Падение в рай

И паутины тонкий волос блестит на праздной полосе…

Самые знаменитые букинистические и антикварные магазины Италии расположены в стеклянной галерее Витторио Эммануэль. Той, что начинается от центральной площади одного из красивейших городов мира. На ней же стоит и его главная приманка для туристов, прибывших в Милан впервые – мраморный собор Дуомо. Именно здесь и развернётся наша история. Сюжет, для которой мне подсказал самый обычный повар из ресторана при отеле, где я остановилась год назад, приехав по делам своей фирмы.

Обедая в одиночестве в не совсем привычное для итальянцев время, я привлекла его внимание, поскольку посетителей кроме меня почти никогда не было в ресторане. Альберто, так звали начинающего уже лысеть мужчину и давно, судя по форме живота, не бегающего за молодыми иностранками, вежливо поинтересовался на второй день о моих пристрастиях гастрономических. Услышав же, что я предпочитаю исключительно блюда итальянской кухни, весело засуетился вокруг стола, забавно притопывая от благодарности за мой выбор, и пообещал каждый день знакомить с новым изысканным яством ломбардийской кухни. Я с ироничной улыбкой, заметила:
- Неужели вы сможете удивлять в течение месяца?
Он сурово наморщил лоб, уважительно оглянулся в сторону кухни и вежливо ответил:
- Сеньорита не может и представить себе, на что способен влюбленный повар.
- А вы влюблены? И кто же она, ваша прелестница? Она рядом с вами?
- Вы, сеньорита.
Галантно поклонившись, он сразу заторопился на кухню и лишь перед моим уходом, вышел попрощаться. Вот так сюрприз. Не успела вещи вытряхнуть из дорожной сумки и развесить наряды в шкафу, а поклонник уже найден. Влюбленность витает в воздухе Милана, она наполняет все его ёмкости, все закоулки, все водоёмы. Кажется, что она встречает гостей города ещё в аэропорту Малпенса. И не покидает на протяжении всего времени пребывания в Милане.

Продолжая каждый день общаться с Альберто, я незаметно для самой себя стала рассматривать его с точки зрения не персонала отеля, а просто нового мужчины. Ему непостижимым для меня образом удалось сломать мой давний стереотип насчёт внешности в отношениях между мужчиной и женщиной. Раньше я строго делила кавалеров на мужчин следящих за своей фигурой и злоупотребляющих женской лояльностью в этом вопросе. То, как Альберто рассказывал о своём увлечении и таланте, выдавало затаённую в нем до поры до времени страстность и близкую нежность. Нет, нет, да и мелькнёт во взгляде неприкрытый жар, и сразу же усилием воли пламя страсти гасилось до мирных синих язычков. Сдерживаться и не переходить рамки приличий с каждым днём удавалось и ему, и мне все сложнее. Чтобы не сломать только зарождающуюся симпатию и дать нам обоим возможность узнать друг друга в более раскованной атмосфере, я приняла предложение Альберто поужинать в одном из самых шикарных миланских ресторанов, что расположился в стеклянной галерее Витторио. Ничуть не удивилась новости, что шеф-повар ресторана его давний приятель, ведь в Милане все друг друга либо знают с детства, либо дальние родственники. Заодно и расспрошу подробно, что известно ему о соборе Дуомо. Он как-то вскользь пару дней назад обмолвился о случае с его племянником, который там служил несколько лет назад столяром на крыше.

Ещё когда я только собиралась в Милан, то внимательно читала дневник Стендаля «Рим, Неаполь и Флоренция», на его страницах он откровенно признавался в любви прекрасному городу. «Самое приятное для меня в Милане, - писал он, - это фланировать». Впервые услышав резкий звук тормозов миланских трамваев с треньканьем весёлых колокольчиков на входе, я поймала себя на мысли, что согласилась бы жить на его узких улочках в старости. Город похож на огромную паутину, чей центр расположен на площади Дуомо. Петляя по его запутанной карте, я неизменно возвращалась к собору и долго стояла, запрокинув голову в небо. Всё пыталась сосчитать количество шпилей, взмывающих острыми стрелами вверх, но на сотне забывалась. За три евро я каждый день поднималась на крышу Дуомо и беспечно любовалась фигурами лилипутов людей и крохотными точками голубей на площади у фонтана. В ясные дни с северной стороны собора виднелись заснеженные Альпы. На крыше бесчисленное количество статуй, больше трёх тысяч и с каждым годом оно лишь увеличивается, ведь горожане продолжают платить древнейший налог на строительство собора Дуомо, тем самым, продолжая накапливать сокровища искусства под его сводами.

Вечером, выбирая наряд для ужина в ресторане, я чаще вспоминала собор Дуомо, чем итальянца с удлинённым именем Альберто. Мне неожиданно захотелось понравиться величественному мраморному мужчине, ведь днём мы не могли близко разглядеть друг друга. Громкие голоса туристов, суетливые движения продавцов сувениров, крики взволнованных, жадных голубей создавали невидимую, но прочную завесу отчуждения между нами. Мой выбор остановился на свободного кроя платье нежно-фисташкового цвета с рукавами из прозрачной золотистой тафты. Глядя на себя в зеркало, я невольно улыбнулась и вспомнила строки Малларме:

Я шел, уставившись в изъеденные плиты
Старинной площади, когда передо мной,
Смеясь, возникла ты под шляпкою сквозной
Из отблесков зари, так в полумраке тонком
Я зацелованным, заласканным ребенком
Следил, как добрая волшебница, во сне,
Снежинки пряных звезд с небес бросает мне.

Только шляпки с большими полями и не хватает. Высоко подняв длинные каштановые волосы и уложив их ракушкой, закрепила черепаховым гребнем, брызнула перед собой духи Valentino и окунулась в облако любимого запаха. Что-то подсказывало мне в глубине расслабленного красивого тела, что вечер будет долгим, и я решила не надевать золотистые босоножки на шпильке, остановив выбор на плоской подошве сандалий из плотной сплетенной тонкими косичками светлой кожи. Время неумолимо подталкивало стрелки часов на столике у кровати, и я решительно оборвала томные, кошачьи движения тела. Пора…

Из отеля мы с Альберто за пятнадцать минут доехали на такси до ресторана и сразу же на входе встретились с его приятелем. То ли все шеф-повара Милана дальние родственники, то ли профессия настолько сильно влияет на внешность итальянских мужчин. Я улыбнулась и услышала в свой адрес бурю комплиментов:
- Сеньорита, вы сегодня ослепительны, красивы и воздушны, обворожительны и чудесно пахнете … Ах, сколько мужчин тайком будут наблюдать за вашими движениями, не смея надеяться на взаимность… Вы правильно выбрали время приезда, публика только начинает съезжаться, и вы всех сможете разглядеть в самом выгодном ракурсе.
- Разве преимущество у того, кто раньше приехал в ресторан, а не у того, кто появился с опозданием? – мне захотелось разобраться в хитросплетении его слов.
- О… Альберто, где ты нашел такую прелестницу, с удивительно тонким пониманием, как привлечь внимание мужчин? Я в восторге от её острого язычка. Она просто чудо.
Мой сдержанный итальянец Альберто лишь робко улыбался, давая тем самым мне понять, что его приятель Винченцо отличается крайне несдержанным характером, а слова льются из него непрерывно и неразборчиво. Проводив нас за столик, расположенный у панорамных окон, открывающих вид на собор Дуомо, шеф-повар ресторана напрасно ожидал моего восхищения. Я же мгновенно выбрала роль избалованной и капризной особы, мне захотелось насладиться в полной мере волшебством и мастерством обольщения Винченцо. Я сразу же раскусила его натуру. Чем суровее оказывать ей сопротивление, тем мощнее желание у мужчины возникает покорить, очаровать незнакомку. Жаль, что таких встреч у него тысячи за год. Под старость же, совсем нередко, такие вот Винченцо «Казанова» надоедают близким своим рассказами о подвигах в прошлом по тысяче раз. Не меньше.

Читая меню, я делала вид, что отлично разбираюсь в ломбардийской кухне, а сама украдкой наблюдала за Альберто. Он явно начинал жалеть, что пригласил меня в ресторан к приятелю. Поэтому когда я отказалась от красного вина, предложенного Винченцо к Ризотто алла Миланезе, уточнив при этом, что Альберто советует к рису всегда пить белое вино и непременно с кислинкой, он заметно повеселел. Ужин начинался в атмосфере соперничества, и мне оставалось только сделать правильный выбор. Когда за мной начинают ухаживать одновременно двое мужчин, я не сразу выдаю свои симпатии, в этот момент я превращаюсь в кошку перед прыжком. Никогда не замечали, что прыгая они не долетают до цели несколько сантиметров? Я помню, долго размышляла, почему так. Следила за их движениями, уловила момент окончательного выбора. Мне кажется, кошки дают себе возможность отказаться в последний момент от цели. Хитро задумано природой, но чем ещё объяснить их поведение. Кошка как бы зависает в воздухе на доли секунды и видит реакцию выбранной «жертвы». Потому что та уже отражает нападение и не готова к атаке с другой стороны. Так и с мужчинами. Важно не то, что они решили и не то, какую реакцию ожидают от соперника или «жертвы» в ответ. Важнее всего, на самом деле, чтобы женщина не изменила своего решения остаться с одним из них в последний момент. Не выскользнула из мышеловки с такой заманчивой приманкой.

Винченцо весь вечер передвигался от одного стола к другому, гостей в ресторане было много, все столики либо заняты, либо забронированы. Нарядная публика постепенно возвращалась с премьеры в Ла Скала и желала продолжить вечер за бокалом вина. В Милане принято долго беседовать после спектакля, обсуждая, как неожиданно звонко пел приглашённая звезда и сколько ему заплатили на этот раз, или чей букет цветов оказался самым красивым из подаренных примадонне сегодня поклонниками. Альберто многих знал и к нашему столику подходили знакомиться по очереди. Моё появление вызвало немало вопросов судя по количеству заказов и взглядам, брошенным тайком в нашу сторону. Вечер обещал быть долгим. Подозреваю, что Альберто нечасто удостаивал чести общаться с местной публикой. Насколько я знала обычаи миланцев, вечер в любимом ресторане проводят не менее трёх раз в неделю. И так десятилетиями, можно лишь позавидовать их постоянству. При этом, я видела, что отношение к моему спутнику скорее уважительно и доброе, совсем не такое как к Винченцо. С ним многие женщины откровенно строили глазки, кокетничали без ложной скромности, а мужчины старались поскорее отвлечь их от этого занятия. Я решила расспросить Альберто о приятеле. Пора настраивать наши отношения на более низкую тональность.

- Скажи, Альберто, сколько лет твоему другу? – вот так внезапно, я сменила «вы» на «ты».
Он внимательно взглянул мне в глаза и ответил:
- Мы ровесники, дружим с детства, учились в одной школе, получили одну профессию и работать начинали в их семейном бизнесе. У его семьи три ресторана в Милане и два в Риме. Он совсем недавно вернулся в Милан по приглашению хозяина ресторана. А мне, ты уже знаешь, сорок два исполнится осенью.
- Вы совершенно по-разному смотритесь. Ты выглядишь намного моложе, чем он.
Это можно сказать была откровенная лесть, но правдивая. Судя по неспокойным черным глазам Винченцо, он привык к многочисленным поклонникам и на каждый знак внимания реагировал автоматической полуфальшивой улыбкой.
- Я, зато меньше, чем он добился в жизни. Винченцо знает весь Милан и к нему в ресторан очередь, просто так приехать поужинать невозможно, надо заранее резервировать столик.
- Может дело в удачном расположении ресторана? – усмехнулась я чуть язвительно.
- Нет, что ты, до Винченцо кухней заведовал приглашенный из Рима повар и поверь, делать здесь было нечего.
- А кто из вас лучше готовит Ризотто? – я, конечно, играла не по правилам, но мне нужны были не скупые факты, а эмоции от Альберто. Он же скрывал их от меня, замеченные ранее язычки пламени чувств от моих слов трепетали, но не разгорались ярким огнём.

Наш тихий разговор внезапно прервался. Альберто без каких-либо объяснений резко поднялся и устремился навстречу мужчине с шикарной седой шевелюрой. Тот, не успев войти в ресторан, стал громко и щедро раздавать потешные проклятья направо и налево. Он направлялся прямо к нашему столу. Заметив движение моего спутника, мужчина перенёс весь спектр эмоциональных движений в одну сторону, и от этого мне стало жутко. Я и раньше встречала итальянские страсти в момент выяснения отношений где-нибудь в сувенирной лавке или на рынке при выборе сыра. Советую не отказываться попробовать сыр у продавца с наглыми глазами. Потому что, поверьте, ему неважно, что вы только пробуете, а купите в итоге у соседа. Вы просто должны иметь представление обо всех сортах сыра на рынке. Как же иначе, выбрать самый вкусный? Так и этот мужчина напоминал своими оглушительными криками и благословениями продавцов. А товаром здесь, скорее всего, было его отношение к присутствующим. Некоторые морщились, не отвечая на его непрерывную речь, другие пытались остановить и в ответ затеять перебранку, он упорно двигался в нашу сторону. Когда Альберто обнял его и со слабой надеждой стал поворачивать в сторону бара, я улыбнулась. Что за зверь такой и почему меня прячут от него?

Воспользовавшись отсутствием моего спутника ко мне за стол присел Винченцо, и, заглядывая в глаза, стал откровенно кадрить. Похоже, что дружба не является для него препятствием в обольщении или это проверка на легкомысленность. Винценцо стал задавать быстрые вопросы, как на собеседовании:
- Альберто сказал, что вы из России? Я был там, в прошлом году в Москве на выставке. Соколяники. Мы участвовали в конкурсе поваров. От Итальянской ассоциации ресторанов. Я занял первое место среди сотни участников. Вы, в каком городе живёте? Есть ли у вас ребёнок? Почему приехали в Милан? Любите ли актёров?
Мои мысли раздваивались, мне хотелось узнать у Винченцо, кто тот агрессивный мужчина, что так легко отвлёк внимание моего спутника, но и задавать вопрос мужчине, желающего рассказать о себе незнакомке, не могла по причине банальной скромности. Мне всегда кажется, что спрашивать о незнакомых людях есть верх неприличия. Вероятно, так мне внушили родители или воспитатели. Оставалось восторгаться победой Винченцо на конкурсе и ждать дальнейшего развития событий. Он, похоже, совершенно не ждёт от меня ответов и продолжает рассказывать о поездке в Москву, об удивительной особенности русских девушек, соглашаться сразу идти в гости. Ну, ещё бы, улыбнулась про себя я, такая перспектива сверкает на их горизонте, упустить грех. Но Винченцо я, конечно, ответила совершенно противоположное:
- Вы им нравились, скорее всего, по причине откровенности и понятности. В русских мужчинах это редкость, они все время прикидывают в уме, какая выгода им светит от знакомства с тобой. И только после точных математических расчетов, их мозг выдаёт справку о сумме дензнаков, которую они могут потратить на незнакомку. А дальше всё строго по плану. Первые цветы на второе свидание, первое предложение отдохнуть вместе ночью на третье и через пару месяцев знакомства тебе сообщают о срочной длительной командировке в страну где-нибудь в богом забытой Кубе. И грустный голос при прощании, как правило из телефонной трубки.

Я сгущала намерено краски, намекая на его собственную натуру, но Винченцо не принял мой намёк за намёк или сделал вид, что он не знаком с таким способом расставания с утратившей свежесть возлюбленной. Он лишь доверчиво вздохнул и продолжил:
- Да, вы правы, я заметил, что в России мужчины холодны и в разговорах, и в манере одеваться. Ещё я очень неприятно был поражен их пристрастию к пиву. Променять хорошее красное вино на пошлое пиво, это выше моих сил. Как же можно есть мясо, запивая пивом. Или пасту, или пиццу… я постоянно приходил в смятие при виде их выбора. В Милане пиво никто не пьёт. Оно же вызывает отрыжку. Извините за неприятные подробности.
Я усмехнулась и согласно кивнула:
- Это и правда печально. Но среди женщин многие тоже предпочитают пиво. Вы не поверите, но они пьют его каждый вечер.
- Ужас, вы меня обманываете?
- Нет, зачем? Такая вот у нас особенность, у русских. Смотреть в рот соседу, в экран телевизора и не задумываться о своём здоровье. У меня даже теория есть о деградации нации. Русские не то чтобы спиваются, нет. У нас и раньше много пили. Теперь же пьют химическое соединение, под название пиво и считают, что рожденные от них дети не страдают потерей ума в перспективе.
- Да вы философ, как я погляжу? Зачем такой красивой женщине думать о скучных и сложных вещах? Мы все равно не сможем ничего изменить. Живем один раз и стремимся запомнить эту жизнь.
- Как интересно вы сказали. Запомнить эту жизнь? Вы верите в продолжение, в следующее рождение?
- Ну не так чтобы верю, но хочу думать так. Послушайте, да мы же совсем забыли об Альберто. Дед наверно его совсем замучил. Пойдёмте к ним. Я хочу представить вас.
- Он ваш родственник? – вот так сюжет для книги. Неожиданное появление патриарха на первом свидании героев.
- Да, это мой дед, хозяин всех наших ресторанов, вам же Альберто рассказал, что наша семья имеет несколько их в Милане и в Риме? Не знал, правда, что он вернулся в Милан из столицы.
- Да, он сказал, что вы богатый наследник.
Я заметила, как нервно дернулась щека Винченцо, но уже через секунду он смотрел спокойно, и как мне показалось, с разворачивающейся кольцами нежностью змеиной.
- Так пойдёмте же скорее, может, удастся ещё спасти Альберто. Дед любит над ним подшучивать до слёз. Иногда мне кажется, что он забыл, кто из нас внук.


Продолжение следует…