Лопс

Яри – сине-желтая планета. Розовая атмосфера. Ярко-белое светило. Днём – зной. Вечером – мороз. Так было всегда.
Деревья-великаны, заполонившие планету, стойко переносят то и другое. Их сине-желтые листья днем сохраняют влагу, а ночью согревают, как шуба. Листья растут очень обильно. Лишние опадают. Планета покрыта толстым, мягким слоем прелой листвы. Ходить по ней - одно удовольствие. Поверхность пружинит под ногами, как батут.
Но пиксам, живущим на планете, было не до забав. Их нежные яйцевидные тела - синие или желтые – совершенно не переносили холода.
Поэтому весь день пиксы собирали опавшие листья. Синими - питались, желтыми - покрывали дома. Это помогало спастись от ночного мороза. Особенно тщательно утепляли инкубатор. Туда сносили коконы с будущими пиксами.
Как только дневное светило из белого становилось лиловым – прятались в норы. Воздух остывал в считанные минуты. Тела тех, кто не успел укрыться, превращались в облачко пара: синего или желтого. Так было всегда.
Всю ночь пиксы жались друг к другу в своих укрытиях. Синие – к синим, желтые – к желтым. Ждали утра и спасительного тепла. За ночь листья жухли от мороза, и за день надо было натаскать новых. Побольше.
Время от времени из инкубатора выходили юные пиксы. Вполне самостоятельные. Они придумывали себе имена - всегда двусложные – и расходились по семьям. Синие – к синим, желтые – к желтым. Так было всегда.
Но вот однажды один из детенышей оказался не синим… и не желтым. На планете такой цвет видели только один раз. Когда случайно смешали синюю и желтую глину. Его назвали «зе-лё-ный». Наверное, один из коконов все же подморозило…
Началось распределение по семьям. Каждый новопришедший называл свое имя – всегда двусложное:
- Ноби! Мози! Роба! Видо! Чипи! – радостно выкрикивали пиксики, жмуря свой единственный глазок. Дневной свет им был ещё не привычен.
- Лопс! – так же радостно выпалил зеленый пикс.
Первой пришла в себя ответственная за инкубатор старая пикса:
- Локо? Лопэ? Ломи? Лона? – подсказывала она несмышленышу.
- Лопс! – еще веселее пискнул малыш.
Некогда было объяснять глупому возмутительность его поведения. Светило стало лиловым: пришло время прятаться в норы. Никто не захотел принять в свою семью зелёного чудака с односложным именем.
Ночь Лопс провел в инкубаторе. Наутро ему выделили пустую нору. Началась самостоятельная жизнь.
Отправились собирать листья. Новичкам объяснили: «Синие – есть, желтыми - покрывать норы и инкубатор. На вкус листья совершенно одинаковы. Но желтые несъедобны!» Все принялись за дело. И только Лопс ел все подряд. Через некоторое время его тельце раздулось. Бедолага лежал и тихо постанывал, страдальчески закрывая свой единственный глазок.
К вечеру Лопсу стало лучше. Старая пикса еще раз стала показывать ему, какие листья нужно есть. Но несчастный только недоуменно мигал. Выяснилось, что он не мог отличить желтый цвет от синего! Да, бедняга долго так не протянет. Погибнет через несколько дней. И его тельце превратится в облачко пара. Так происходило всегда.
Тем временем Лопс внимательно изучал съедобные и несъедобные листья. Он осторожно брал каждый, подносил близко-близко к лицу и в лучах уже лиловеющего светила рассматривал их. Может, он все же научится отличать синий от желтого? Хоть немного?
Действительно, на следующий день Лопс кое-как приспособился. Он научился выбирать съедобные листья. Но ел очень медленно, внимательно рассматривая кажный из них. Поэтому на нору у него оставалось совсем мало времени.
Лопс спешно нагребал на нее листья – все подряд – и вдобавок шел за травой. Он охапками таскал длинные стебли прямо в норку. Еще одно чудачество! Какой от травы толк? Тонкая и волокнистая. Она согревает гораздо меньше, чем листья.
Скоро выяснилось, что Лопс плетет из травы циновки. Зачем тратить время? Ведь листьев так много! Ну да у каждого своё разумение… Что правда, то правда. И по ночам, одиноко свернувшись в своей норке, маленький зеленый пикс припоминал самое главное, что успел понять.
«Мое имя Лопс. Все смотрят на меня как-то удивленно. Наверное, у них есть на то причина. Мир уютный и ласковый. Под ногами - мягко. Сверху - тепло. Как хорошо жить!.
Листья можно есть не все. А то болит живот. Очень сильно. Съедобные те, которые в мелких дырочках. Если поднять лист к небу, все видно. Лист темный. В дырочках – свет. Кушай на здоровье!
Ночью холодно, но листья и циновки греют. Когда стебли травы начинают клониться к земле, нужно прятаться в норку. Чтобы успеть поуютнее зарыться в листья.
Если наплести циновок побольше, в них, наверное, можно будет завернуться и ночью выйти из укрытия. Там мороз! Интересно, какой он. Наверное, ему просто скучно одному. Ведь все спят… Вот он и рвется в наши дома: поздороваться.
Мир приветливый и очень добрый».

 …Настало утро, а мороз не сменился теплом. Так было весь день и еще пять дней подряд. В темноте своих укрытий пиксы сначала недоумевали, потом - боялись и страдали от голода. Некоторые погибли. Их тела превращались в облачко пара, которое быстро рассеивалось. На седьмой день тепло вернулось.
Почувствовав его, пиксы вылезли из норок… и позавидовали тем, кто погиб от холода. Мир перевернулся. Сине-желтая гармония исчезла. Все было радужно-цветным. Все! Небо! Дневное светило! Листья деревьев! Стебли трав! Сами пиксы!
Фиолетовый, красный, голубой, зеленый, коричневый - обилие цвета сбивало с ног. Измученные пиксы сбились в кучу. Они испуганно рассматривали изменившуюся планету и друг друга.
Как узнать теперь своих: желтых или синих? Когда прятаться в норы? Какие листья съедобны? И вообще, осталось ли на планете что-нибудь съедобное?
Но голод был сильнее страха. Сначала самые нетерпеливые, потом - все остальные пиксы начали есть листья. Все подряд. Спустя время их разноцветные тела раздулись, налились болью.
 И только для Лопса мир остался прежним. Он все так же медленно жевал, сосредоточенно разглядывая каждый листок. Пиксы заметили, что он ест не все, а выбирает определенные цвета - и не страдает от отравления. Значит, съедобные листья все-таки есть!
Последовали его примеру. Стало спокойнее: хоть в чем-то появилась уверенность.
Вдруг Лопс забеспокоился. Со всей возможной поспешностью нагреб на свою норку побольше листьев – всех подряд - и отправился за травой, как всегда. Затащив разноцветные стебли в норку, стал заваливать вход.
Все сделали то же.
…Прошло несколько дней. Пиксы поняли: когда светило начинает переливаться оранжево-серым, нужно прятаться в норки. Красные и коричневые листья можно есть. Остальные- для утепления жилищ. Кое-как придумали названия для новых, не существовавших до сих пор цветов.
Вот только друг к другу привыкали с трудом. Теперь в одной норе собирались пиксы самых разных оттенков. Это казалось странным. Недоставало одноцветного уюта. Устраиваясь на ночлег, пиксы с опаской прижимались к изменившимся до неузнаваемости соседям и вспоминали о том, какой прекрасной была их планета совсем недавно.
Но красно-коричневые листья оказались такими же сытными, как и синие. А разноцветные грели не хуже желтых. Розово-голубое светило щедро дарило тепло, а оранжево-серое неизменно предвещало холод и темноту…Это утешало и как-то примиряло с действительностью.
Если бы ночью кто-нибудь из пиксов вдруг выглянул из норки, он увидел бы ещё одну странность, происходящую на планете.
В темноте, прислонившись к стволу дерева, сидел Лопс. Неподвижный, завернутый в несколько циновок, он напоминал маленький холмик. Лопс рассматривал ночное небо, мечтательно помигивая своим единственным глазком. О чем мог думать этот чудак? Зачем выходил из теплого укрытия на холод? Ни один из пиксов не нашелся бы, что ответить. Но, к счастью, все спали: за последнюю неделю тревог и вопросов было предостаточно…
А мысли Лопса текли по-прежнему мирно и неторопливо. Он думал о самом главном, что успел понять.
«Мое имя – Лопс. В последнее время все смотрят друг на друга удивленно. Наверное, есть причина.
 Мир уютный. Под ногами - мягко. Сверху - тепло. Очень приятно!
Если лист в мелких дырочках – его можно есть. Когда стебли трав клонятся к земле – начинается самое интересное. Нужно залезть в норку, взять побольше циновок, завернуться в них поплотней – и можно снова выйти наружу. Пожалуйста, никто не тронет!
Говорю морозу: «Здравствуй!» Потом сажусь, и мы вместе смотрим на небо. Ночью все небо в дырочках! Небо темное, но через дырочки виден свет. Наверное, кто-то сверху прикрывает нашу планету большим-большим листом. Чтобы не замерзла. А дырочки – чтобы знали, что свет есть всегда.
Мир добрый! В нем хорошо жить».