Общность

Они припали ушными раковинами к полу. Перед этим они проверили все краны на закрученность, исключив любой источник внешнего шума для того, чтобы погрузиться во внутренний мир соседей.
Человек внизу боялся дышать. Он сидел и ждал, пока прокиснет молоко в его желудке. У него отсутствовал материнский инстинкт и тот, кто мог бы его испытывать по отношению к нему. Молоко из упаковок плавно переливалось в него, и это походило на зрелище соединяющихся сосудов. Изо дня в день он совокуплялся губами с острыми краями бумаги или целлофана, и впитывал жирную жидкость до того момента, пока желание не пресыщалось.
Однажды он неправильно вдохнул, и капля молока, запутавшись в гортанных связках, навсегда завязала узелок его жизни. А соседи обрадовались: наконец-то кто-то поселился в нижней квартире, и слушали ... слушали … как человек продолжал кашлять, потом хрипеть, потом … Соседи долго стучали в стены и между собой возмущались из-за безобразия и поднятом шуме из нижней квартиры, так никогда и не узнав правды.