1984. прямые и косвенные улики

/«МЕТАСТАЗЫ» Режиссура, сценарий – Игорь Алейников.
Жанр: экспериментальный фильм. Формат: 16 мм Продолжительность: 16 мин.
Производство: СССР, 1984/

---

 «Нет, не презирайте меня за инфантильное неумение развязаться с пионерским детством. Если моя беспомощность выявит Ваше превосходство, я буду чертовски рад: дерзайте, откройте миру, как болеют этой чумой толпы...»
(Леонид Агранович)

 1984. Весна. Капель. Утром по радио уже сказали, что Черненко умер. Но мы приходим в школу, как обычно. И, как и в прошлом, и в позапрошлом году – нас гонят на четвертый этаж, в музей Молодогвардейцев (наша пионерская дружина носит гордое звание "Молодогвардейской"). Здесь, под портретами героев, нам сообщают то, что мы и так знаем. Когда торжественная скука заканчивается, мы идем парами в классы. У кабинета директора – Портрет в рамочке на постаменте "заваленном цветами". Уроков – нет, мы молча сидим за партами и смотрим в телевизор. В телевизоре ежегодное шоу – похороны генсека. Сначала – прощание в Колонном Зале Дома Союзов, у гроба "члены Политбюро, видные партийные и советские деятели". Потом – "гроб с телом покойного погрузили на орудийный лафет, и траурная процессия двинулась на Красную площадь".…
 Когда гроб с телом "верного сына" и "достойного продолжателя" опустили в могилу у Кремлевской стены, и отгремел артиллерийский салют, центральное телевидение и всесоюзное радио возобновили трансляцию "Лебединого озера"…
 Гвардии сержант в отставке Любовь Георгиевна, наша классная руководительница, открыла окно и закурила свою неизменную "беломорину". Началось обсуждение…
 Наш класс – обычный 3"а", обычной "центровой" московской школы.… За соседней партой сидит дочка госплановского начальника, на две парты вперед – сын "подпольного цеховика", через ряд – дочка цековской уборщицы, за первой партой – правнук Сталина… 1984 – Последний год Развитого социализма.
 Пока звучит "Лебединое озеро", Любовь Георгиевна внимательно слушает и умело направляет нашу дискуссию на тему "кто же будет следующим". Спор, в основном, вертится вокруг двух фамилий – Устинов и Лигачев, потому, что Громыко – старый, а Устинов – это армия…. И тут, вдруг, встает та самая дочка цековской уборщицы и ясным детским голосом заявляет: "Горбачёв!"… И хитро так улыбается.… Все тут же зашумели, "кто такой Горбачев?…", "как он может быть…", "всего лишь – седьмой, и – генсек?…" А девочка только хитро улыбалась и тихо повторяла: "Горбачёв"…
 А потом был Апрельский пленум. "Развитой социализм" заменили на "перестройку" и "хозрасчет". Наступил короткий период легального расцвета контркультуры. Из комсомольских рок-клубов потянуло "ветром перемен", а из Чернобыля – дымом Апокалипсиса... Когда "перестройка" сменилась "демократией", контркультура кончилась. Как "золотой сон"…

***
 «Я все время нахожусь в каком-то глубоком трансе. Отчетливо понимаешь, что все, конец, дальше некуда. Я чувствую, как чуждая внешняя система прилагает все свои силы, чтобы разрушить единственную мою ценность – мою систему»
(Игорь Алейников)

 2005. СИНЕ ФАНТОМ. Один мой друг, киновед и кинорежиссер, объяснил мне, что я, мол, теперь никакой не художник, а типа начинающий киновед... И как всякий киновед, "стоящий на низшей ступени развития", сужу о фильмах исключительно субъективно, переживания героев заменяю своими рефлексиями и нагружаю смыслом то, что смысла не имеет...
Так вот, ЭТО НЕ ПРАВДА!!!
 Зритель я, зритель, просто сижу в первом ряду и "дуркую", пытаясь принять игру предложенную режиссером... что поделаешь, если игры эти, как правило, из репертуара младшей группы детского сада...
Впрочем, к "Метастазам", о которых здесь речь, это не относится…
 Даже самый субъективный киноязык понять не сложно, если у режиссера и зрителя есть некий общий опыт. Язык Алейникова или Кондратьева не менее понятен бывшему "советскому" человеку, чем язык Пырьева или Чиаурелли…или Германа…
 А вот нынешним семнадцатилетним – что Дебижев, что Вертов…
 Но, может, оно и к лучшему?

***
 «На цифре тридцать семь сошли и Байрон и Рембо, а нынешние как-то проскочили…»
(Владимир Высоцкий)

 Впрочем, в конце ХХ века все перепуталось.
 Сам Высоцкий "проскочил" совсем чуть-чуть… Башлачев и Цой – не "дотянули" даже до 30, а Майк не пережил свои сорок… Игорь Алейников погиб в год своего тридцатидвухлетия.
 Так совпало, что в год 1992 – год культовых премьер и культовых концертов в БКЗ – контркультура кончилась, став фактом истории и… искусства. А "проскочившие" – слились с мэйнстримом и стали одни – "попсой", другие – "хранителями".
 Парадокс в том, что за пределами бинарной, черно-белой, советско-антисоветской СИСТЕМЫ, фильм "Метастазы" почти не понятен, Знаки и Символы, которыми жонглирует режиссер – ничего не несут для тех, кто не впитал их собственной кожей.…
 И в тоже время, остается ощущение чего-то недосказанного, чего-то большего просвечивающего сквозь "социальный" контекст, как на флюорографическом снимке.
 Вот с этим "чем-то большим" и хочется вступить в творческий диалог, когда заочный разговор автора и зрителя превращается в источник нового ИСКУССТВА.

©Рихард Остроумов
Впервые опубликовано на www.cinefantom.ru, 16 марта 2005г.