Самоубийство Кощея

 Анатолий Делицой

Самоубийство Кощея.
Рассказ
Кощей Бессмертный задумал самоубийство. Подошел к заповедному дубу, в ветвях которого, на пудовых цепях, в хрустальном ларце, с незапамятных еще времен, хранилась его, треклятого, смерть, набрался смелости, да и повалил могучее дерево. И тут же пожалел о содеянном. Делать, однако, было нечего – древо упало, ларец разбился вдребезги, и выскочил из него заяц.
Заяц как заяц, ничего себе, больно труслив только. Уши трясутся, душа в пятки ушла, и слезы из глаз так и льются. Пожалел Косого Кощей, посадил его к себе на ладонь, отогрел, угостил морковкой, пощекотал за ушами. Заяц морковку погрыз, потом осмотрелся да и успокоился. На ночь Бессмертный его в свой дворец снес, положил на пуховую перину, сам рядом лег и всю ночь сторожил – глаз не сомкнул. И старался лежать смирно, спокойно, костями не греметь – разбудить Косого боялся.
На второй день заяц совсем у Кощея освоился. Поел морковки от пуза, потом опять на кощееву ладонь забрался. Развалился на мягкой подстилочке, передние лапы за голову закинул, задние – лапа на лапе, и верхней помахивает. Греется Косой на солнышке, морковка в животе урчит, и такое от этого удовольствие получает, что даже песенку себе под нос подмурлыкивает.
И все б ничего было бы, зажили бы они вдвоем неплохо, да вот беда – почуял заяц, что больно он дорог Кощею и с каждым днем все больше и больше капризничать начал. Утром только глаза продерет, топнет ногой и кричит Кощею: «Жрать давай скорее, голодом заморить меня хочешь, что ли!?». Да морковку еще не всякую берет, послаще требует, если не понравится, кидает ее Кощею прямо в морду, падает, лапами дрыгает и орет во всю глотку, как резаный: «Сатрап! Кровопийца! Убийца!». А после обеда стал заставлять убаюкивать себя, как ребенка, и веером перед носом махать, чтоб свежее было. А Кощей хоть и кривится, но все, что Косой от него ни потребует, все ж таки исполняет.
А Заяц и вовсе обнаглел. Взял моду Бессмертного перевоспитывать. Однажды вскочил с подстилки и говорит: «Ну, хватит, сил моих больше нет, не могу жить далее с таким чучелом!». «Это почему же я чучело?» – обиделся Кощей. «Чучело, чучело!» – заверещал Заяц – «Недоразвитая личность!». Ты, говорит, Кощей, весь в комплексах.
Довел он однажды Кощея до слез и расхохотался. Так радостно ему стало, что аж передние лапы потер от удовольствия. С тех пор Косой Бессмертному жизни уже не давал – нашел слабинку и пилил его с утра до ночи. А передразнивать научился Кощея так, что тот со стыда готов был хоть сквозь землю провалиться.
Однажды Косой театр устроил. Поклонился, точно перед зрителями, заставил Кощея аплодисменты изобразить и произнес с издевкой:
- В нашей программе – признание в любви Кощея Бессмертного Василисе Прекрасной.
Разинул Кощей рот от удивления и думает про себя: «Это еще что за фокус?» А Заяц состроил жалобную мордашку и начал дрожащим голосом:
- Василисушка моя ненаглядная, свет очей моих, будь моей навеки, полюби меня, хоть я тебя и не достоин. Дай мне хоть каплю любви твоей, ведь я так одинок. Не отвергай меня, а то погибну я от тоски!
- Гаденыш! Откуда ты все это узнал? – вскипел Кощей. Никому не рассказывал он об этой его несчастной любви. Засела она у него в сердце, как тупая игла. За самое больное и заветное ущипнул его Косой.
А Заяц все не унимается. Опять поклонился невидимым зрителям и объявляет:
- Во втором отделении нашего концерта – пантомима «Страдания отвергнутого Кощея».
И начал изображать Бессмертного. Да так все натурально у него получается, и еще голосом жалобно подвывает, что у Кощея внутри все прямо так и переворачивается. А Заяц подхихикивать начал – ну, просто издевается, проклятый!
Не выдержал Кощей, схватил Косого за уши, да так трахнул им о горную вершину, что одни уши от того и остались. Только тогда и опомнился. И опять пригорюнился.
Из зайца же вылетела утка. Поймал ее Кощей и думает: «Что же мне с ней делать? В клетку ее посадить, что ли? Нет, не дело это – в клетку, не дело».
«Не хочу свою смерть оберегать» – порешил Кощей – «Пускай и у меня судьба появится. Лети, утка, лети, милая! Пускай будет то, что будет!» И с этими словами бросил птицу в синее небо. Да не рассчитал Бессмертный свои силы. Взлетела утка, как мячик, высоко-высоко, ударилась о небесную твердь и разбилась на тысячи кусочков. «Эх, недотепа» - подумал Кощей. Взглянул на небосвод, и в сверкающем его хрустале ему вдруг почудилась насмешка.
Обратно к Кощею вернулось уже яйцо. Круглое такое, белое. Еле поймал его Кощей. И так страшно ему вдруг стало – совсем уже рядом смертушка его обиталась!
«Ну, уж яйцо-то никуда не денется. Уберегу» – успокоил себя Кощей. И понес бережно яйцо в свой дворец.
Да вот беда – споткнулся Бессмертный о порог и упал. Выскользнуло яйцо у него из рук и разбилось. Заплакал тогда Кощей от досады: «Какой я несчастный!» Потом подумал: «А может, оно и к лучшему. Ну где я теперь эту иголку искать буду? Лежит себе где-нибудь и пускай лежит до скончания века».
«Э, шалишь, брат» – ответил своим мыслям Кощей. И в тот же миг всевидящим оком выхватил упавшую в щелочку между досок заветную стальную вещичку, взял ее в руки и, обреченно вздохнув, с сожалением переломил на две половинки.

1994