – Я действительно глупо себя веду…
-Но это только твоё поведение, а не ты сам.
-Надеюсь… Я просто схожу с ума. И ты прав, на самом деле, мне нужно лечение. Мне нужно объяснение моему состоянию, мне нужно знать, почему она, а не кто-то другой… А иногда мне становиться больно и обидно, что это не случилось раньше, тогда когда все друзья безумно влюблялись… И на моих глазах их болезнь действительно со временем прошла. Поэтому я не верил им и так и не был влюблён. Нет, мне нравились девушки, и даже очень, но той желаемой силы моих чувств не было. И я не понимал, я смеялся над безумными… Но сейчас… Всё иначе… Сейчас они все вправе смеяться надо мной, сейчас я чувствую свою слабость и беспомощность... И я как в бреду готов повторять: «Я люблю Селену!»
-Я не буду помогать тебе… Даже и не думай. – отрезал Макс, собираясь поспешно уходить. – иди к чёрту…

Я думал, что падаю в пропасть. И зачем я так выворачиваюсь на изнанку перед этим человеком. Но лимит моих страданий не был исчерпан, я готов был рассказать целому миру о своей первой любви в двадцать пять лет. Отказ Макса тогда заставил бы меня встать и уйти, но у меня не было сил. Я оставался в том состоянии в котором был – замороженным, и мне почему то стало всё равно, поможет мне Макс или нет.

-Почему? – монотонно спросил я.
-Ты не чувствуешь силы для встречи с ней. У тебя нет внутреннего подъёма и желания. Ты только и знаешь, что говоришь о себе, о том как тебе плохо, как больно. Ты готов перечислить все симптомы твоей болезни… Но любовь – это не болезнь… Когда ты вылечишься, приходи… хотя, я думаю, ты не тот кто нужен мне…
-Жестоко с твоей стороны, но я не понимаю о чём ты? Ведь если моя болезнь пройдёт, я буду прежним.
-Конечно, у больного человека есть возможность выздороветь! Будь здоров! А я ухожу. – сказал он, направившись к выходу.
-Но я не хочу выздоравливать! – крикнул я ему вслед, и люди в баре с сожалением на меня покосились. – Я хочу болеть всю свою оставшуюся жизнь!

4.
Макс ушёл, а я остался сам с собой. Это не так то просто, взять и запретить себе любить. Ведь только при одной мысли о ней у меня поднималась температура, и подкашивались ноги. Люди в баре, оживлённо ведущие беседу до моего восклицания, сочувственно замолчали. Я схватил свою куртку за ворот и побрёл меж них не спешным шагом. Что думали они? Наверное, один из них уже представил, как я отхаркиваю кровь в больнице и прошу протянуть мне руку медсестру. Симпатичная блондинка у окна подумала: «Какой молодой, как жаль его, а уже обречён.» Её друг уткнулся в газету спрятав в ней свой взгляд и пробормотал: «Все геи обречены! Спид.» Каждый вспомнил о своих болячках, о своём насморке и камнях в почках. Кто-то вспомнил своего умирающего дядю без наследства, кто-то умерших друзей или знакомых. Я даже могу предположить, что какой-нибудь официантке вспомнились последние серии любого из сериалов. В общем, я ушёл и оставил за собой общую тему для разговора каждой из компании бара. Но ни кто не знал о моей истинной болезни, о моей бессоннице и температуре.
 
Дома я не знал чем себя занять. Хотя был ещё вечер, но я уже в который раз, пригвоздив себя к подушке, пытался заснуть. Но все попытки были тщетны. Бессонница снова схватила меня за плечи и требовала к себе внимания, но я был пуст… Так продолжалось около недели, было теперь только хуже. Я снова закурил… Я корил себя, что вообще поддался идее найти эту странную девушку, что познакомился с этими странными людьми, да и вообще убедился, что она вообще существует… Мне казалось, что крыша моя окончательно съехала с того момента, как я узнал её имя… Да, тогда всё и началось…

И однажды, я почувствовал отсутствие мыслей. Я опустошил себя до дна. И вот тогда, я успокоился и стал дышать равномерно. В мою голову просочилось желание жить и удивлять жизнь… С помощью каких-то неведомых сил ко мне вернулся мой прежний оптимизм и азарт. Я заметил в себе такие силы, которых мне хватило бы на все мои пятнадцать жизней… Но спать… Спать мне не приходилось теперь. Я старался использовать свою бессонницу по назначению и теперь получал от неё только удовольствие, прогуливаясь по ночному городу, слушая музыку. Я открыл в себе забытую способность рисовать и писать, меня неудержимо тянуло лепить. Я и не мог подумать, что вообще могу заняться чем-нибудь подобным, но так произошло. Я открывал в себе всё новые возможности.

 Как-то я залез в вольер с енотами городского зоопарка, и никто из управляющих даже не заметил. Я просидел с ними около трёх часов и почувствовал, что очень хочу на волю. Но, открыв калитку вольера, я увидел, что еноты не стремились покидать её вместе со мной. И я понял, что родившись в этой клетке, мои новые знакомые даже и не представляют, что там, за периметром, есть другая жизнь. Я пообещал навещать их, а они сверкнули пуговицами глаз мне вслед. Но всё же вольер остался открытым. На следующий день я снова пришёл к енотам, их клетка была по-прежнему настежь… Так было и два дня спустя… Я приходил и говорил с Енотами, которые продолжали жить своей жизнь. И как-то, уходя, машинально прикрыл дверь. «Можешь не закрывать вольер. – послышался голос сонного сторожа, - Он закрыт в их голове. Но, я смотрю, тебе нравятся эти глупые зверюшки. Послушай совет Самсона - Не будь енотом, старик!». «Сам старик. - подумал я, - эти еноты даже и думать не хотят о какой там либо клетке. Для них она – это жизнь, их вера, надежда и любовь.» Любовь… И тогда я понял, что моё восприятие любви ограниченно железной решёткой, что любовью может быть всё что угодно, но я не умею и не знаю как на самом деле могу любить. Мне было сладко горько в моей клетке, где слышались далёкие звуки реквиема Моцарта – Lacrimosa. Так больно и комфортно, что кажется не было сил. Но где то там, за границами неизведанного слышалось : «Отпусти себя!»

5.
 Я был уже на пороге от того, что владело мной, и хотел сделать шаг в то, что готово теперь покоряться мне… Я был готов к новому пути, когда мне снова позвонил Альбинос.
- Можно поздравить тебя?
- С чем?
- С выздоровлением. Макс сказал, что ты не важно чувствовал себя и просил не звонить какое-то время. Как ты?
- Отлично.
- Отлично от кого?
- от енотов…
- от кого?
- Не важно. Как твои дела?
- Что ты делаешь сейчас?
- Я… на пороге… то есть я ухожу…
- куда?
- в … куда-нибудь… Наверное, это будет совсем неожиданное решение. Не могу тебе сказать.
- Неожиданней нашего квартирка «Не спи!» сегодня нет на целом свете. Если тебе всё равно, куда идти, то давай к нам. К одиннадцати вечера…
- С удовольствием.
- Ну?
- Что «ну» ?
- Почему ты не спросишь?
- Я спрашиваю.
- Ну…
- Она …
- Ну…
- Там будет Селена?
- А теперь то же самое, только без вопросительного знака…
- Там будет Селена.
- Бинго!... Ты так спокоен, я не узнаю тебя… Что с тобой?
- Я знал, что так будет. Теперь я увижу её не через решётку своего сознания.
- По моему ты всё ещё болен, дружище, и болезнь прогрессирует.
-Нет. Я абсолютно здоров.

Я стоял перед зеркалом, и мне казалось, что улыбки моей не было предела. Самое удивительное, что меня теперь совершенно не волновало, как я выгляжу и понравлюсь ли Селене, узнает ли она меня и как произойдёт эта встреча. Я просто был наполнен событием… Есть факт – наша встреча состоится именно сегодня, спустя три месяца после нашего странного знакомства. И я не ждал грядущего вечера, он обрушился на меня сам. «Как, уже…» - посмотрел я на часы и вышел из дома. Что бы набраться сил, я зашёл в кленовый парк, хотя мне было совсем не по пути. Именно здесь она когда-то впервые взяла меня за руку и среди этих клиновых листьев, теперь пожелтевших, я увидел её зелёные глаза.

 Дверь уже знакомой мне квартиры открыла малолетняя нимфетка… На вид ей было тринадцать или четырнадцать. На её шее и груди странным образом висела горсть разноцветных бус из бисера, камней и ракушек. Их было на столько много, что лишь когда она повернулась ко мне спиной, я заметил, что её тело прикрывают только они и белый газовый платок на бёдрах. Она мило улыбнулась, и ничего не говоря, пропала за занавесом. В квартире уже слышалась музыка и весёлые голоса. Люди были везде: они сидели чуть ли не друг на друге; курили на кухне, на балконе и в комнатах; они бродили по квартире взад и вперёд с фужерами красного вина, с кружкой чая и глинтвейном; они ели рыбу и грызли яблоки, бросая то что от них осталось прямо на пол; они пели и смеялись, ругались и плакали… Они были разными, но какими-то похожими этой своей разностью. Милашка-нимфетка уже сидела на коленях у подозрительного господина с чёрной повязкой на голове, который вплетал в её волосы бусины и колокольчики. По середине гостиной курили кальян. Пахло вишней, корицей и благовониями. Но меня никто не замечал… Я понял, что пришёл в самый разгар вечеринки. Максов не было и Селены тоже… Я присел на свободное место, взял в руки чуть остывший глинтвейн, и только тогда стал видимым и заметным.

-Здравствуй, Ян… - обратился ко мне один из гостей, обтянутый в кожаные брюки. - Не удивляйся, что я тебя узнал. У меня феноменальная способность воспроизводить образ по некоторой информации о человеке… Я – Змей.
-Я - Ян… А…
-Да… Мне рассказал о тебе Макс.
-Какой?
-У нас есть один Макс. – засмеялся он, как будто имел в виду Господа Бога.
Я тут же вспомнил чудесное перевоплощение Альбиноса. И понял, что возможно, он бродит не узнанным где-то рядом, с ракушками на шее.
-Да… Действительно… Я бы хотел увидеть Альбину, где она?
-Не понимаю о ком ты…
-Почему бы ни воспользоваться твоей способностью, Змей. Скажи, а здесь была Селена - девушка с чёрными волосами и зелёными глазами?
-Ты не понял… Я бы мог узнать её, если бы ты сказал, что скрывается у неё внутри, за зелёными глазами. Вот, например, Макс сказал про тебя только одно слово: «Ты болен». И вот, ты сидишь передо мной – излечившийся больной. Я смотрю в прошлое, и вижу настоящее.
-Но я не знаю, что за её глазами…
-Что ж, не судьба…
-Но я могу показать её фотографию… - опомнился я и повёл всевидящего Змея в ту комнату, где висело фотография Макса и Селены.
-Она? – кивнул змей на её улыбку.
-Да, – я почувствовал, что болезнь может возвратиться.
-Красивая.
-И это всё, на что ты способен?
-Да.
-Вот блин… Такие способности есть и у меня…
-На самом деле, я могу тебе сказать больше о ней, только если позволишь мне увидеть её и услышать, какую чушь она несёт. Вот тогда, ты узнаешь то, сколько таких как ты побывало у неё в пастели, что она ест на завтрак и в какой сорочке ложиться спать… Я узнаю, кто она и какие слова ей нужны от тебя, да и вообще… Ты с точностью можешь определить, с помощью меня, как и в какое время она будет твоей… Только оставь меня с ней наедине… И я смогу тебе помочь.
-А ты не дурак…
-А ты?!?…. Я всего лишь - Змей.
-И много вас здесь таких змеев?
-Здесь каждый представляет из себя то, кем он хотел бы быть… И конечном итоге, он этим является.
-То есть?
-Ну… Вот, например ты – добровольно поддался болезни… Сам не понимая того, ты всегда желал своей бессонницы. Потому что, приходя домой, ты падал на кровать в изнеможении от этого мира и засыпал… Ты бежал в другую реальность, удивляясь сам себе и, в то же время проклиная такой способ решения проблемы… Ты бы проспал всю свою жизнь, лишь бы не видеть мир реальным. Но, просыпаясь, ты снова возвращался к тому от чего бежал. Реальность казалась тебе предсказуемой, неразрешимой и бессмысленной. Но то, что ты живёшь в ней и ты реален, возвращало тебе здравый смысл и логику. И тогда, что бы закалить себя, ты подсознательно стал сопротивляться сну… Сам бы ты не справился, не так ли?
 
Мои глаза наполнились правдой. И я не стал сопротивляться и спрашивать, откуда этот змеёныш взял такие выводы… Видимо, я действительно так выгляжу, и раскусить меня проще простого.
-Так.– сказал я.
-И поэтому к тебе на помощь пришла она. – осторожно сказал Змей, указывая на глаза Селены. – Точнее ты взял её в помощники… А ещё правильнее, назвать тебя её хозяином, повелителем... А не наоборот, как тебе казалось…
-Как ты всё здорово объяснил… Выходит, что Селена – это просто средство приручить меня к жизни, почувствовать к ней интерес и вкус?
-Ну, допустим… Ведь такое возможно… Так её зовут Селена?
-Но ты сказал, что я уже не болен…
-Да… - закончил он разговор и сам себе напомнил – Её зовут Селена.
-Как же ты объяснишь то, что не смотря не на что, я здесь? – не соглашался я. – Что всё ещё спрашиваю о ней? И, хотя чувствую себя совершенно иначе, всё ещё жду с ней встречи? И я тебе скажу, что люблю её. Ты понял – люблю!
-Не кипятись… Я действительно не понимаю, что ты всё ещё здесь делаешь… - задумчиво прошипел Змей, уходя за занавес, прикоснувшись пальцем к своим губам. – Ш-ш-ш-ш… Тишшшше… Наверное, ты решил заразить своим вирусом всех присутствующих здесь… Так, говоришь, Селена…

« Мерзкая тварь» – подумал я про себя… Этот человек был самой настоящей змеёй, редкий искуситель с раздвоённым языком. Я уверен, что и душа его так же раздвоена. Но теперь, он увидел во мне что-то, что может привлечь его к Селене. Не понимаю, зачем Макс говорил ему обо мне.

« Я же говорил, что она будет здесь!» – послышался голос Альбиноса за моей спиной, когда я подошёл ближе к фотографии на стене. Я обернулся и увидел ещё одно неизвестное обличие Макса-Альбины. Сегодня он был смуглым индейцем с чёрными раскосыми глазами и длинными вороньими волосами. Ноги его обтягивали штаны из тонкой кожи цвета топлёного молока, на которых беспорядочно были пришиты меховые лоскутки, беличьи хвосты и заячьи лапки… На шее, как это ни странно, висел белый клык медведя или может быть волка. Я был потрясён…
-Я давно уже наблюдаю за тобой… Но мне хотелось, что бы ты увидел это всё сам, немного привык к обстановке и к этим людям.
-Что это с тобой? – усмехнулся я. – А где помада и голубые глаза?
-Сегодня я Горностай… Каждый год я прихожу на нашу вечеринку, словно я здесь впервые… И смотрю на всё происходящее другими глазами. Всех этих людей я знаю около пяти лет, кого больше, кого меньше. Но в зависимости от того, кто я, они открываются мне, как новому человеку, с разных своих сторон.
-И они не узнают тебя?
-В основном не узнают… Но, если мне надо, я снимаю маску…
-Так какой ты на самом деле? Передо мной ты был когда-нибудь настоящим?
-Да… Тогда, когда позвонил тебе и пригласил попить вместе пивка. – засмеялся Горностай, то есть Альбинос. – Но ты меня не видел, Ты только слышал мой голос…
-Что ж… « Я сам обманываться рад…»
-Но ты не Пушкин.
-Надеюсь… Значит, ты говоришь, что всех знаешь… Скажи, кто этот змеёныш, у него и вправду какие-то способности?
-Он один из наших старожителей… И на самом деле, у него змеиный глаз. Он может на много больше того, о чём он успел тебе сказать.
-Если ты был влюблён в Селену, почему ты не воспользовался его услугами? … Или я ошибаюсь? Он помогал тебе?
-Рассказать змею о себе и своей любви, это значит показать всё, что скрывается у тебя внутри… В период отчаяния я чуть было не решился попросить его о помощи… Но что-то остановило меня… Скажу тебе одно – рассказать змею о Селене, для меня означало – отдать её и себя полностью в его рабство… но думаю, что это полный бред… Что с тобой?
-Со мной всё в порядке…
-Ты ведь говорил с ним о ней.
-Нет…
-Я ведь наблюдал за вами… Сначала, он рассказал тебе про то, кто ты… Тебя это заинтересовало, и ты спросил про Селену, указывая на её фото… Это в его стиле…
-Пусть это так, но ты говоришь, змей один из старожителей. Неужели он не знает Селену – близкую подругу Макса? А это фото на стене – его он тоже раньше не видел?
-Успокойся ты… Просто Селена чаще всего бывает незаметна… у неё есть такая способность «пропадать», сливаться с людьми – как хамелеон. Я сам удивлялся её способностью оставаться нетронутой даже в самый разгар вечеринки… Но это бывает не всегда… Иногда она открывает свой занавес и выходит на сцену веселья и вертепа… Тогда она радует и интересует непременно всех, но стоит ей захотеть, как она снова исчезнет… Никто даже не узнает, кто это был. К тому же, я думаю, что Селена предпочитает тихие осенние прогулки подобным вечеринкам… А фотографию Макс повесил только для себя. Заметь, что никто и не смотрит на неё, кроме тебя и меня…
-И меня… - прошипел змей на ухо, проползая мимо с горстью вишни, и исчез на кухне.
-И что теперь?… прошептал я Альбиносу.
-Ничего… Это ведь всего же змея – склизкая зелёная тварь… Что она сможет сделать… Ни говори о нём…
-Ты говорил, что Селена будет здесь… Где она?
-Я ещё не видел её… Надо ждать.

И вот… Наконец, я увидел её четвёртый раз… Всё, что было вокруг стало неважным и ненужным, мои чувства и реакции на внешний мир на миг притупились… Остались только желание и радость. Она сидела на кушетке, и держала Змея за руку. В то время, как он протягивал ей мелкое красное яблоко. Она улыбалась и кусала яблоко, опустив ресницы. Змей говорил ей о чём-то, и она улыбалась ещё сильнее… доедая яблоко, она уже не могла сдержать смех, глаза её раскрылись шире… А руки змея всё крепче и крепче обвивали её шею и талию… Я стоял за стеной курящих людей и не мог шевельнуться. Альбинос оставил меня на время, по просьбе Макса. Что делать мне теперь. Я не знал… Я ждал чего-то… В то время, как Змей «надевал на себя корону», я не мог ничего сказать. Селена не сопротивлялась змеиным ухаживанием, а напротив, будто бы соглашалась с ним во всём. И вот, когда Змей встал, протянув руку Селене и она протянула руку ему, когда они направились вместе к выходу, тогда я собрался с силами и перегородил ей путь.
 
-В чём дело, Ян? – мило заулыбался змей, и тихо прошипел мне на ухо. – Я думал, ты никогда не решишься…
Селена смотрела на меня ровным взглядом, а мне было обидно, что она не узнала меня и не бросилась на шею. Змей продолжал.
-Я же говорил, что если пройдёте со мной к двери за руку, то совершенно неожиданно к нам подойдёт прекрасный незнакомец и отберёт вас у меня… Теперь-то вы мне верите, Селена?
-Да… - сказала она, откровенно глядя на меня…
-Позвольте представить - это… - громко произнёс он, и все присутствующие на вечеринке обернулись.
-Ещё один новенький? – восторженно прокричала нимфетка с ракушками на груди. – И не посвящён…
Я оглянулся вокруг: все возмущённо цокали языком и качали головой, из занавески вышел Альбинос. Глупость какая…
-Я не хочу никакого посвящения! – отрезал я и мне представилось, что вся эта толпа сейчас разорвёт меня в клочки в качестве посвящения… - Я сам по себе…
-Дурак… - пробормотал змей.
-Дурак. – повторил Альбинос, ныне Горностай.
-Что за хрень… Мы так не договаривались…Ты тоже, типа «новенький», Горностай. И где твоё посвящение? А? – прошептал я Альбиносу, когда завёл его за занавес.
-Оно уже было… Молчи… Ты ведь пришёл за этим… Здесь каждый когда-то к кому-то пришёл… Понимаешь? В этом и есть посвящение.
Я вышел из занавеса в полной растерянности. И увидел в середине комнаты Макса, того самого, которого я считал своим соперником. Селена и Змей всё ещё стояли у дверей. Макс торжественно спросил:
-Ян, к кому ты пришёл и почему?
«Что за игры?» – произнёс я про себя, но всё ещё молчал. Селена не сводила с меня глаз, не знаю почему. А я не мог произнести её имя.
-Ну же, говори… - толкал меня в спину Альбинос.
-Я пришёл к тебе… Селена. – ткнул я пальцем в грудь Селены, а она отшатнулась от него.
 Я сам до сих пор не понимаю, как так получилось – это было очень глупо и грубо, совсем не так, как я это себе когда-то представлял. И теперь она уставилась на мой палец. Нимфетка с ракушками плюнула в сторону и раздражительно отошла к окну, что-то бормоча. Все молчали. Мне показалось, это было так долго, что мне было неудобно в этой тишине. И я стоял, уткнув свой ненавистный палец ей в грудь…
 - ты… был… в парке… Ты был в кленовом парке? – еле слышно проговорила она, и все вокруг оживились. Я выдохнул всё своё напряжение и кивнул головой. Кто–то шептал «кто он?», или «кто она?». Кто-то спрашивал у кого-то: «Это та самая Селена? Не может быть, что она наконец то узнала!». Макс и Альбинос мирно смотрели на нас и мне показалось, что Макс спросил: «А ты уверен, что ему можно доверять?»
Посвящение заключалось в том, что бы тот, к кому пришёл новенький человек, узнал пришедшего и принял его к себе, готов говорить и объяснить ему всё происходящее в этом круге. Иначе новичка гонят с каким-то изощрённым позором, о котором я к своему везению так и не узнал.
 
Итак, когда Селена узнала меня и подошла ко мне, мне казалось, что всё что мне было нужно уже свершилось, и теперь я могу смело взять её за руку и увести отсюда. Но Змей подозрительно шипел: «Если ты его узнала… Расскажи нам всем, кто он! Мы все хотим знать…» Её глаза наполнились смятением и зрачки забегали по комнате, в поисках помощи. Да, ничего обо мне она не знала, даже имени…

- Я… знаю…- медленно говорила она, смотря в рядом висевшее зеркало, где тайком отражался Альбинос, который пытался жестикулировать. Оставаясь незамеченным, он указывал на себя и чертил большую букву «Н» в воздухе.
- Я… - продолжала она, - Ян? – неуверенно произнесла, и сама удивилась, тому что угадала.
- Да, это Я… - снова выдохнул я, в первый раз почувствовав настоящее предназначение своего имени… Какое счастье, что оно оказалось на редкость коротким.
- Ты расскажешь, зачем ты пришёл? – не уступал Змей. И посыпались множество других вопросов с разных сторон: пишу ли я стихи или музыку, что читаю, танцую ли я или пою, может быть рисую… Такоё мусор вопросов на меня никогда ещё не сваливался. Нимфетка хитро спросила: «Ты знаешь, что эта девушка Сомнамбула?»,а господин в коже «Как же ты попал суда?»… Я не мог даже ответить… И, выдержав небольшую паузу я громко и уверенно сказал, вспомнив того самого «прошлого Яна»:
 - Можете вы хоть немного помолчать! Я пришёл ни к вам и не на ваш чёртов квартирник, я знать вас не хочу!... Селена… - обратился я к ней, когда все замолчали. - Я пришёл не к тебе… Нет… Я пришёл за тобой… Я хочу забрать тебя от сюда… Прошу тебя… Идём со мной.
- Я так и думал… - буркнул Макс Альбиносу, и отвернувшись, ровно сказал. – Ты не вернёшься, если уйдёшь, Селена.
- Кто ты такой, что бы говорить ей, куда и с кем идти? – засмеялся кто-то и тут же замолчал.
- Что можешь ты предложить ей? – подхватил ещё какой то странный тип, - куда ты зовёшь её?
- Я ухожу… - взяла она меня за руку и повела из этой квартиры прочь. Перед глазами моими замелькали стены. Фотографии на них, ряд грязных ботинок в прихожей… и дверь, которая распахнулась перед мои носом.
- Куда? Куда ты идёшь, дура? – слышно было из комнат, и снова включилась музыка.
Мы вышли из квартиры. За спиной я чувствовал огромный поток энергии претендующий пойти с нами. Но дверь захлопнулась и отрезала тот мир от нас… Я не думал тогда ни о том, что думает про меня Альбинос, ни о том, как проклинает мой приход Макс. Вероятнее всего, они знали что я уведу её… Но зачем они позволили мне это? Впрочем, это меня тогда не волновало, потому что цель моя была достигнута, но развития для неё у меня ещё не было.
Не оглядываясь, Селена шла впереди, и мне показалось на миг, что на самом деле, она меня увела из этой компании. В глазах мелькал этаж за этажом, я шёл за ней, а она спешила куда-то. В голове моей всё звучал и звучал голос нимфетки с ракушками: «Сомнамбула… Она сомнамбула…»
- Постой... – остановил её я. – не спеши… Остановись.
Она замерла, облокотилась к стене потом вдохнула и присела на лестницу. Лицо её омыла волшебная улыбка, которую я боялся спугнуть.
- Если честно, я тебя не помню… О тебе мне рассказал Змей…
-Да? – грустно сказал я.- очень жаль… - а в голове всё ещё смеялась противная девчонка с ракушками…
- Ты уж прости, но я действительно не знаю тебя. Спасибо, что ты пришёл…
- Постой… Откуда этот змей всё знает? Ну, про парк, например?
- Ты пришёл к нам с кленовым листом в руках, на ботинках твоих налипли мелкие листья рябины… Ты шёл сюда через парк, где растут клёны и каштаны… А эта дорога тебе совсем не по пути… Я просто почувствовала, что если скажу про парк, то ты со мной всё равно согласишься, раз гулял там сегодня.
- Но почему… Почему ты меня не помнишь? Ведь ты сама подошла ко мне и заговорила… - я отошёл от неё дальше, что бы она ещё раз могла посмотреть на меня и узнать. – Это же Я… Ты обещала, что я не засну… Так и было.
- Прости. – тихо сказала она и опустила ресницы. Мне показалось, что она сейчас уйдёт, уйдёт на всегда.
- Это ты прости меня, за то что не смог запомниться тебе. Прости меня, что не остановил тебя тогда, а позволил что бы ты ушла от меня, тихо, шаг за шагом… Прости меня, что не спал и думал о тебе. Прости, что болен был тобой… Прости, за то что пришёл к тебе и увёл тебя от туда, где, кажется, ты жила… Прости…
Я мог бы ещё много говорить, что бы удержать её, но она совсем не собиралась уходить. Напротив, она была всё ближе ко мне, и я всё чутче ощущал её запах и тепло.
- Ян, уйдём отсюда…
- Куда мы пойдём? В парк?
- Пойдём в зоопарк, к енотам…
Сердце сжалось и снова успокоилось… Видимо, действительно мы были похожи, что нас тянуло в одно и то же место, к одним и тем же животным.
- Да, конечно, к енотам.


6.
Ночь раскрывала свои объятья… В зоопарке пахло сыростью и горелой листвой. Мы шли мимо клеток и говорили друг о друге. Селена рассказала мне, что когда была маленькой девочкой, то терпеть не могла кукол, а играла лишь плюшевым котёнком. Что она знает точно, что человек не мог произойти от обезьяны, а если это и так, то почему бы ему не произойти от куницы или енота. Я говорил… Ну, в общем-то, я смутно помню… Важно то, что тогда мы стали будто бы одним целым, и я чувствовал себя свободным и спокойным. Когда мы подошли к клетке енотов, то увидели в ней пьяного сторожа Самсона, с грустью прикручивающего к решётке замок.
- Где же еноты, Самсон? – спросил я, тем временем Селена пролезла в клетку.
- Они ушли… - горько ответил Самсон. – Куда? Что же их ждёт в этом задымлённом мире? Здесь для них было всё, и я был тоже для них… Но, я, как обычно, не запер клетку… И, вот… - он обернулся к Селене и замер. – Дочка, как ты? Послушай старого Самсона, не входи в эту клетку снова…

- Они всё же ушли… – удивилась Селена, глядя на меня из-за решётки.
Как-то жаль стало решительных енотов, ведь было ясно, что на свободе в нашем городе их ждёт гибель. Селена протянула мне руку через решётку. Я подхватил её и присел рядом с ней.
- Жаль мне енотов… - сказал я.
- Они же ушли вместе…
- Селена, я люблю тебя…

Глаза её были так же спокойны и казалось, они уже знали всё… Может быть они знали не только про мою любовь. Но и про то, чем это всё закончиться… Но я точно знаю, что она сама не могла этого знать…
- Открой мою клетку, Ян, и я пойду с тобой в этот «задымлённый мир»…
- Пойдём со мной, енот… - улыбнулся я, открывая калитку вальера. Её глаза были всё ближе и ближе…
Поцелуй… Он был таким тёплым и открытым, что сердцу казалось так сладко больно. Это был укус зверя, приручённого зверя. Он наградил меня благодарностью и силой, страхом и блаженством… Таких поцелуев мало, и есть ли они ещё на самом деле. И Я почувствовал принятие… Такое чувство у меня было однажды во сне, когда я попал в волчью стаю, и, вместо того, чтобы разодрать меня, волчица коснулась моей щеки носом. Тогда, во сне, мне хотелось плакать, а сейчас я готов был целовать её не переставая. И я целовал её губы, целовал её лоб и подбородок, целовал её холодные руки…
Вот так мы поняли, что теперь будем вместе. Вам это может показаться нелепым, но такое оказывается бывает… И я бы закончил свой рассказ именно на этом, если бы не…

 Мы виделись каждый день… Но встречи были не не долгими… и каждая наша встреча начиналась с молчания… Мне казалось, что в эти минуты мы снова привыкали друг к другу, а уходя, прощались будто на век… Со временем то, что казалось мне не реальным стало реальностью. Теперь я мог целовать её руки и сочные губы, а она… Не знаю, что чувствовала она, но когда я касался её плеч мне казалось, что ради этого касания она и ушла со мной… Чем я смог заворожить её – это было для меня тайной, которая ускользала от меня… Селена говорила о том, что каждый раз, когда я проводил своей рукой по её волосам, ей казалось, что душа улетает в небо, оставляя в руках моих только её тело… Иногда мы просто дурачились, тогда я не узнавал её смеха, а он был таким бархатным и заразительным. И никто и никогда не вспоминал, как состоялась наша первая встреча, как мы «вышли из клетки» и что теперь происходит там, в той квартире под названием «не спи!». Мы забывали обо всём, и все забыли про нас… Какими были наши встречи? Трудно вспомнить… Их мне не вспомнить ни когда… Наша осень завершала свои дни…
 Когда я оставался один, то погружался в состояние космического спокойствия и засыпал… Сны казались мне приятным продолжением моей жизни, где я продолжал держать руку моей возлюбленной… Однажды на утро я понял, открыв глаза, что рука моя пуста и холодна без её ладони. Моё тело покрыла медленная дрожь и я испугался… Страшно стало, что если она уйдёт от меня, как это сделала с Максом и Альбиносом… Я точно решил, что вечерних встречам и прогулкам придёт конец, если она хоть раз отпустит мою руку… А я даже не знал её телефона и адреса, мы встречались в назначенное время каждый день, но так и поделились друг с другом той неотъемлемой частью всех знакомств. Что если она когда-нибудь не придёт? Я как будто бы проснулся от долгого сна и стал ощущать всю реальность происходящего, почувствовал, что под парящими ногами не ощущаю опоры… Тогда я вернулся в себя…
 При встрече с Селеной я был неожиданно груб, а она делала вид, что не замечает этого… На этот раз, она повела меня в художественный музей, где долго стояла около каждой картины… Мне впервые это показалось смешным… Сам удивляясь себе, я вдруг разразился смехом, глядя на картину, где крупная рыжая тетка в мыле и пене изображает «Русскую Винеру»… Тишина монотонных музейных залов задрожала, но Селена ни сказала ни слова в упрёк… Наконец, мы вышли и я вздохнул…
- Давно не был в музее? – улыбнулась она.
- Я не был в музее.
- Но ты рисуешь сам.
- Ты знаешь?
- Покажи…
- Мне не нравится то, что я нарисовал…
- И пусть… Ты не понимаешь, что я напрашиваюсь к тебе в гости? – и засмеялась.
- В гости? Ко мне?
- Ну сам ты этого почему-то не делаешь, приходится найти причину, что бы пригласить себя саму.
Как я её люблю… Я действительно дурак… Забыл, что это должен делать я…
- И ещё… -добавила она, - дай мне свой номер телефона… Хватит прятаться друг от друга…

7.
Итак, я привёл её в свою квартиру, пахнущую сандалом и акварелью. Именно тогда мне показалось, что впустил её в свою жизнь… И она стала ещё реальнее и теплее… Мы слушали музыку… Я не стал показывать свои рисунки, которые рисовал бессонными ночами, пытаясь вспомнить её, ведь она была рядом и совсем другой…
Она осталась на ночь, попросив закрыть все окна и двери комнат. Перед сном Селена долго смотрела в окно, а потом проникла в мои объятья. И я заснул самым крепким сном в моей жизни. Я не видел снов, но точно ощущал её руку в моей, и старался не выронить её. На следующий день я попросил её вновь остаться, и она согласилась, закрывая дверь на все запоры… В моём сознание металась мысль о сексе, но я прогонял её снова и снова, боясь спугнуть то счастье приближающееся о мне… Мне ничего не надо было взамен её губ и изгибов её тела, накинутых простынёй.

Она осталась со мной – и это было величайшей наградой за всё моё сумасшествие…
Но однажды ночью, я проснулся от ужасного холода… Открыв глаза, я увидел, что Селены нет рядом со мной… По квартире бродил сквозняк и я вдруг почувствовал на сколько страшным и всемогущим бывает холод. Я позвал её, но она не ответила… Сквозь темноту окон проникал бледный лик луны и яркий свет уличного фонаря, но Селены в комнате не было. Тогда я пошёл на холод, обволакивающий кухню… У распахнутого окна стояла Селена. Еще сорочка почти спала с её тела, а босые ноги приподнимались на цыпочки. В эту ночь падал первый снег этой осени – пушистыми белыми хлопьями…
- Селена… - прошептал я. – ты давно здесь?…
- Полчаса… тридцать минут…
- Что ты делаешь у окна, Селена?
- Это же первый снег… Очень чистый… Совсем новый… - пропела она бледными губами.
- Ты замерзла… - подхватил я её на руки и унёс в комнату…
- Это наш первый снег… - продолжала она, ухватив мою шею, как ребёнок… - Я люблю тебя, Ян… Я хочу быть с тобой всегда…
И ещё, она сказала: «закрой окно»…


Утро… Я не хотел бы, что бы оно когда-нибудь вообще начиналось, но в этот день утро было настоящим… На кухне хлопало окно, на подойнике уже заледнел сугроб снега. Селена спала… Спала и не просыпалась… Я смотрел на её детское лицо и гладил её девичьи губы, убирая с них пряди чёрных волос… Я вспоминал, какой она была этой ночью… И, боже мой, кажется, я был у неё первым… Да…
- Проснись… проснись… - не стерпел я.
- Принеси мне воды. – улыбнувшись сквозь сон, попросила она. Не успел я подняться, как она остановила меня…
- нет… вишни и крапивы… немного корицы… и… пожалуйста не уходи… пошёл к чёрту…
Тогда я понял, что она ещё спит… Как смешно было наблюдать, как она это говорила… «Что ж, надо принести то чего она просит. – подумал я и отправился «к чёрту» в магазин.
 Когда я вернулся она сидела на кровати… С только что накрашенных глаз уже стекали чёрные слёзы. В руках она сжимала скомканную белую простыню…
- Что это? – протянула она мне её. - это кровь?
Я был напуган и удивлён.
- Ты же… сама… - растерянно произнёс я.
- да?...да… - тихо произнесла она и внешне успокоилась. – Да… это я… я… это я… снова я…
- Прости меня… Я ведь не знал… Я думал, что… мы теперь всегда… навсегда, понимаешь?… - говорил я, целуя её руки. – вот вишня, как ты просила… корица…
- я просила?... – неуверенно заулыбалась она сквозь слёзы.
- ну да… крапивы только нет… - ответил я улыбкой. – прости… ты так мило говорила во сне…
- Всё было хорошо… - остановила она меня, глядя в глаза… Это было… замечательно… - и кажется сама себе сказала. – Это было.

8.
 На третье утро она ушла, когда я ещё спал. Двери были раскрыты настеж, а распахнутые окна бились о рамы… Она ушла и не сказала: «До свидания, Ян!» Я не чувствовал тогда ничего, кроме холода… И я вспомнил всё: как начиналось моё сумасшествие, моё знакомство с Максами и их «нехорошей квартиркой»… Почему, они позволили ей уйти со мной? И что теперь они делают без неё? И, наверняка, они знают, где она снова... Рука потянулась к телефону, но номера Макса я не нашёл. Да и возвращаться в захлопнутую мной дверь я не мог.
Было больно осознавать, что она ушла и может не вернуться теперь ко мне… Я ждал её… Несносными секундами тянулась минута за минутой, час за часом… Так прошёл день и настала ночь… Но Селена не вернулась ко мне… Нет… В этот момент я не жалел себя… Я винил себя, за то что не могу быть с ней, за то что она заслуживает лучшего, но у меня этого лучшего нет… И я забрал у неё может быть самое ценное… Я дышал на оконное стекло, пытаясь разглядеть в ночи хоть какую-либо приближающуюся фигуру… Почему она ушла?… Вряд ли я мог предположить, что происходило с ней на самом деле..
И снова бессонница… Совсем другая, не похожая на все прошлые. Пропитанная ожиданием шагов к моей двери. Мне казалось, что я разучился видеть и говорить… Зато максимально обострился слух… Я слышал каждый свой вздох и удар сердца, стрелки часов скреблись о стекло циферблата…Так я просидел на кресле целую ночь, но всё-таки заснул.
 Утро не вернуло мне Селену… Но дышать свободно уже было не возможно… И я почти отпустил её и смерился с тем, что буду не жить, а существовать без неё. Пусть она оставила меня, раз посчитала это нужным – я готов любить её и так… Но всё же мысль о том, что произошло что-то не оставляла меня. И вот, я решился пуститься в путь к уже знакомой квартире: «Не спи!»...
На пороге стоял Альбинос и молчал… За порогом стоял я, и тоже молчал… И только дверь, открытая настеж тихо приветливо поскрипывала.
-Курить будишь ?-спросил Альбинос пошарив по карманам и достал сигарету.
Я кивнул, и он протянул мне пачку… Не глядя на меня, он уселся на ступени лестничной клетки, прикрыв дверь в квартиру, и мы закурили… Сегодня он был таким, каким был тогда, когда звонил мне по телефону – настоящим… Я не видел его тогда, но чётко вспомнил то чувство его голоса сейчас.
-Что-то произошло? – сплюнув сквозь зубы на нижний этаж, спросил Альбинос.
-Она ушла…
-Она не должна была уйти от тебя… Что-то произошло. – сказал Альбинос и впервые за эту встречу посмотрел на меня.
- Не могу понять – она улыбалась… она говорила, что любит… и…
-Секс…
-Что?
- Вы дошли до секса…
-да… - тихо сказал я, и Альбинос больно закрыл глаза.
-Ну и как она? – мерно спросил он.
-Зачем тебе это?
-А зачем пришёл ты? – докуривая сигарету, он тянулся за другой.
-Спасибо…
-За что?
-За то что говоришь со мной… По крайней мере закуриваешь ещё одну сигарету…
-Что ты хочешь от меня?
-Хочу найти её снова. Я понимаю, что после того случая ты вправе называть меня врагом, но… По всё же ты и Макс отпустили её и позволили уйти вместе со мной. Я хочу вернуть её себе…
-Ты многое не знаешь, Ян… Мне нужно было рассказать тебе всё с самого начала, но твоя сила и энергия пообещала, что ты поможешь нам…
-Я не понимаю тебя.
-Скажи, говорила ли тебе Селена о себе?
-Совсем мало, почти ничего конкретного.
-Она говорила про свою семью?
-Нет.
-Её семья – это Макс и Я… Больше у неё никого нет, кроме нас. Точнее сказать, что я пришёл в их семью и тоже долго пытался воспринять всё происходящее, как реальность. Всё началось за долго до моёго знакомства с Максом. Газета «Не спи!» ещё начинала своё существование и имела психологическое начало. Максим был одержим психологией, посещал всевозможные психологические курсы и тренинги, там и познакомился со Змеем…
-Змей, тот самый зелёный гад в коже?
-Да он… Феноменальный и опасный психолог и парапсихолог, и даже больше: сверхъестественный. Макс ходил к нему с листовками самиздата и они вместе разгадывали ребусы человеческой мысли и творчества… Они раскрыли законы бессонницы и определили её начало. Объединившись, они ставили опыты, изучая сон и его фазы… Тайна снов привлекала не только их, но и многих других, писавших в нашу газету… Причина бессонницы – беспокойство или, наоборот, серо прожитый день… И те и другие люди видели в газете «Не спи!» спасение… На наших квартирниках каждый находил себе то, что было нужно. В основном – это были творческие люди, не много не в себе…
- Выходит что Змей – один из начинателей истории вашей газеты…
-Да… Кроме того он её главный спонсор, потому что здесь столько материала для работы…
Альбинос смял пустую пачку сигарет и сбросил её вниз по лестнице. «Пройдём в квартиру» - сказал он и открыл дверь. Здесь ничего не изменилось с тех пор как я был в последний раз, разве что не было людей , дыма сигарет и грязи….
-Говори дальше. – сказал я подходя проходя на кухню… Что то было квартире такое, что я уже не чувствовал себя здесь гостем. Я заваривал чёрный чай, тем временем как Альбинос раскрыл новую пачку сигарет.
-Змея не было тогда, когда привезли её на обследование… По воле судьбы он уехал на неделю в командировку, оставив свой кабинет Максу…Он замещал его..
-Привезли… Селену?
-Да… но… В общем, её… Её нашли в городском зоопарке, в какой-то клетке… Девушка была бес сознания… А точнее, она беспробудно спала… Ни паспорта, ни каких документов – ни чего… Самсон - дворник зоопарка, нашедший её сказал, что она говорила во сне о том, что никогда не вернётся назад… Куда это – назад? Не знаю ни Я, ни Макс… И сама она тоже не знает… Она проспала беспробудно два дня… Макс колол её глюкозу… Эллектроэнцефаллограмма показывала данные бодровствующего человека…
-Парадокс…
-Парадоксальный сон… Такой мы проживаем каждую ночь… Сон быстрого движения глаз… Знаешь, именно в эту фазу сна человек может умереть от скачков давления или излишнего кровоизлияния в кровеносные сосуды. … На третий день она проснулась, перед ней сидел уже влюблённый в неё Макс…
-Он увёз её к себе?
-Да… Выяснилось, что она ничего ни помнит, даже имени…
-Но..
-Селена – богиня Луны… - усмехнулся Альбинос. – Макс назвал её так… И вот… Макс понял, что влюблён в неё… Зная Змея, он точно определил, что он так же влюбиться в её таинственность и сонность… Да… Макс взял её на руки и увёз к себе, зная как страшен Змей, со своими психологическими экспериментами… Так Максим вернул Селену к жизни, но наполовину. Трудно было определить, что происходило с ней и почему... Первые дни её вырубало в сон среди дня на 15-20 минут и это повторялось раз в три часа… Она бродила по квартире и снова падала … Признаки нарколепсии – одна из патологий сна, в которой человек почти не видит снов… Ты понимаешь?
-С трудом, но понимаю…
-Здесь многое намешенно… Естественно Змей ни чего не узнал, Селена осталась с Максом, который понимал, что его любовь к ней обречена… Она спала, а он сидел около неё и целовал ей руки… Она бредила, говорила чепуху, а он записывал за ней. Время шло и жизнь и реальность для Селены смешалась в одно целое… Она говорила во сне стихами, бродила по думу, пела на странном языке… Так она превратилась в Сомнамбулу.
-Сомнамбула… да… это слово мучило меня… Помню та белокурая нимфетка назвала её так… что это такое?
-Наша Селена – Лунатик, Ян… Dreem wolke, снохождение… что ещё сказать, чтобы ты понял?
-Если это такая тайна, то почему позволяете ей быть на своих дурацких квартирниках? Почему эта нимфетка знает о её болезни?
-Во сне Селена рождала необычные строки, которые ты можешь видеть на страницах наших газет. Что может быть заманчевее сомнамбулы… Послушай вот..

Я – онейроид беглого сознанья,
В болезненной реальности разбитый;
 В заброшенные залы ожиданья
Я сослана тоской, собой убита…

Я отчуждаю мир галлюцинаций –
Нечеткие глухие представленья,
Но сон иллюзий сложных анимаций
Диктует мне нелепые веденья.

Я слышу внутренний переворот природы
Биенье сердца в каменные плиты…
Я чувствую давленье небосвода,
Вкус воздуха и цвет весны разлитой…

Я в сумерках безликий помрачений,
Блуждающий в развалинах делирий,
 Депрессией изгибов и течений
Я отрываю сорванные двери…

Я словно в фазе сонных веретен
Затеряна на веке в звуке эха…
Я приведенье в отраженье стен…
Я тихий шепот сорванного смеха.

-Это она?
-Да… Бредила во сне…
-Боже…
-Красиво, правда? И от куда она берёт такие правильные слова: «делерий», «онейроид», а «фаза сонных веретён»?… Не знаю… Но теперь я привык смотреть на это проще…
-Но всё же… Змей… он же мог узнать про неё..
-Трудно сказать, как Максу удалось увильнуть от него… Наверное сила Макса не меньше змеиной… Что и привлекло меня в нём… Я так же как и ты пришёл к нему на квартирник, прочитав газету. Он принял меня не сразу, но как видишь, я теперь здесь… Макс рассказал мне про свою безответную любовь и попросил помощи, потому что не справляется с ней один… Я переехал жить к нему… Ну а дальше… Ты помнишь, что я говорил тебе об этом… я полюбил Селену… Так мы и живём: любя Селену и поддерживая друг друга, потому что никто кроме нас двоих не понимает, что происходит по-настоящему… Теперь вот и ты…
-Но она так связно говорит и живёт…
-Мы делали всё, что бы вернуть её в жизнь, при этом не забывая закрывать окна и двери… Пришлось даже переехать сюда жить – потому что Селена во сне сказала этот адрес… Макс прочитал кучу книг, но никому не доверял… кроме себя… Поэтому занимался гипнотерапией и психоанализом сам… Не знаю, о чём он говорил с ней, когда она спала, куда направлял, в какие коридоры прошлого… Но говорил с ней каждый день, запершись в тёмной комнате. Потом он выходил из комнаты и утирал пот со лба… И с каждым разом его глаза становились всё спокойнее и смиреннее… Однажды я нервно сидел и пил кофе, когда он проводил очередной сеанс и услышал как он кричит на неё… Я был зол и ворвался к ним в темноту… Он кричал : «Вернись… Вернись же»… А она бледнела на глазах и повторяла одну фразу «Я не вернусь назад…» И тогда закричал я…

Альбинос был бледнее простыни… Я сам хотел ему крикнуть «Вернись! Вернись же!»… На столько он погружён был в прошлое… Но я молчал, а он говорил:
-Я кричал вместе с ним и боялся не докричаться до неё… Но она вернулась, это я увидел по её прищуренным глазам из которых брызнули слёзы… Я видел, как она рыдала… И тогда она мне показалась такой живой и настоящей… Макс закурил и вышел из комнаты… И я скоро подошёл к нему… «Знаешь, что с ней произошло? - глухо сказал он и будто бы сам себе ответил – Она вернулась из клинической смерти…» Как она оказалась в клетке и почему умерла на доли минут?… Клиническая смерть длиться 5-8 минут, не больше… Как она вернулась и что произошло за это время?… Не знает никто… Только вернувшись в жизнь, она стала редкой сомнамбулой, у которой нет границы между сном и явью. Мы с Максом пытались пробудить её… Однажды она спросила: «Я всё понимаю… Я люблю вас и ценю вашу любовь… Пусть Я – сомнамбула, но хочу быть как вы…Можно теперь я буду гулять одна?»… Мы не могли запретить…Так она вошла в круг людей… Она бродила по городу, а в десяти метрах за ней плёлся я на случай очередного приступа… Так бывало – упадёт бес сознания - везу её домой… Вечеринки и квартирники ей тоже нравилось посещать, где казалась приведением… И вот… Однажды, она шла по парку и увидела тебя…
-Ты тоже был там… - мне жгло солнечное сплетение, а сухость в горле не перебить было никаким чаем…
-Да… Я видел тебя… То как вы шли во дороге парка за руку… Смотрел на вас и представил, что если она возьмёт и упадёт сейчас, а ты даже не знаешь чем ей помочь… Но она ушла от тебе медленным шагом, и ты не остановил её даже… И хорошо… Зайдя за угол, её снова вырубило в сон, и я… я повёз её домой…
-Почему ты не сказал мне об этом сразу, Макс?
- После встречи с тобой, в неё почувствовалась жизнь… На утро она проснулась и сказала, что первый раз выспалась… Макс не поверил ушам… Она бодровствовала целый день, а под вечер легла спать, что бы проснуться вновь на утро… Она вошла в ритм жизни, и жизнь не вырубала её… Макс спросил меня, что произошло, и я сказал: «Она полюбила… Но не меня и не тебя… Проходимца из парка…» Он был очень зол… Очень… Селена не говорила о том случае в парке, явно не помнила, что произошло с ней… Но жизнь в ней будто бы зародилась вновь… Макс сказал: «Как здорово, что она не понимает, что с ней произошло, что она влюбилась и это помогает ей жить… Ко всему прочему, она остаётся с нами…» Я примерял на себя новый образ для грядущего квартирника, когда позвонил ты…
-Альбина…
-Ты пришёл и заявил о своей любви… Я почувствовал, что теряю почву под ногами, но открыть Селену тебе не мог… В это время, она мирно спала в соседней комнате. – указал Альбинос на тёмную комнату, которая всегда была закрыта.
-Она сейчас там? – тихо спросил я.
-Она спит…
Я подошёл к двери и приоткрыл её… На кровати лежала Селена бледная, как полотно… «Милая - прошептал я подкрадываясь к её руке. - Что с тобой происходит? Почему ты ушла от меня… Я всегда буду рядом с тобой.. Я люблю тебя…»
-Она не слышит тебя… Не меня… Ни, даже, Макса…
-Что с ней?
За спиной моей появился ещё один голос. Это был Макс. Он сидел в кресле за дверью и я не заметил его. «Здравствуй, Ян!» – сказал он.
-Макс, мне очень жаль, что так получилось… но…
-Молчи… не говори ничего… иначе, возненавижу тебя! Она любит тебя, бредит о тебе – раздрожённо шептал он, протягивая мне листок бумаги. – На, читай! Я записываю за ней какую то блаж – Ян, любимый Ян, Еноты какие-то…
-Но почему она вернулась к тебе, Макс?
-Чёрт её знает… Она пришла и рухнула прямо на пороге… Что ты сделал с ней, кретин?
-Макс, успокойся.. – зашипел Альбинос. – перестань винить того, благодаря которому она всё ещё жива…
Макс встал с кресла и побрёл из комнаты…
-Почему он отпустил её со мной? – спросил я у Альбиноса.
-Потому что вижу в тебе её любовь – громко произнёс Макс из другой комнаты… -- сделай же что-нибудь…
Мне было больно от мысли что я ничего не могу сделать против того, что случилось с ней. Я мог только любить её всем сердцем, всей душой. Но я не маг и не чародей.
-Позвольте мне остаться у вас… Я только это могу сделать… Вижу что наша с вами любовь равна.
-Останься. - буркнул Макс и вышел из квартиры…
Альбинос сидел около кровати Селены и расчёсывал ей волосы.
-Ян, спасибо тебе…
-Что?
-Спасибо за то, что Селена первый раз посмотрела на меня совсем другим, живым взглядом… Это было… было неописуемо… Помнишь, она смотрела на моё отражение в зеркале? Тогда я пытался изобразить твоё имя… Хм… - засмеялся он. – Показывал на себя и шептал «Я»… А потом рисовал в воздухе огроменную букву «Н»… «ЯН»… Хорошо , что твоё имя не какоё-нибудь там Геннадий…
- Я тогда так же подумал… - улыбнулся я в ответ.
-Тогда я видел в её глазах то, что ждал от неё всегда… Любовь ко мне и благодарность… Так отпустил её я…
У меня подкашивались ноги… Я устал от слов, которые всё сильнее ударялись в моё сердце. «Я устал смертельно» – сказал я…
-Останься с нами, Ян.
И я остался радом с её кроватью и чёрными прядями волос на её подушке…

9.
 Сказки про спящую красавицу, казавшиеся мне до этих пор красивыми и волшебными, теперь стали ужасными… С каждым часом она была всё тоньше и тоньше. Приезжали врачи, говорили с Максом, и снова уезжали… Капелтницы и уколы, всё ещё ровная отглаженная простыня на её молодом теле… Прошло три дня, ещё одной не выносимой бессонницы, которую я назвал «Не дай Бог…»

-Что с ней в конце концов? – спросил я у Макса, когда он закрыл дверь за врачом. – Это кома?
-Она спит… - глядя в окно смотре Макс. – но если так и будет продолжаться… что же…
-Неужели нет ни одного человека в этом мире, который вернёт её – говорил я в пустоту.
-Змей… - застыл в воздухе голос Альбиноса.
Мы замерли тоже… Звенела тишина в ушах, а рука Макса тем временем набирала номер телефона.
-Змей, ты должен приехать… Это важно…

Теперь мы ждали его приезда… Я узнал его сразу, как он вошёл в квартиру оглядывая стены. Те же кожаные джинсы и чёрные длинные волосы собранные в хвост.
-Наконец-то, Макс, у тебя что-то случилось – нервно улыбнулся он, оглядывая нас троих. – Я так понимаю, и вам всем нужна моя помощь…
-Ведите меня к ней, что же вы стоите…
-К ней? – удивился Макс. – но…
-Я знаю, что ты скрыл от меня сомнамбулу, гад… - ещё шире улыбался Змей. – не спрашивай откуда…
-Но …
-Хватит. – резко изменился Змей и глаза его налились зеленью. – Что с ней?
Он прошёл в вечно закрытую комнату, где лежала моя девочка… Мой любимы ангел… А мы втроём последовали за ним молчали.
-Бледная, красивая…
- Как сама смерть… - прошептал Альбинос.
-Что ты говоришь, глупый человек! – грозно прошипел Змей. – Смерть не бывает красивой! Бледное лицо, чёрные глаза, прекрасное спокойствие и разрешение. Красивый лик смерти, открывающий глаза на ощущение прекрасного, проясняющий твоё отчаяние, твоё решение, твою любовь… Такой может быть смерть, пока ты не почувствуешь в своей квартире запах валерианы… Пока ты не просидишь вместе с ней на диване, не дотронешься до её щеки и не почувствуешь страх и холод… Ты поймёшь это, когда будешь говорить «была», в то время как минутой назад говорила «есть»… Когда ты отправляешься за цветами со спокойными глазами… Когда тебе уже и не страшно, но голова кружиться от смертного запаха… И ты понимаешь, что она не красива, но она не с косой… Она реальна и неизбежна для старых и молодых… Смерть - это не бледное лицо (оно на много страшнее), это не просто закрытые глаза (они не кажутся прищуренными, потому что закрыты навсегда), это связанные закостенелые руки, неумело держащие свечу… Смерть – это стоны и плачь, искажённые в горе лица, бессонные ночи и нервы… Это реальность, неизбежная и спохватившаяся, обвиняющая и сожалеющая… Не что не красит человека так как красит его жизнь, друг мой.
Альбинос жалел что заговорил, его глаза становились всё тускнее.
-Оставьте меня с ней… - сказал Змей, но мы не шелохнулись. Тогда он закричал – …Боже ты мой, оставьте же!
Макс развернулся и зашагал на кухню, я и Альбинос пошли за ним.
-Ян… Ты ведь Ян? Останься. - приказал он и я вернулся, прикрыв дверь.
-Расскажи мне всё, всё до конца… Всё что знаешь, что чувствуешь…
-Почему я? Я знаю меньше о её состоянии и болезни, боюсь что упущу очень многое… Я позову Макса…
-Остановись… сядь вот здесь, на кресло рядом с ней и говори… говори, всё что приходит в голову первым.

Я сел перед Селеной, взял её за руку и, сам не понимая того, стал говорить. Я не видел Змея – передо мной было любимое лицо. Не помню с чего я начал, но наверное мой рассказ был таким же, каким я воспроизвожу его сейчас, плюс мои переживаемые эмоции и минус моё отношение к Змею и всем героям моего рассказа. « Говори больше о том, что было, когда вы были вместе.» - уточнял Змей и я снова говорил… говорил… День пролетал песчинками сквозь мои слова, но Змей слушал…

-Я был у неё первым… Может быть в этом дело… Я готов удушить себя…ну почему?
-Не глупи… Даже если это так, но её девственность совсем не причём, поверь мне… Её слёзы и расстройства в том, что она «проспала» этот момент… Только и всего…
-Проспала?
-Ты спал с сомнамбулой, дорогой друг… Проснувшись на утро она не могла вспомнить и понять, что произошло с ней… Ты даже и представить не можешь, каково каждый раз восстанавливать свою память… Как тяжело и трудно осознать, что ты Сомнамбула и что каждый твой шаг, каждый час твоей жизни теперь под знаком вопроса реальности. Она привыкла отключаться в парке или где-то там, а просыпаться совсем в другом месте… Но это… Девичьи слёзы по утраченной невинности во сне… И всё бы ничего… Она думала, что излечилась, но болезнь вернулась к ней… Поверь мне, что сама она никогда бы не ушла от тебя… Она пришла к Максу, будучи во сне.

Змей говорил так просто и понятно, что мне казалось, будто говорю я сам.
-Она проснётся???
-Конечно… Но… Ты не должен быть рядом…
-Что?
-Я хочу что бы ты ушёл, и ни когда не говорил больше с ней. Видишь ли, Ты сам не зная того вернул её к жизни, тогда когда впервые увидел её. Это сила её любви к тебе, заставившее её сердце биться совсем иначе, а сознанию выйти из своего помрачения. Желание жить с чувством влюблённости – проблема подсознания… Она не помнила тебя, но любовь к тебе в ней жила и помогала жить в ритме, привычном организму… Она не понимала, что происходит с ней, но возвращалась в жизнь…Но… Ты нашёл её… И сердце её стало биться ещё чаще… Она узнала любовь к тебе, а это знаешь ли, экстремальное чувство на грани. Учитывая её тонкость и чувствительность, струны напряжения её души натягивались всё больше… Что бы оборваться… Осознавая себя сомнамбулой, она понимала свою не совместимость с тобой. И это противоречие снова вызвало помрачение…
-Выходит, если бы я не нашёл её, то … этого не произошло бы?
-Более того, она бы шла на прогрессирующую поправку… И сейчас, возможно, только бы бредила по ночам, а Макс записывал за ней очередную глупость…
- Но почему… - отчаявшись, прошептал я, - я полюбил её и считал своим долгом быть рядом… Я нашёл её – так угодно судьбе… Знаешь ли ты, что я пережил?… Быть рядом - вот моя мечта! Пусть не помнит меня, пусть забудет… но… Я буду держать её за руку, только и всего…
-Слышишь ли ты сам, что говоришь, Ян? Опомнись, ты ведь действительно любишь… А это говорит в тебе твоя болезнь…
-Сделай что-нибудь… ну сделай… - я говорил уже машинально, в то время как внутри меня разрывалось сердце. У мня не возникало сомнений, что бы оставить Селену – это единственное правильное решение. Но мысль о том, что будет со мной не давала мне сил согласиться.
-Доверяй мне, прошу тебя… только доверяй… - тихо говорил Змей. - Я знаю, Змея опасаются, и это правильно… Но не сейчас, не сегодня… Да – я мерзкая ползучая тварь, способная на многое. Я вижу каждого насквозь и уколю иглой, словно куклу Вудду… Но я человек – и только… Я тоже когда-то отказался от неё… А она была пределом моих мечтаний – Сомнамбула – королева снов…. Я безнадёжный идеалист…. В глазах Макса металась безнадёжная любовь, но я не говорил ни слова… Я ждал, когда он закричит и позовёт на помощь! Тогда я взял бы её себе… Но он держался, нужно отдать ему должное…
-Ты змей….
-Да… Я любитель снов – их покорный слуга, не король… Но, знаешь, что отпустило меня?… Это ты, Ян… В её глазах отражался твой образ, а другого отражения быть не может… И я смотрел на неё… Нет, передо мной не сидел бледный призрак сна, она была жива и пахла реальностью… Так я отпустил её… А я никого не отпускаю, Ян…
-Если я уйду, ты останешься с ней?
-Так и не понял меня… Мы уйдём вместе… А она останется в семье. Я ведь тоже вреден для неё, боюсь не сдержусь, и натворю чего-нибудь неисправимое…
Змей присел рядом со мной, и от него запахло розмариновым маслом. Селена зашевелила губами, будто просила о чём то, но голоса не было… «Ты можешь видеться с ней... – продолжал змей. – Приходить ночью и целовать её сонную… Только так… Сейчас я выйду, а ты… В общем, жду тебя за дверью…»
Он поправил её волосы на подушке и усмехнулся – « Максу нужно дать должное за твоё имя, Селена… Богиня Луны…» Дверь закрылась и я остался один с ней наедине…

11.
« Прости меня… - говорил я, целуя её губы и руки. – Но я не могу остаться с тобой, потому что… Люблю тебя… Смотреть на то, как погибаешь ты рядом со мной, я не в силах… Но я найду, обязательно найду, в себе силы уйти от тебя, пока ты спишь… И где-то там, в отрыве от тебя, я точно буду знать, что ты жива и дышишь любовью… Любовью ко мне… Прости меня, что ухожу… но не бросаю тебя… ты моя… на всегда, моя Селена… прощай же… прощай.»

Я вышел из комнаты, и меня встретили 3 пары покрасневших глаз… Они молчали… Вероятно, Змей рассказал им всё и теперь они ждут, когда я уйду…
 
-Я ухожу. – произнёс я, и не узнал своего голоса.
Макс комкал в руках клочок бумаги, на которую записывал бред Селены. Облизнув сухие губы, он протянул его мне.
-Вот… это тебе… Это то, что она повторяла целую ночь…

Я развернул лист и прочитал вслух:

Я, бледный и печальный странник,
Прощальной поступью покину храм священный…
И нет вины моей, что я изгнанник…
Меня ждёт мир бессонницы блаженной…
Из храма выходить и не молиться…
Обратно не войти – запретен путь…
Быть может стоит мне остановиться,
И, улыбнувшись, посмотреть в родные лица?…
Но дверь открыта… И застыла грудь…


-Ты можешь приходить к нам ночью… - сочувствующе говорил Альбинос.
-Нет… Я не вернусь… Иначе не уйду…
-Звони. – отрезал Макс, глядя в глаза, - и ты будешь уверен, что с ней всё будет в порядке.
-Я верю тебе, Макс…

Я открыл дверь и вперёд меня прополз Змей. «Дай ей воды, когда она проснётся» – тихо сказал он, и прошуршал вниз по лестнице. А я всё стоял в дверях, глядя через плечё Альбиноса… Вот-вот, и она выбежит из комнаты и крикнет «нет, не уходи!»… Или, вдруг это всё сон, и я проснусь с ней в одной пастели… Сон, увиденный во сне… Но нет… Минуты тянулись, а я стоял и молчал… Альбинос снова закурил, по-шпански присев на корточки, Макс пощипывал бровь кончиками пальцев…

-Воды… Я хочу пить… - послышался голос из-за двери в тёмную комнату Селены, и Максы, переглянувшись, сорвались с места и ринулись к ней... А я?… Я вышел за порог и прикрыл за собой дверь.
Вот и всё… Я спускался по лестнице, словно с седьмого неба в пропасть и повторял её имя.


12.
Прошло больше полугода с того дня… Я уехал из города…
Я научился жить без неё и её мягкого голоса. И, хотя это далось мне путём долгосрочной бессонницы и терзаний, я научился ценить каждый миг, прожитый без Селены. Каждая секунда в разрыве с ней, дарила ей секунду жизни… Моя бессонница стала моей спутницей по жизни и я научился испытывать и использовать её…Я стал писателем и художником…Только так я мог прожить мой разрыв, и был благодарен ей за это… Мне приходили письма от Максов, которые говорили, что Селена наконец-то выходит из сомнамбулизма и она совсем не помнит ни меня, ни змея… И я почувствовал, что счастлив по настоящему, когда Альбинос прислал её фотографию. Она верхом на коне…
Таких живых глаз я не видел не у кого на фотографии, безграничная улыбка и на щеке не большая красная царапина, разбитые колени, намазанные зелёнкой… Вот она – жизнь… В письме Альбинос писал, что у Селены появилась непреодолимая тяга к лошадям и она проводит в конюшне целые дни… «Только не давайте ей влюбляться!» – шутил я в своём письме к Максам…

А теперь… Селена стоит передо мной… В этом парке я был впервые за время разрыва. Я приехал в город, что бы продать одну из своих картин. И, вот, решил напоследок, прогуляться по кленовому парку…

И вот, она впилась зелёным взглядом в мои зрачки, и говорит : «Наконец, я нашла тебя… Как ты мог… оставить меня!…Ты хоть помнишь меня?»

Моё молчание казалось мне вечностью… Будто вся жизнь пролетела сквозь меня и заставила вспомнить всё, до каждой мелочи… Я видел, что за спиной Селены в пяти метрах стоял Альбинос бледнее полотна и вопросительно смотрел на нас двоих… Уверен, его молчание было таким же объёмным… Внутри него проматывалась другая история, связанная с Селеной, начавшаяся за долго до моего в ней появления…

 Я здесь и сейчас…

 Мне кажется, что Альбинос невольно мотает головой из стороны в сторону, и просит меня о чём-то.
-Ответишь? - мягко спрашивает она, и по щекам текут слёзы.

-Нет… Девушка… Я не знаю вас, Вы ошиблись… Если бы когда-нибудь и обидел вас, но никогда не ушёл бы… Извините, мне пора… - спрятав взгляд, говорю я громко, что бы слышал и Альбинос.

И вот, я разворачиваюсь к ней спиной и медленно иду прочь…
Шаг первый, второй шаг, третий… «Я верно ошиблась..» - нервно засмеялась она… Шаг шестой, мой пятый широкий шаг… Шаг девятый... и двенадцатый далёкий шаг...
так далеко...двенадцать - число предвещающее возвращение по кругу... Самое время остановиться... но... вот и тринадцатый шаг... И теперь идти намного легче, теперь я уже не считаю...

 « Я люблю тебя, Селена – шепчу я себе под нос- Я держу слово!».
 Шаг... ещё шаг и ещё… и ещё…

Так шаг за шагом, я ухожу от неё навсегда.

13.
 ...............