Истории жизни

От всего, что со мной происходит, остаётся слабый привкус ностальгии, лакуны и фрагменты, местами довольно-таки чёткие, а местами стёртые и расплывчатые, фразы, звуки, ощущения, интонации. Всё это каким-то образом связано, но далеко не всегда удаётся последовательно проследить какой-либо отрезок жизни. По-видимому, это так специально устроено: кто знает: повезёт ли тебе или удастся ли тебе сделать так, чтобы жизнь твоя была интересной? – а когда память не слишком ясна, то остаётся пространство для фантазии, и воспоминания начинают казаться интересными, занимательными, возможно, поучительными и несколько невнятными историями. То есть память как бы оправдывает прошедший отрезок жизни (во всяком случае, у меня).
Вспоминается северный городок; сопки; грязноватый снег; маленький брат-разрушитель; наказание ремнём; какие-то ребята в одинаковых жёлтых куртках (из другого двора), собирающиеся кого-то бить (не помню чем там дело закончилось); фильм «Хищник», посмотренный в поезде, и – гораздо позже – «Чужие» (после этого я долгое время боюсь, что из моей груди вылезет злобная тварь – прошу не закрывать на ночь дверь в комнату). Этот калейдоскоп можно ещё долго продолжать, можно бесконечно варьировать его составляющие, не заботясь о том, что произошло раньше, а что – позже, но в этом громадном хитросплетении есть и более обширные и чёткие фрагменты:

Вот, например, дело было так: Только что я шлёпал, неловко переставляя ножки, по тонкой плёнке воды у берега. И чуть оступился. Теперь я поглощён огромным водяным телом, заполнившим карьер; я стою на дне и смотрю вверх. Там, над поверхностью, появляется искажённая мама, которая что-то кричит, но я не понимаю. Я лишь безвольно, заворожено смотрю на неё, а вокруг меня перекатываются звуки, и кажется, что они вот-вот прорвут водную плёнку и заговорят со всей ясностью, на которую только способны. В этих ощущениях, в промежутке между полуреальной мамой и моим телом, хоть я этого и не осознаю, сосредоточено всё моё существо, оно настолько напряжено, что материализуется в мамину руку, которая хватает меня за волосы и тянет, тянет вверх, на поверхность, она срывает прозрачный покров со всего, что меня окружает – мир обретает чёткость и ясность, к которым стремился, я плачу, потому что вижу, как мама волнуется.
Затем мы идём домой. «А из чего сделаны какашки?» – спрашивает, девочка, стоящая на платформе. «Тише ты!» – это женский голос. К платформе подходит электричка. «Мам! ну из чего?!»

Это больше похоже на сон, хотя я, в-основном, легко разделяю, где сон, а где настоящее воспоминание. Помню некоторые так называемые вещие сны, правда, они не были особенно интересными, интересным было то, что они сбывались. Помню, мне приснилось, и это был мой первый вещий сон, как я иду вдоль дома, упёршись взглядом в землю. И всё. Через некоторое время, когда я однажды, гуляя, проходил мимо соседнего дома, произошло как будто наложение картинок и я вспомнил этот сон. Снилась мне ещё парочка похожих снов. Бывало, что мне снились одни и те же сны. Но я совсем не уверен, что это не обманка, не глюк, не сбой в работе мозга. Но были и настоящие сны. И они интересны сами по себе:

Я открываю дверь квартиры и обнаруживаю себя идущим по коридору (сверху падают и шуршат под ногами листья) – сидящим на кресле в комнате; в углу, за занавеской, находится дверь, которая ведёт на балкон. Я дёргаю за ручку – не та дверь, не знаю как найти ту на сцене под ногами скрипят половицы. От зрительного зала сцену отделяет тёмно-красный, как будто бы пыльный занавес. Я стою к нему лицом, а за спиной у меня какой-то фон. Я тяну за верёвку – занавес расходится, но зал не видно из-за зеркала. Я вижу в нём человека и знаю, что это я, хотя внешне он на меня не похож; а зеркало начинает заваливаться в зал. Мне жутко. Я прижат к поверхности зеркала, я хотел бы остановить его падение, но не могу. Я мельком взглядываю в зал и прячусь, чтобы меня не заметили. Зал полон и шумит. Я чувствую, что падаю на первые ряды, где тоже сидят люди. «Осторожно!» - кричу я им. «Куда летим?» - спрашивает меня человек, сидящий рядом, я чувствую, что можно отлететь вместе с зеркалом в сторону от людей, но никак не получается. «Разойдись!» - кричу я, и люди собираются, но всё никак не могут разбежаться в разные стороны. А я нависаю над ними на зеркале и не могу упасть.

И ещё один.
Не помню что происходило со мной в те дни. О чём я думал, что чувствовал. Почему в конце концов мне приснился этот странный сон? Не помню. Не знаю:
Чёрно-серая темнота. Какое-то помещение, видимо – кухня, потому что в темноте белеет холодильник, и угадываются... нет, скорее даже ощущаются другие характерные предметы. Мне отрубают голову. Непонятно кто. Как будто бы даже никто. Я падаю. Лежу на спине. Смотрю на своё тело так, словно я приподнял голову от пола. Белеет всё тот же холодильник (ну причём здесь он?!). Потом становиться не понятно где я нахожусь: на кухне или в кровати. Я смотрю вверх. Надо мной на уровне глаз появляется бело-голубая электрическая искра, она взрывается, и уже множество искр начинает расползаться по невидимому куполу, накрывающему меня. Всё это время стоит непроницаемая тишина. Бело-голубое электричество разрастается всё более и более. И тут я чувствую, что если не пошевельнусь, то умру (неудивительно – мне ведь голову отрубили). Что меня обволакивает смерть. Я пытаюсь пошевелиться. И в последнее мгновение – я просыпаюсь. Я лежу на спине. Мне всё-таки удалось.

Не могу избежать литературности, описывая что-либо, да и, на самом деле, надо ли её избегать? Как бы то ни было, теперь перейдём к одному полуфантастическому, сказочному воспоминанию, относящемуся к тому времени, когда я учился в первом классе:
Я был этаким мечтательным, очень впечатлительным и внушаемым ребёнком. И этим воспользовались. Не знаю: была ли это детская шутка или игра, – но двое моих одноклассников сообщили мне, что они с другой планеты. И довольно подробно рассказали что эта планета из себя представляет. Меня это чрезвычайно заинтересовало, я начал расспрашивать, мне отвечали (к сожалению, не запомнил деталей, но были там какие-то монстры-растения, которые то ли охотились на людей, то ли наоборот – люди охотились на них), короче договорились мы до того, что инопланетяне обещали меня взять с собой, когда в следующий раз отправятся на свою планету. Мы условились о дне и разошлись. В назначенный день (а точнее – вечер, я уже лёг спать), они не прилетели за мной. Я спросил их почему. Они как-то оправдались, но я в качестве возмещения морального ущерба потребовал, чтобы они, кроме меня, взяли одну девочку из нашего класса (я был в неё влюблён) – и они согласились. Но опять обманули меня. На этом воспоминания обрываются, и я не помню, что происходило дальше. Скорее всего, я просто перестал с ними общаться...

Наверное...
Хотя...
А вдруг?..