Лежишь утром...

Лежишь утром и думаешь:
- Вот это вот новый день.
Перед носом стенка.
Хлоп глазами - стенки нет. Хлоп - стенка есть. А лет сколько и не помнишь. Как в детстве. Хлоп - нет стенки. Хлоп - есть стенка.

Подруга наша из Литвы, учительница. Возвращается вечером от психов, ложится на диван и смотрит в потолок. Час, полтора. Хлоп - потолок в трещинках, хлоп - нет потолка, хлоп - трещинки, хлоп - без трещинок...

Сейчас встану - выпью чая с молоком. Кофе не пойдёт - ангина затравила. Кофе я Маринке поставлю...
Да... Вот встану, ополоснусь, зубы избавлю от ночной гадости, пса накормлю курицей-гречкой...

- Нет, - сказал ветеринар, - нельзя яблоки, только гречку и курицу. И сыр нельзя. Ничего нельзя. Я же говорю.
- До конца жизни?! - я грустно хмыкнул.
- А это обязательно, что-то ещё?
- Да нет, как скажете...
У пса нашего какая-то там почечная недостаточность. Рвало его безбожно, три месяца назад помирал. А сейчас ничего, даже на девочек заглядывается, старикашка...

Да... вот встану сейчас, может, манку сварю. Сыну. Он любит кашу. Ему шестнадцать уже. Высокий. Жизнерадостный. Песни пишет. Чудесные, приглядишься - наивные, корявые ещё, но талантливые. Можно сказать, одухотворённые желанием дать миру по шее...

Вот, в общем-то, и встал. Голуби с карниза срываются, воробьи орут, синички. Жучки ползают по окну, отбойный молоток долбит древний асфальт, солнце мир озаряет надеждой.
Пошёл я жить себе дальше.
Вроде и горлу получше.