Не умиРай 1-7

1.
Она почти рядом и, в тоже время, далеко. Расстояние – метр. Между тамбуром вагона и перроном. Мной и ей. Смотрю на часы – осталось несколько минут, нужно успеть что-то сказать, успеть показать какой-то жест, успеть задуматься о том, что будет после. Слишком много для такого маленького промежутка времени. Я ни за что не успею, обязательно что-нибудь забуду. Впрочем, как обычно.

2.
Началось все с бессонницы. Не то, что бы я не мог уснуть – просто я не хотел этого. Вообще, в современной жизни настолько много интересных вещей, что ты просто понимаешь, что не успеешь покусать всех яблок, если будешь жить так, как жили твои предки. Время на сон тратить жалко и ты бегаешь по этому миру с огромным плакатом в руках – «Я люблю ночь, потому что в это время все идиоты спят». А мир вокруг тебя постепенно бледнеет, открывает новые звуки, прячет бесполезные запахи и зовет в загадочный сумрак. И он становится твоей сущностью, твоим смыслом – он становится тобой. Он говорит, – Добро пожаловать в органы, сынок. Мерзкий старикашка с беззубой улыбкой. Только не думай, что я иду туда из-за того, что ты мне понравился....

...Я иду туда, потому, что Я - не против.

3.
Первые сутки без сна – самое сложное. Потому что спать хочется нереально, тело становится ватным. А ты - ты тормозишь. Мозг переходит в спящий режим и не способен обрабатывать огромный поток информации, оставляя тело наедине с окружающей средой. Как то самое, ощущение - когда ты стоишь под душем, а пьяный сантехник отключает воду, и, вместо огромного потока теплой воды, на тебя падает тонкая холодная струйка. Как минимум, можно подумать о собственной беспомощности перед окружающим миром. И осознать тот факт, что для выживания нужно уметь приспосабливаться. И вот от твоих действий по приспособлению и будет зависеть то, что скажут потом про тебя – ГЕРОЙ или ЖОПОЛИЗ.
Вторые сутки без сна – это кайф. На самом деле. Почему-то вдруг мир становится таким разноцветным и радостным. Тебе нравится абсолютно все – и глупая улыбка кондуктора и проносящиеся на красный свет автомобили. И хочется говорить со всем миром. Но, ты еще не готов, поэтому, приходится только улыбаться. Глупо, но тебе все это нравится.
Дни начинают тормозить, а ночь – проскальзывать между ресниц , поэтому третьи и четвертые сутки объединяются в один никогда-не-заканчивающийся день. Ты начинаешь замечать то, что хотят больше всего скрыть. Трещинки в новом линолеуме, облупленная краска на дорогом автомобиле, морщины на лицах одноклассниц и много всего такого. Мир выталкивает тебя, он говорит: “Ну же, иди, проспись, ведь утро будет таким чудесным. Там будет свежий кофе, чистые мысли и новое солнце – потому что твое солнце устало идти с тобой четыре дня. Иди спать”. Но ты решаешь идти дальше.
Пять. День бесконечных циклов. Ты спускаешься по лестнице, спотыкаешься и падаешь. И вот, в тот момент, когда твой нос готов удариться об бетонную ступеньку, ты вдруг понимаешь, что только подходишь к лестнице. И снова – спускаешься – спотыкаешься – падаешь – подходишь к лестнице. Это как читать всем классом одну и ту же строчку по несколько раз. Единственный выход из этой ситуации – аккуратно спускаться. Бамц. Задание выполнено. Идеально. Без ошибок. Еще бы – ты ведь уже отработал каждое движение.
Шестой и седьмой день дарят тебе новые ощущения. И ты начинаешь жить не в том мире образов, в котором живут те, кто спит, ты живешь в мире смысла. Причем смысла меньше всего там, где больше всего объектов. По крайней мере, толпы для тебя уже не существует. И вот, ты идешь поздно ночью на крышу недостроенного дома. Оттуда видно все огни города, слышно дыхание ночного города, и оно совпадает с твоим. Оргазм – не то слово, но, это единственное, что всплывает в памяти в этот момент. А ты подходишь к краю, начинаешь корчить из себя Ди Каприо и кричишь огням, темноте и всем кто внизу, - Айм а кинг оф зе ворлд, суки!!!


 4.
Я сижу в дешевом кафе, ем одноразовый салат в одноразовой посуде, размешиваю коричневую жидкость, которую здесь почему-то гордо называют «кофе». Может, все дело в прилагательном «растворимый»? Собственно, это прилагательное легко переносится на окружающий мир. Растворимый стол, растворимый стул, растворимые глаза продавщицы, растворимый мир. И на фоне всего этого – достаточно четкий Я.
Тут подходит со своими салатам и кофе девушка, на удивление достаточно четкая, не говоря ни слова садится напротив меня и начинает изучать ту биомассу, которую удалось приобрети рублей за тридцать.
- Слушай, какого хрена ты села за мой столик? Других что ли нет?
Она часто моргает своими огромными карими глазами, подведенными нереально толстым слоем черной туши и начинает вскрывать крышку от баночки с салатом из телячьих языков, называемый здесь «Разговор по душам» . Длинные ногти мешают это сделать, но она настойчиво пыхтит и вскоре раздается пластмассовый щелчок, и в воздухе становится одним запахом больше.
- Слушай, ты, пересядь в другое место. Я плачу деньги не за то, чтобы пялиться на то, как ты будешь есть это дерьмо. По-хорошему прошу.
 Она улыбается и начинает пихать в рот всю эту дребедень. Зеленый горошек, не удержанный ртом, падает обратно в тарелку, и в тот же момент снова подхватывается одноразовой вилкой.
- Самой то не противно?
И снова нет ответной реакции. Меня начинает выводить из равновесия непонятная злость и я выбегаю из кафе. Когда-то давно такие заведения назывались столовыми. И тогда было все правильно.

5.
А на улице утро. Солнце пытается отдать людям часть своей энергии – но они сопротивляются и быстро прячутся от него в набитых автобусах и маршрутках, в скучных офисах и собственных ванных комнатах без окон. По-моему, достаточно глупо. Но что мне тратить свои силы на то, чтобы всех переубедить? Поэтому, я молча шагаю по улице, обтекаемый быстрой толпой людей, спешащих куда-то. Вроде бы, если взять площадь в 33 квадратных метрах, то на ней в данный момент будет человек около пятидесяти. Но только вот каждому пофиг на тех, кто рядом. Еще один неправильно понятый слоган 150-летней давности «Свобода, равенство, братство».
Ладно, я знаю, что меня сейчас спасет. Книжный магазин. Обычно, там много книжек с яркими обложками и блеклыми текстами. Это как раз то, что нужно.

6.
На стенах – плакаты с изображением Гарри Поттера, рекламой романов Акунина и еще каких-то мужиков с мечами, зеркалами и бластерами. А на полках – куча книг. Всяких. Есть рецепты от Мэрилин Монро с цветными картинками, есть атлас мира, есть даже книжка, напечатанная на туалетной бумаге, с гордой надписью – Гопники.
- Молодой человек, я недавно выпустил свою новую книгу афоризмов.
- Здорово, поздравляю.
- Спасибо. Купите ее сейчас – я покажу, где она стоит, и дам бесплатный автограф.
- А у Вас фамилия не Прутков?
- Нет, а что?
- Да ничего, собственно, просто я хотел или Пруткова, или Петросяна. А Вас можно попросить постоять здесь и никуда не уходить?

Напротив одной из полок стоит та самая девушка из столовки. Она листает какую-то книгу, потом, посмотрев по сторонам, прячет ее в недрах своей сумки.
- Какого хрена ты все время ходишь за мной?
Она снова хлопает глазами и исчезает.
А я подхожу к полке, забираю оттуда «Поколение Икс» Коупленда, кладу аккуратно во внутренний карман куртки, который в несколько слоев покрыт фольгой чтобы не сработали датчики, и иду на выход, чтобы раствориться в городе. Растворимый Я.


7.
А знаете, вот приятно возвращаться домой. Причем для меня дом не подразумевает ничего такого романтического в стиле «дом – это там, где тебя всегда ждут». Для меня дом – это место, где можно хранить всевозможное барахло, стыренное из окружающего мира. На двери висят номера, снятые с разбитых автомобилей, на полках куча растрепанных книг, блестящие диски без коробочек. На стенах – афиши, объявления с оторванными телефонами, даже трубка, скрученная с телефона-автомата. А в центре всего – стоит гордость и радость научного прогресса – кусок пластика, кремния, серебра и пластмассы. Консоль для выхода в другой мир. Мир, в котором есть только твои правила. Нерастворимый мир. Смотрю на мигающий курсор в командной строке и перехожу на следующий уровень.
А новый мир смотрит на тебя добродушно, приглаживает тебе волосы и говорит, тыча пальцем куда-то в сторону, - Там ты, наконец, найдешь свой рай, за горизонтом. Ты достоин его. Дак, иди и возьми, все что захочешь.