Она - надежда, но ее так не звали...

«…Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя…»
И. Анненский.


Мне уже сорок… Обыкновенный мужик, каких тысячи.
Мне сорок, у меня, казалось бы, все есть: дом, семья, работа, машина. Все как у всех. Как и всем, мне, свойственно создавать себе проблемы, а потом мужественно их преодолевать, чем я и занимаюсь всю свою сознательную жизнь. В детстве часто сбегал из дома, с уроков. Потом уже сбегал от семьи, часто пропадая с друзьями на мнимых деловых встречах или рыбалках неделями. Порой хочется сбежать от себя, но это самое невозможное из самых невозможных обстоятельств.
Я люблю женщин. Про меня говорят, что бабник. Да, видимо так и есть. Не знаю, что ищу всю жизнь, но ни одну юбку пропустить не могу. Это как на охоте: объект, азарт, прицел, победа. Каждая из женщин, как покоренная вершина, потом становится неинтересна. Супругу мне обижать не хочется, и я всегда возвращаюсь домой. Конечно же приятно, что тебя ждут, волнуются, любят в конце концов. А потом становится скучно и снова начинается охота… Или встречи с друзьями, когда снова не исключаются женщины: пьянка, сауна, девочки… Недавно услышал кем-то сказанное: «Женщина хранит семью, создает атмосферу… Но когда атмосферы нет – мужчина идет на поиски». Вот и я в вечном поиске, но может только нашел себе оправдание этой фразой?
Меня устраивала такая жизнь много лет, наверное, чего-то мне не хватало все эти годы, хотя я никогда не задумывался о том, что делаю правильно, а что нет. Как-то все катилось и двигалось ровно. Даже представить себе не мог, что есть другая жизнь, намного интереснее моей, и не знал, каким может быть счастье.

Как можно описать её? Она – надежда. Надежда на счастье.

Это была моя очередная охота - снова хотел покорить вершину, чтоб завтра забыть о ней и продолжать свою накатанную жизнь. Но что-то пошло не так…
Маленькая девчушка в красной кепке, я сразу и не понял, что она не так юна, как выглядит. Это была уже вполне зрелая женщина, как оказалось, ей было тридцать. Я с ней флиртовал, оказывал знаки внимания, но она была неприступна. Довольно мягко отказывалась от моих ухаживаний, всячески старалась меня избегать. Отвести от нее взгляд было выше моих сил. И чем дольше ее разглядывал, тем больше убеждался, что хочу ее, наверное больше, чем хотел кого-либо в своей жизни. Что-то в ней было неуловимо особенное: жесты, взгляды, голос. Потом она вдруг посмотрела мне прямо в глаза. Смело. С вызовом. Честно признаться, я даже растерялся. Она не просто смотрела в глаза, а изучала меня изнутри. Потом вдруг, вскинув бровь, рассмеялась. Легко, мягко, обнажая ряд белых зубов – жемчужин, слегка запрокинув голову. Этот смех… Подойти к ней стало страшно. Меня это и злило и забавляло. Как так? Осечек еще не разу не было, а тут…

Я снова следил за каждым ее движением. Она сама ко мне подошла, молча, но так естественно, что меня это почти не удивило. Но кошачья грация этой маленькой женщины сводила меня с ума. В горле пересохло. Так получилось, что на какой то момент мы остались совсем одни, звучала музыка, мы танцевали. Приглушенный свет придавал необыкновенное свечение ее глазам, ее губы насмешливо улыбались. Я снял с нее кепку, волосы облаком рассыпались по плечам, девушка продолжала улыбаться. Чтоб стереть хоть на время эту насмешливую улыбку, поцеловал ее в губы. О, Бог мой! Сколько нежности может нести один единственный поцелуй! Я не поверил себе - она отвечала на поцелуи! Моя голова кружилась, словно мое тело пол дня болталось в центрифуге, а в ногах появилась, какая то предательская ватность.
- Ты что делаешь? – услышал я свой голос.
- Целуюсь с тобой. – Просто ответила она.
Я увел ее на балкон. Мне до одурения хотелось ее раздеть. Там на балконе, уложив на софу, стал стягивать с нее одежду, но она меня остановила.
- Ты ничего не сделаешь сейчас. – Ее голос был мягок и уверен.
- Почему? – мне было чертовски стыдно за свою необузданность, накатили слова Евтушенко : «О, сколько бедности в тупой мужской победности!», голос дрожжал.
- Потому что нельзя.
Черт, конечно, было глупо заниматься сексом, в доме, наводненном толпой знакомых моей жены. Но при всей неприличности ситуации, к своему стыду, мне хотелось продолжать. Я прикоснулся к ее коже губами. Она взяла мое лицо в ладони, притянула к себе. Снова смотрела мне прямо в глаза. Потом поцеловала в губы и произнесла:
- Я подарю тебе ночь, но это будет не тут и не сейчас.

После нашей встречи прошел месяц. Я не видел ее, ничего о ней не слышал, спрашивал знакомых о том, где ее можно найти, те лишь подмигивали с ехидцей, но никто ничего о ней не знал. Хотя видимо знали, но мне не говорили, то ли оберегая ее от меня – бабника, то ли оберегая мою супругу от очередных моих похождений «на сторону». Но ее слова: «Я подарю тебе ночь…» всплывали в моем сознании даже во сне. Бред. Сумасшествие. Что это?

Женщины мне вдруг стали не интересны. Я смотрел на них, оценивал, прикидывая планы «наступления», но отчего-то не найдя в них черты той, чувствовал равнодушие. Как-то в сауну приятели натащили «подруг» легкого поведения, но эти девицы не вызывали у меня никакого желания и раньше, а тут стало так противно и мерзко. Сказал, что плохо чувствую себя, удивляя ребят, и ушел. Мне нужна была та женщина, с насмешливой нежной улыбкой.

Не помню уже, куда ехал в тот особенный день и зачем. Уже вечерело, но пробки на дорогах еще не рассосались, моя машина продвигалась в потоке, как черепаха на прогулке. Подкурив сигарету, потихоньку поддавливая сцепление и газ, я глазел по сторонам, в нелепом поиске хоть одной похожей на ту, которая вскружила мне голову. Снова бросив взгляд на проходящую фигуру, я чуть не подавился дымом. Не поверил своим глазам – по тротуару шла ОНА, сомнений не было, ее узнал бы из миллиона других женщин.
- Поля… - произнес я тихо.
Она повернулась в мою сторону.
- О, привет соблазнитель! – она улыбнулась, а в глазах промелькнули озорные искорки.
Обойдя машину, села в машину и уже другим, более теплым голосом, произнесла:
- Здравствуй Саша… Как твои дела?
Ехать куда-то мне перехотелось сразу. Мне нужно было хоть немного времени, чтоб безотрывно посмотреть в ее глаза, чтоб снова захлебнуться в этой необыкновенной насмешливой синеве. Пришлось съехать на обочину, чтоб хоть немного «надышаться» любимой женщиной.
- Поленька… Где же ты пропадала? Я ведь тебя искал…
- Ты хочешь, чтоб я тебе поверила? – спросила она.
Я думал она снова насмехается надо мной, но в ее глазах не было ни хитрости, ни насмешки.
- Да… - ответил я.
- Хорошо… Я тебе верю.
А после некоторой паузы спросила:
- Саша, можно мне тебя пригласить?
- Можно, я даже не буду спрашивать куда. Я весь в твоей власти. – От радости мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. У нее так просто получалось и подойти ко мне тогда, и пригласить сейчас. Может быть в устах другой – слова звучали бы по-другому.

По дороге рассказала куда ехать. Это было кафе-караоке. Она сама сделала заказ у официанта, и пока его готовили, взяла большой каталог песен, что-то там выбрала и пошла на сцену, взяв микрофон. Зазвучала знакомая мелодия. Полина запела:
- Не отрекаются любя…. Ведь жизнь кончается не завтра…
Она пела, и от ее голоса по телу пробегали мурашки. Откуда-то из самой середины моего сердца разливалась по всей душе нежность к этой маленькой женщине. Она не смотрела на экран, а смотрела мне в глаза, но почему-то именно сейчас я очень боялся этого взгляда. Закрыв глаза, я слушал завораживающий голос.
- Тебе понравилось? – ее голос зазвучал совсем близко.
Я не сразу понял, что она закончила петь и что сидит уже напротив меня. В зале аплодировали моей спутнице, но она не обращала на это внимание, а вопросительно смотрела на меня.
- Спасибо тебе, милое создание. Ты прекрасно поешь…
Она рассмеялась.
- Ты романтик?
- Не знаю даже… Вряд ли… - растерялся я.
- Саша, но это не то место, куда я хотела тебя пригласить, - неожиданно сменив тему, сказала Полина.
Я промолчал. Все было так необычно. Она, такая недоступная к ухаживаниям тогда, сидит сейчас на против меня и… Но самые смелые свои мечты вслух сказать я боялся. Ошибиться, как на балконе тогда – не хотелось.

Полина отменила заказ, мы выпили лишь по чашечке кофе и вернулись в машину. Уже там она тихо произнесла:
- Отвези меня домой, пожалуйста.
В груди что-то ухнуло - это мое сердце сорвалось куда-то вниз вместе с рухнувшей надеждой и плюхнулось с таким шумом, что казалось, не мне одному слышен этот мерзкий звук. Наверное, тогда, на балконе она просто хотела меня остановить, и сейчас я все же ошибся - наши мысли не совпали. Растерявшись, не зная как себя вести, что говорить и что делать я молчал и вез Полину домой. Мне казалось, что она изучает мой профиль, но даже посмотреть в ее сторону не решался, снова опасаясь, что ошибусь и в этом.
- Останови у второго подъезда, - тихо попросила она.
И ее теплая ладонь накрыла мою руку:
- Саша, я хочу пригласить тебя к себе. Мне немного неловко… Знаешь, в моем доме давно не было гостей. Я имею в виду - гостей мужчин.
Ее фраза безумно меня обрадовала, я улыбнулся:
- Не переживайте девушка, я буду вести себя прилично.

У меня сохранялось ощущение, что я знаю Полину, как минимум тысячу лет. Только за нами закрылась дверь ее квартиры, мы обнялись, словно после долгой разлуки. Она поцеловала меня в щеку, сняла с меня куртку и повесила на вешалку. Всем своим существом я ощущал, что Полина мне стала необходима, как воздух. Чтоб не задохнуться от этой мысли, я привлек ее к себе, снова обнял, как только что на пороге. Я гладил ее волосы, ее спину и руки. Она стояла, опустив голову мне на грудь.
Всего несколько шагов в спальню и, положив ее на кровать, медленно стал раздевать, наслаждаясь каждым новым обнаженным участком волнующего тела. Она была прекрасна, как богиня, ее тело было фантастично пропорциональным, не большая и вместе с тем, не маленькая грудь, волнующий животик, бедра, ноги… - все было на своем месте. Прикасаясь к ее телу, я чувствовал, как дрожат мои руки. Меня знобило.
- Саша….- выдохнула она.
Резко поднявшись, она обвила меня руками, приникнув губами к моим. Странно, но я никогда не испытывал такого блаженства от поцелуев.
Ночь с этой женщиной была похожа на безумство. Я снова и снова проникал в ее горячую влажность, взрывался, и опять был готов начинать с начала. Она была нежна как шелк, обвивала меня лаской, покрывала все мое тело поцелуями, касаясь губами тех мест, где никто никогда меня не целовал с такой откровенной нежностью. Она покорила меня. Она околдовала меня. Она сломила меня. Она подарила мне новую жизнь. Она.. Она… Она…

Она снова пропала. Исчезла из моей жизни так же внезапно, как и появилась. Где-то в груди, в самой глубине появилась постоянная щемящая боль. Каждый вечер приезжая к ее дому смотрел на темноту знакомого окна, в котором даже случайно не загорался свет и не колыхались шторы. В нелепой надежде поднимался на нужный этаж, давил несколько раз кнопку звонка, прислушиваясь к тишине, уходил. Снова смотрел в окно, уезжал.
Нелепость. Мне сорок, у меня, казалось бы все есть… Я влюблен как мальчишка, и без любимой женщины, я не живу, а считаю прожитые минуты, часы, дни… Мне все говорят, что я изменился, что стал другой, меня не узнают даже близкие люди. Неожиданно в моей глупой жизни появился смысл, как яркий свет, как вспышка. И вдруг пропал, оставляя взамен тяжелую боль, где-то в области сердца.
Снова вглядывался в женские лица, но они были пусты. В глазах встречных женщин не было того неземного свечения, каким светились глаза Полины. Полина, Полина… Я снова ее искал.

Однажды подъезжая к ее дому, увидел свет в знакомом окне, это казалось невероятным. Взлетев на седьмой этаж за мгновение, уже давил кнопку звонка. Мой Бог, я слышал шаги! Сейчас откроется дверь и… Я даже затаил дыхание, в страхе, что неосторожный выдох может что-то изменить, нарушить, как будто выдохну на морозный узор зимнего.
Дверь осторожно отворялась…
На пороге стояла она, похудевшая, с темными кругами под глазами и очень бледная. Я смотрел на нее, и не мог понять, что же в ней так неуловимо изменилось. Вдруг из ее глаз по щекам капельками потекли слезы.
- Полечка… Родная моя… Где же ты была? – мое сердце сжалось.
Нас друг от друга отделял шаг, чтоб его преодолеть мне потребовался короткий миг. Теперь я уже обнимаю ее, целую щеки, волосы, губы, лоб, руки…
- Ну что же ты молчишь, милая?…
- Меня сбила машина…я…
Какой же я дурак! Ведь мне даже мысль о том, что с моим чудом может произойти что-то страшное, не пришла. Как идиот, думал, что она избегает меня, не хочет видеть… Я стоял на коленях перед своей богиней, уткнувшись лицом в ее живот и прижимал к себе руками. Мое сердце страдало от боли и одновременно ликовало от счастья.
- Господи, спасибо тебе, что ты не отнял ее у меня, - шептали мои губы.


Прошел год. Моя богиня поправилась. Я по-прежнему не могу без нее жить, разрываюсь между семьей и любимой женщиной. По-прежнему не могу понять, что она во мне нашла такого необычного, как поверила мне, женатому бабнику, за что она меня так любит.
Я вру жене, стараясь как можно меньше принести ей боли, и несусь к той, которую люблю, как мальчишка. Мне хочется подарить ей как можно больше внимания, любви и цветов. Мне необходимо знать, что у Поли все благополучно. Мне необходимо радоваться и переживать вместе с ней.

Мне за сорок. Совсем недавно я понял, что такое счастье. Но: я виноват перед своей любимой женщиной, потому что не могу принадлежать ей полностью; я виноват перед своей женой, за то что не могу ее любить так, как люблю Полину, но стараюсь не нарушить обязательства и не оставить больную женщину один на один со свой бедой. Семнадцать лет она терпела меня, может любила. Да, наверное, любила и любит, но…
И вместе с тем: я благодарен Полине, что она меня старается понять, и не требует сделать выбор; я благодарен Богу, что у меня все-таки есть надежда на счастье.

- Я подарю тебе сына… - счастье светится в глазах моей НАДЕЖДЫ.