Бодун

         Бодун

    - "Привет с большого бодуна…!"
                (бодун - состояние после пьянки)

Серёга с утра тяжело восставал из пепла… То, что было вчера, его затуманенное сознание почему-то наотрез отказывалась вспоминать, в его чугунной голове вспыхивали лишь её отдельные  эпизоды, от которых Сергея сразу же пробивал тяжелый озноб, потому, что сейчас он был вне зоны доступа произошедших намедни событий. Бодун его страшно давил и совсем не давал опомниться, от чего тоска,  защемив  душу, тут же полезла внутрь него своими грязными, мерзкими лапами. Вид у него был такой, что его ни за что бы ни взяли  сниматься даже в самые суровые Голливудские фильмы.
- Даааааа… - какое же это ужасное землетрясение души - резко бросило в пот Серёжу.
- Я тебя за-гры-зууууууууу… - тяжелой поступью продолжал   давить его махровый зелёный бодун.
- Похоже, вчера опять получилось всё по краям… - стараясь уйти от реальности, пытался  погрузиться Сергей в темноту спасительного сна.
Но, как он не старался, погрузиться в спасительную темноту у него упорно не получалось. Продолжая по-прежнему бодунировать, он так широко зевнул, что чуть челюсть не вывихнул.
- Даааам-с… Опять этот Русский след со своей национально традиционной особенностью: - Делай не думая, а сделал - подумай… - снова бросило в пот несчастного.
Его состояние души можно было окрестить только одним - чудом на ладонях планеты, где как всегда перевешивал избыток национального начала. Месяц Сергей долго терпел, потом не выдержал и напился до чертиков, до глюков, а, словив их, стал  - глю-ко-ло-вом.
Он снова поднял свинцовые веки и начал потихонечку разворачиваться в сторону мыслями, словно бегемот в гостинице, а с утра ему нужно было идти на работу.
- Какая теперь к чертовой матери трудовуха, если здесь такой человеколом… - попытался повернуть он больную голову, тут же вступив в жестокое противоречие с реальностью мира в котором он жил, отчего ему стало казаться, что под ним плывут облака, а бродяга ветер раздвигает ветки деревьев, где его взгляду предстают блики солнца, играющие на голубых волнах… А тут снова эта звенящая и саднящая головная боль.
- Ой, блин… - схватился Сергей руками за голову.

Сегодня он оказался в плену времени… А ещё вчера, его мысли так активно работали и двигали такую речугу…! Они были простые, свежие и ядрёные, как овощи с соседнего рынка.

Превозмогая, нет… преневозмогая боль и собрав в себе последние силы, как тяжело раненый боец, Сергей для начала попытался сориентироваться и сосредоточиться в пространстве, после чего до его затуманенного сознания постепенно стало доходить то, что он лежит дома один на своём диване одетый.
- Слава богу, что дома… А мог бы очнуться в милиции, или же ещё где-нибудь с чужой бабой… - с облегчением выдохнул он. - А это значит, что вчера я не сделал ничего плохого… - и, если же брать от противного, это было уже хорошо.
Жены рядом не было. Сергей с великим трудом встал и, шатаясь, как побитая собака поплёлся в прихожую к зеркалу. Ба! Из зеркала на него посмотрели такие зелёные на выкате рачьи глаза, по которым ничего нельзя было определить…
Его руки тряслись, он знал, что с дикого  похмелья лечиться нужно только одним средством - бокалом доброго вина, но от этой мысли его всего передернуло, и это было тоже неплохо. Но, что ему не хотелось опохмелиться - обозначало, что он ещё не совсем законченный алкоголик, пытался он  разобраться  в реальных событиях настоящего времени.



- Серёжа, иди жрать, скотина! - послышался с кухни раздраженный голос жены.
- Похоже, теперь всё только ещё начинается… - прострелила его мысль крупнокалиберной пушкой, отчего ему стало как-то совсем неуютно, он мысленно стал просить ангелов, что бы те встали защитным кругом.
- Слава те господи, хоть вчера всё закончилось дома, что никого не убил, не избил. Правда, мог чего-нибудь наговорить жене, но это дело со временем поправимое… - утешал он себя.

После контрастного душа ему стало маленечко легче, но всё равно бодун его крепко держал и не собирался выпускать из своих цепких объятий.
На кухне жена ударила Сергея своим заплаканным взглядом. Она смотрела на него, как загнанная волчица, чем было всё заранее сказано.
До этого Сергей как-то ещё сомневался, размышляя над тем, таким же остаётся человек, когда сделал  хотя бы один глоток пива? Таким, или же нет…?
- Нет! Человек, становится совершенно другим – в который раз делал он для себя справедливые выводы, но на душе у него от этого легче не стало. На душе у него был мерзкий гадюшник. В нём полностью отсутствовало то самое обаяние с яркостью, которое было ещё вчера. Сейчас он никак не мог нащупать нужный рисунок образа и совершенно не знал, как себя вести, а вести себя как-то надо было…
Раньше он всегда держал пушку – прямо, но то было раньше…
Сейчас ему так захотелось улететь куда-нибудь за облака и отсидеться там недельку, другую, пока всё не устаканется. Но – увы, он понимал, что улететь у него уже никуда не получится.

На кухне жена чуть не сожрала его за завтраком. Сначала она только плакала и долго молчала, и это было ещё хуже, если бы она просто надавала ему по морде, это гробовое молчание было просто невыносимо, всё равно, что знаешь, что в тебя целятся, но не знаешь, когда выстрелят…

Сергей виновато сидел за столом, у его ног, как ни в чем небывало ластился кот Шебуршила,  всё было, вроде бы как всегда.

- Серёжа… - неторопливо начала жена. - Так больше продолжаться не может… После того, что ты мне вчера наговорил, я подаю на развод.
Слова жены набатным колоколом огрели Сергея прямо по голове, от чего вокруг него всё сразу поплыло.
- Ты помнишь, как ты вчера меня называл самыми последними словами,  что я переспала со всеми подряд… - потом супруга махнула рукой, и на её глаза опять накатились жгучие слёзы. - Нет! Ты это помнишь, а…? Признавайся…! Да ни хрена ты не помнишь… - затряслись плечи супруги. - А зачем ты вчера в два часа ночи звонил жене своего начальника, этой доброй и милой женщине…? Ты ей такого наговорил…! Наговорил, что у Михаила Никифоровича есть любовница, у этого прекраснейшего человека, который кроме своей жены в жизни вообще никого не любил… - снова затряслись  плечи супруги.
Сергей попытался всё это себе представить… Нет! Он не попытался, он  всё это представил, от представленного ему захотелось вдруг, умереть! Его лицо заплыло малиновой краской, а мир покачнулся и рухнул, как в пропасть. Господи, как много бы он отдал за то, чтобы все эти события открутить  назад…! Ситуация стала прорисовываться страшной канвой, от чего в его  голове застучали деревянные молоточки и зазвенели серебряные бубенцы .
- А ещё ты вчера намолол, нет, ты не намолол, а намолотил, что твой начальник Михаил Никифорович – вор! И его обязательно посадят в тюрьму… И, что у тебя для этого есть весомые доказательства, ты завтра приедешь его брать вместе с прокуратурой прямо в кабинете, ты написал на него по электронке жалобу министру и прокурорам в районную и областную прокуратуру… Ты хоть всё это помнишь…? Кому и за что ты сделал все эти гадости? Тому человеку, который столько раз нас с тобой приглашал в гости? Который только тебя одного из всего отдела отправлял в заграничные командировки и просто выбил нам квартиру в Москве…? Я с тобой жить больше так  не-мо-гу… - по слогам протянула супруга. - Как ты теперь будешь смотреть в глаза этому прекраснейшему человеку…? - опять затряслись её плечи. - Ты ведь от всего этого – посинеешь!!!

* * *

Сергей перевёл взгляд в окно, в котором по-летнему беззаботно сияло яркое солнышко, и порхали весёлые птички. Руки у него тряслись, стакан с чаем стучал по зубам, а в душе отдавало чем-то таким мерзопакостным и противным до самого изнеможения, что ему опять захотелось или провалиться сквозь землю или же убежать от самого себя… Но провалиться он не мог никуда, так же, как убежать…
Он сидел и продолжал надеяться на лучшее, потом на кухне включилось радио,  из которого полилась весёлая бодрая песня:

- "Привет с большого бодуна…!"

Сергей сидел, в его голове как в улье гудело, но он твёрдо верил в то, что всё плохое когда-нибудь обязательно кончится, а всё хорошее, когда-нибудь – снова вернётся…!

Андрей Днепровский – Безбашенный. (A. DNEPR)

                3 мая 2006г