Командировка

На этот раз мы поехали в Ленинград. До этого мы несколько раз ездили в Пермь внедрять свой прибор на заводе. Теперь предстояло внедрять его на заводе в Питере. Мы - это наша группа, Виктор Иванович, бывший военный летчик, работавший теперь у нас мастером, Боря, старший инженер, и я - начальник группы.
Каждая разработка нашего НИИ должна была заканчиваться внедрением. Само это слово, если вдуматься, уже означает трудности. Среда, в которой пытаются разместить новое тело, не хочет его принять, сопротивляется. И нужно применить особое усилие, чтобы втолкнуть, внедрить это новое. И ждать, когда новое приживется и даст положительный результат.

Ну, ладно, внедрение - это отдельная тема.
 
Итак, мы ехали в Питер.
В Питере я бывал и раньше и давно уже заметил, что его жители очень уж ревнуют свой город к Москве. Не все, конечно, но многих таких встречал. Как узнают только, что я москвич, сразу начинают хвалить свой город. Дескать, и красивей он Москвы, и проспекты шире, и дворцы кругом. И белые ночи чего стоят! И народ, мол, проще и добрее. Много раз приходилось слышать такое. "Спроси любого, - говорят, - как пройти туда-то. Обязательно остановится человек, объяснит. А в Москве все бегут, толкаются, всем некогда." . Может, это и так. Только ведь в Москве сколько приезжих! Это и не москвичи вовсе толкаются!

Итак, мы ехали в Питер.
Был конец мая, и стояла необыкновенно теплая для мая погода.
Мы договорились встретиться непосредственно в поезде. Билеты были у каждого на руках. В.И. вызвался один донести прибор из камеры хранения, поскольку коробка уже не была такой тяжелой.

Минут за десять до отхода поезда мы с В.И. уже стояли на платформе у вагона и ждали Борю. Минуты шли, а Боря не шел. Все пассажиры уже заняли места, проводница стояла у вагона с желтым флажком, а Бори не было.
- Подождите отправлять поезд! - шутя обратился я к проводнице. - Сейчас должен прийти Боря. Без него не отправляйте.
- Где же ваш Боря? Сейчас поедем. И вам пора заходить в вагон.
В этот момент мы увидели Борю. В белой тенниске, налегке, он уверенно выписывал синусоиду, перемещаясь от одного края платформы к другому, от одного состава к другому, но четко подошел к нашему вагону. Нас он не видел.
- Это шестой вагон? - спросил он у проводницы.
- Шестой. А вы Боря?
- Боря, - удивился он, выпучив глаза.
- Проходите, отправляемся, - скомандовала женщина. - Боря пришел, можно ехать.
Боря шагнул в вагон, за ним мы. Поезд дернулся, и Боря в своей белой тенниске, в "бобочке", как он говорил, рухнул в отсек, где лежал уголь для титана.

Мы помогли ему выбраться. Тут он узнал нас и объяснил:
- А я по привычке поехал на Курский вокзал. Забыл, что мы не в Пермь едем. Прихожу, а поезда такого нет. Хорошо, тут рядом. Одна остановка на метро.
-Как тебя в метро-то пустили?
- Меня-то, да не пустят? Что я, пьяный что ли? Так, смотрел футбол, немножко выпил. Рассчитал время. Только вокзал перепутал. Расстроился - "Торпедо" проиграло. Со своей "овчаркой" поругался. Это он жену так называл.
Не теряя времени, даром Боря залез на верхнюю полку, сунул носки под матрас и заснул.

В Питер поезд пришел рано утром. Боря так и не успел в туалет, так как долго искал свои носки.
- Да ты их вчера в окно выкинул, - сообщил ему В.И. - Посмотрел на них с презрением и выкинул.
- Я этого сделать не мог, - отвечал практичный Боря. - Уж чего-чего, а чтоб носки выкинуть - это не в моих правилах.

В день приезда главная задача командировочных - устроиться на жилье. Виктор Иванович, который всегда успевал весь аванс истратить еще в Москве, сообщил нам, что будет жить у своего приятеля, штурмана, с которым вместе служил. Он позвонил ему с вокзала и, получив приглашение, расстался с нами. А мы с Борей отправились на завод, отметили командировки и получили места в заводском общежитии.

Днем мы гуляли по городу, в котором Боря оказался впервые. Зашли в известную тогда всем командировочным сосисочную на Невском. Потом взяли бутылку и отправились в общежитие отметить, так сказать, новоселье.
Сидеть в общежитии нам не хотелось, и мы снова отправились бродить по улицам. Общежитие находилось на окраине. Мы не поехали в центр, а просто гуляли, удивляясь необыкновенно теплой погоде.

Постепенно мы пришли к выводу, что неплохо бы и поужинать, и наше хождение обрело цель - стали искать какой-нибудь пункт общественного питания или магазин. Но все магазины оказались уже закрыты, и тут мы, взглянув на часы, с удивлением обнаружили, что время подходит к одиннадцати. Было так светло, тепло и тихо, что нам казалось не больше семи. Белые ночи!

Чем дольше мы ходили, тем больше хотелось есть.
Неожиданно на одной из улиц перед нами возникло типовое здание столовой - двухэтажная "стекляшка". И на верхнем этаже горел свет.

Окрыленные надеждой мы устремились к ней и поднялись на второй этаж. В открытую дверь мы увидели множество людей, сидящих за столом и занятых едой.
У входа стоял бородатый парень, который вопросительно взглянул на нас:
- Что вы хотите?
- Да мы вот хотели бы перекусить. Здесь что - ресторан, кафе?
- Здесь ресторан, но он закрыт на спецобслуживание. Свадьба.
- Вот не везет, - с жалостью в голосе протянул я. - Мы москвичи, приехали в командировку сегодня утром. Целый день ходили по городу. Столько впечатлений, что даже забыли про еду. А ваши белые ночи совсем с толку сбили.
- С утра ничего не ели, - соврал Боря.
Похвала городу из уст москвичей расположила бородатого к нам. Он сочувственно смотрел на нас.
- А можно мы тоже гостями будем? - вдруг неожиданно для себя обнаглел я. - Гости из Москвы!
Бородатый заколебался:
- Тогда вам надо представиться жениху и невесте... Я пойду спрошу.
- Да не стоит. Мы вот тихонько сядем за этот стол. - Я успел заметить, что было два стола: за одним, большим, сидели виновники торжества и человек 25 гостей. Второй стол, поменьше, стоял ближе к входу, и там сидело человек 15, молодежь.
- Ладно. Все-таки я узнаю... - Бородатый ушел.

Поняв его "ладно" как разрешение, мы прошмыгнули к столу, где тут же нашлись нам места: кто-то танцевал, кто-то пошел курить. Был уже тот момент, когда застолье перевалило свой экватор, закуски убрали со стола и принесли торты.
Пожилой мужчина, видимо из гостей старшего поколения, ходил вокруг стола с алюминиевым чайником в руках и разливал из него в граненые стаканы кофе с молоком тем, кто желал. Разумеется, мы с Борей желали. Торт был нарезан большими кусками. К его поглощению мы тут же и приступили.

Особого интереса к нам сидящие за столом не проявляли. Я на всякий случай поинтересовался у соседа, как зовут невесту, на что он, подумав, сказал:
- Кажется, Света.
Я уже доедал кусок торта, когда за нашими спинами возникли три решительно настроенных парня:
- Вы кто такие? - грозно спросил один из них. Вид у него был бойцовский. Белая рубашка с закатанными рукавами.
- Мы гости, - с полным ртом отвечал я.
- С чьей стороны?
- Со стороны невесты. Светы.
- Невеста вас не знает!
- Да, нет! Со стороны жениха, - вмешался Боря.
 - Жених вас не знает!
- Понимаете, мы из Москвы. Приехали, конечно, не специально на свадьбу. В командировку. И оказались голодными. Попросились, и нас пустили, - честно признался я.
- Кто вас пустил?
- Какой-то парень с бородой. Да вон он,- указал я на дальний угол зала.
- Сейчас разберемся. - Троица ушла.

Я успел взять второй кусок торта и начал его поглощать.
Подошел мужчина, разливавший нам кофе. На этот раз в руках у него чайника не было.
- Вы извините, конечно, - он смотрел на нас очень спокойно и миролюбиво, - но вам лучше все-таки уйти.
- Конечно, конечно. Вы нас извините. Большое спасибо, что спасли от голода. Нам самим неловко. - Примерно с такими словами мы направились к выходу.

Неожиданно на пути возникли две женщины в белых халатах, из администрации, и подняли крик: "Кто вы такие! Предъявите документы! Кто вас пустил!"
- В чем дело? - мы были предельно спокойны. - Двери открыты. Это общественное учреждение. Нас пропустили. Разрешили сесть за стол.
- Вас забыли спросить, - вставил Боря. Мы же не хулиганили, никого не оскорбляли. Просят уйти - мы уходим.

Сопровождаемые белыми халатами, мы спустились по лестнице и вышли на улицу. Рассерженные халаты загнали всех, кто курил на крыльце внутрь, и заперли двери.

Наутро мы обнаружили, что резко похолодало. Настолько резко, что в воздухе кружились снежинки. Боря, приехавший в одной "бобочке", сказал, что категорически на завод не пойдет. Он залез под одеяло. Включил кипятильник и целый день пил горячий чай.
Я натянул свитер и отправился на завод. С Виктором Иванычем мы распаковали свой прибор, установили его в цехе и решили несколько организационных вопросов. Чтобы начать работать, нужен был Боря.

На следующий день Виктор Иванович принес Боре старый пиджак своего штурмана. Боря тут же облачился в него. Пиджак пришелся ему впору. Только вот карманы с обеих сторон почему-то были зашиты., что немедленно оскорбило Борю.
- Это чтобы ты работал, а не прятал руки в карманах, - нашелся Виктор Иванович.
Через три дня "овчарка" прислала Боре теплую одежду. Теперь можно было спокойно работать.

Прибор мы внедрили и получили соответствующий акт.

За три недели, что мы провели в Питере, очень нам понравилось, что не было проблемы с пивом. Идем на работу - стоит палатка. Наливают пиво. Народу - никого. Взяли по кружечке. Идем с завода - опять по кружечке. Это на окраине-то!

Нет, что и говорить - командировка удалась. И внедрили, и пиджак дали, и на свадьбе побывали, и пивка попили. А уж белые ночи! А люди!
А вы говорите: "Москва, Питер..." Хороший город!
14.4.02