Три дня на подготовку. Глава 1. Грег Xант, середня

Барри Xаллен, начальник первого отдела разведки Сил Космической Безопасности, нащупал твердыми квадратными ногтями, желтыми от венерианского табака, щекочущий волосок в левой ноздре и, изловчившись, вырвал его. Слезы так и брызнули у него из глаз, но зато голова, очумело гудевшая после многодневного перепоя, слегка прояснилась. Этот зверский, но действенный способ Халлен открыл случайно, попробовав импортное арктурское вино, которое целый месяц рекламировали по мыслевидению. Вот на Волопасе виноград – это да, на Алголе еще, правда, гонят напиток из «дьявольских яблок», но пробовать пока не приходилось, код заказа куда-то задевался.

Халлен покрутил головой и ткнул пальцем в кнопку на пульте, на которой горела фиолетовым светом буква «о» - «option». Дисплей через пару секунд выдал колонку фамилий и данных к ним, затем начал последовательно укрупнять каждый номер, выписывая подробно анкету и биографию. По привычке Халлен пробегал глазами строчки, но мысли его были далеко. В сущности, выбор, который он должен сделать, не имеет смысла, да и не имеет он права выбирать в такой ситуации, когда результат заранее запрограммирован. «Автомат!» - рявкнул Халлен в отчаянии, дисплей испуганно замигал и зеленым по черному напечатал: «Грегори Хант, детектив второго класса, сорок пять лет, холост, детей нет, коэффициент 0,50003…»

- Стопроцентный середняк, - с облегчением вздохнул Халлен, - это не Сен-Марк, такого не жалко.- И нажал кнопку вызова.

* * *
В этот момент Грег Хант, медленно и тщательно пережевывая лангет из молодого тапира, прихлебывал слабый чай из тробрианских ароматических трав. Его трапеза продолжалась уже целый час, и нежная вырезка, еще вчера прогуливавшаяся в тропических джунглях, полностью пропиталась желудочным соком и отчасти даже прошла двенадцатиперстную кишку. Грег поднялся из-за стола с приятным ощущением сытости и легкости одновременно. Такое состояние позволяло максимально концентрировать энергию и удивительным образом расширяло угол периферийного зрения, которым он как раз схватил багровое полыхание табло вызова над дверью. Но сознание, сфокусированное на вечернюю прогулку, отключило восприятие ненужного в данный момент сигнала. Стянув влажную майку, брюки и носки, Хант швырнул их в белую пасть утилизатора. Туда же полетели новые туфли, чересчур модный малиново-фиолетовый цвет которых надоедал уже на следующий день.

Он подошел к зеркалу. Оттуда на него смотрел крупный мускулистый мужчина, весь заросший рыжим волосом. Холодные прищуренные глаза, тяжелая челюсть, приплюснутый нос. Лицо, не отягощенное рефлексией сверх необходимого. На курсе он был восемнадцатым и дальше тоже никаких звезд или планет с неба не хватал. Сен-Марку, Валленштайну, Боровскому он не завидовал, любить, правда, он их тоже не любил. Каждому свое. Логика, анализ, интерпретация – все эти интеллектуальные штучки не для него. «Грег – специалист по боевому контакту, местный бог войны», - говорит Барри Халлен, когда предстоит принять участие в операции и приходиться выдавать табельное оружие и амуницию. Но это происходит все реже и реже.

Хант мысленно сжал рукой холодную рукоятку тяжелого пулемета и ощутил его ответное подрагивание. Да, каждому свое. Только не хватает ему этой своей работы, чаще достается готовить справки и нормативные документы, а у него от бумаг давление скачет. От бумаг он чувствует, что стареет. Еще годков пять – и на операцию его больше не возьмут, даже если представится возможность. Останется только прогуливаться по вечерам.

Криво ухмыляясь, Хант нанес легкий удар прямыми пальцами по кнопкам платяного шкафа. Там загудело, дверца пошла вверх и выбросила пластиковый пакет. В нем был строгий черный костюм, рубашка с галстуком и лаковые туфли. Брюки пришлись Ханту впору, но пиджак оказался слегка узковат, и он не стал его застегивать. Потом он взял со стола два массивных стальных браслета и застегнул их на запястьях, засунул свинцовые пластины в носки туфель, втиснул толстые пальцы в бронзовые перстни-печатки – по три на каждую руку. Повинуясь мысленному приказу, дверь открылась, Хант вышел в холл и поправил под неплотно затянутым узлом галстука нефритовую застежку облегченного бронежилета.

У выхода из дома он задержался, привыкая к ядовитому огню бегущей рекламы. «Благоденствие, Безопасность, Блаженство – основа земной цивилизации!» Пауза, силуэт мчащегося автолета последней марки. «Загородный мотель Кроноса – лучший приют! Отдых, обед и оргазм – почти бесплатно!» Пауза, силуэт раздевающейся женщины. «Только у нас! Последний шедевр мыследействия! Риск – роковое ремесло! Все в рамках закона и не вставая с кресла!» Пауза. «Благоденствие, Безопасность…»

Хант отвернулся и шагнул на движущийся тротуар как раз в тот момент, когда, едва не разнеся его на куски, у входа приземлился старенький автолет. Бросив взгляд через плечо на вываливающуюся из него кучку молодых женщин в разноцветных комбинезонах, Хант быстро перешел на более скоростную дорожку. Вслед раздался хохот и длинное грубое ругательство, которое нежный девичий голосок прокричал уверенной скороговоркой. Боковым зрением Хант схватил на груди юной матершинницы круглую эмблему массовой женской организации «Волчицы-вакханки» - белая волчья морда с кистью зеленого винограда в зубах. Можно было не сомневаться, что старомодно одетый, с боязливой повадкой немолодой человек будет ими замечен и подвигнет на подвиги.

Грег неуклюже подпрыгнул и, чуть не падая, выскочил на боковую неподвижную полосу. Прямо перед ним темнел хорошо знакомый тупик. Он еще раз боязливо оглянулся – вся стая уже неслась за ним со всех своих длинных ног – и заковылял туда.

До конца переулка оставалось метров сто, когда они настигли его. Их было шестеро, молодые сильные девки, старшей едва минуло двадцать пять, веселые, размалеванные, благоухающие дорогими импортными наркотиками.

- Эй, красавчик, погоди! Угости одинокую сигаретой!

Хант прижался спиной к дому и втянул голову в плечи. Играть – так до последнего. Сейчас начнется потеха.

- А мужичок-то ничего, зачем убегал, ты что, голубой? Бабы, посмотрим, может, у него женилка засохла?

Блеснув полными, в ярко-зеленой помаде губами, ближняя к нему девушка резко сунула руку с длинными зелеными ногтями ему в пах. Но пальцы лишь беспомощно скользнули по стальной раковине, надежно защищавшей уязвимое место. Недоуменно вскрикнув, она отпрянула, и в этот момент на нее налетели остальные, рвущиеся за своей долей. С визгом они вцепились в Ханта, пытаясь повалить на землю, но только мешали друг другу. Когда же худощавая блондинка, брызгая ароматной слюной, попыталась вонзить ногти ему в глаза, он решил приступить к делу. Голова неуловимо дернулась в сторону, молниеносным движением его зубы поймали тонкую кисть и откусили начисто.

Девчонка завизжала как подколотый поросенок, и Хант почувствовал на лице струю горячей крови. Он облизал губы, а указательный палец его правой руки уже проник в ключичную впадину зеленогубой и потянул на себя. Хрустнули связки, затрещала рвущаяся ткань и кожа. В следующее мгновение палец Ханта без видимых усилий вытащил из падающего тела белую окровавленную кость и воздел ее над головой. В это время носок правой туфли завяз в другом теле, добираясь до позвоночника, а локоть дробил чьи-то жемчужные зубки.

Стряхнув с себя мокрую трепещущую протоплазму, Хант издал хриплый рык и бросился за двумя остальными, но остановился, не сделав и двух шагов. Обезумевшие девчонки неслись в темный каменный мешок, которым заканчивался переулок, и можно было уже не спешить. Он услышал их отчаянный вопль, когда они наткнулись на глухую стену, и нарочито зловеще захохотал.

Он легко нашел этих мокриц, вжавшихся в камень, осквернившихся от страха. В темноте его бесчувственные каменные пальцы два раза сжали податливую плоть и отшвырнули ее брезгливо. На сегодня все было кончено.

Черный костюм сослужил Ханту хорошую службу. Лицо он вытер рукавом, руки засунул глубоко в карманы, и хотя в правой туфле противно хлюпало, в целом на темном полиамиде крови не было видно. Хотя он, конечно, перестраховщик, вечером в лифте на такие мелочи никто не обращает внимание.

* * *