Романтическое путешествие

Романтическое путешествие: история одного подвига

В августе 1999 года мы с моим тогдашним другом сердца собрались в Крым. Денег у нас при этом не было, точнее, имелось сто долларов, оставшихся с последней подработки, трепетно хранимых мною в ящике стола. Я была студенткой – причем без стипендии, - мой молодой человек и вовсе профессиональным тунеядцем. Мне было бы удобнее поработать месяц, а потом поехать в Крым нормальным способом, но герой моих грез заявил, что этот способ для жлобов, платить за поезд и жилье – последнее дело, а в путешествии главное – романтика. Вот на мои сто долларов эта романтика и покупалась.
Причем романтика весьма высокой пробы: в дни нашего пребывания у моря должно было состояться Великое Солнечное Затмение, предвестник Конца Света, которое из Москвы не просматривалось даже в бинокль. Мы решили его посмотреть с Аю-Дага, хрустальной мечты всех советских пионеров.
Итак, мы набили рюкзаки тушенкой и рыбными консервами, взяли палатку, пенку и спальник – весь туристический инвентарь нам дали на время друзья, - и отправились.
Старт был осуществлен ранним утром, около пяти, со станции «Депо» курского направления МЖД, чтобы поймать так называемую волну. Ночь до того мы провели в гостях у приятеля по соседству с этим «Депо». Уж очень не хотелось ночевать на вокзале!
Но ночевок в странных местах нам еще немало предстояло, как оказалось. В первой же электричке – от Москвы до Тулы – захотелось спать. Но сиденья оказались неудобными, рюкзаки жесткими, а контролеры – настырными. Приходилось чуть что от них бегать. Примерно в районе Орла, уже в третьей электричке, с контролерами стало полегче. В тех краях тогда было столько зайцев, что их предпочитали не отлавливать, а минимизировать. Собирали со всех по два рубля и выписывали десяток штрафных квитанций на вагон.
Спать в электричках я тоже научилась быстро. Дрыхла даже при переезде границы на перегоне Белгород-Казачья Лопань. И в самой этой Лопани тоже, пока утренней электрички до Харькова ждали.
Волну мы поймали хорошую, ждать дольше двух часов не пришлось нигде, а в большинстве пересадок мы даже попить или сбегать в туалет не успевали, так быстро отходила следующая электричка.
Питались, в основном, хлебом и пивом. И какими-то сосисками. Попутчики регулярно угощали нас воблой, семечками и кефиром. Это было приятно.
Затем мы слетели с волны из-за ремонта железной дороги и попали в Днепропетровск. Там я видела самую грязную реку на свете. Надеюсь, сейчас она выглядит и чувствует себя лучше.
Часть второй ночи мы провели в Запорожье. Какой-то мужчина с упоением нам рассказывал, что в этом городе все жители – мутанты. Кстати, на обратном пути другой житель Запорожья звал нас навеки поселиться в этом славном городе, аргументируя это тем, что завещает нам свою квартиру. Мы отказались, но адрес квартиры до сих пор записан у меня в Блокноте Великого Русского Писателя.
Наутро мы достигли преддверия Крыма. Но туда не ходили электрички, а лишь пригородные поезда, два раза в день. У нас было шесть часов в запасе, и мы их проспали в каком-то окрестном леске. Это было ошибкой, поскольку на следующий поезд мы опять опоздали. И провели в итоге еще одну ночь в Симферополе, где у нас постоянно проверяли документы местные часовые.
Но наутро мы разобрали, наконец, палатку в Гурзуфе. Я разделась и нырнула в море, а мой молодой человек жарил на костре хлеб, поскольку панически боялся воды. И по сей день боится, скорее всего.
Так и повелось. Я плавала, мой безлошадный рыцать готовил еду и смотрел на волны. Мылись в небольшом родничке поблизости. Спасли в палатке, вставали в шесть, ложились с закатом. Питались по-прежнему пивом, тушенкой и иногда креветками. Деньги стремительно убывали, тем не менее.
В урочный день мы таки залезли на Медведь-гору и насладились затмением с верхотуры. Если учесть, что я, в отличие от своего спутника, панически боюсь как раз высоты, то это был уже второй подвиг, но я не буду рассказывать, как тряслась на этой чертовой горе от страха, понимая, что даже если Конец Света не придет с затмением, я словлю здесь свой, локальный, тыгдынчик. Наблюдаемое зрелище не стоило таких моих страданий. Но густая и вязкая тишина, которая укутала Аю-Даг в минуты затмения, до сих пор иногда вспоминается. Казалось, что мир действительно умер.
О том, как мы добирались обратно без копейки в кармане от Запорожья и до Москвы, тоже лучше умолчу. Но это было поистине прекрасно.