Писятели

Мне хотелось быть писателем, но мои слова были обесточены. Наши проволочные звонки в номера обратных концов и съедавшая наши спины сутулость страшная кино история об интимности любви, прячущейся, где то в глубине отдела кадров. Лапы моего придуманного пса никогда не грязные, а вот облака сегодня устали и я думаю скоро разревутся.
Отторгаю от себя и из себя всё чужое. Они думают я прыгну, а я без «п» на них. Рудники, ищут золотые слитки, балуются сливками, спят.
Какого цвета? Почему во всех окончаниях «Ты»? Наверно, на... Верно, туда и пойду.
Ты лепишься, мне нравиться. В дневнике дни не одной оценки одни факты ты стала плохо учиться. Жизнь-красота. Как жаль, что ты любишь меня лишь в дни моих триумфов и рождений. Эти будни-клубни кольцами в сердце чаще чёрными полосками, черно-белый телевизор. Радио, ради «О» останусь жить. Ветер предают не высохшие волосы не развиваются, и я думаю на выдохе предам тебя оставив твое единичное значение.
Запутанная и потерянная в ракушках, каменная смотришь холодом слепленная, белая ослепляешь меня. Ты купила пластилин, сегодня я буду тебя трогать мягкой, заранее знаю с ним ничего не получится его двенадцать. Никогда не получишься гипсовой, но останешься гибкой.
Стояли на голове, всё посыпалось вниз. Иногда на ухо поёшь всё то же окончание. Полуоткрыты, целую их, не хочешь просыпаться, маюсь. Сегодня Калюта удивил меня два раза один раз когда умер, другой когда появился .
Эмоции как эмульсия на железо распылялись в окружающих . водяных знаков становилось с каждым днём всё меньше. Преданность и предательство менялись местами. Хотелось односложного : монотонного течения воды
Сандалии, сандал,
След-запах,
Помнишь? Не понимаешь?
Умираешь. Мумии. Мумие принимаешь.
Новые дни, старое сердце.
на тех же плечах голова другая
и только по фото узнаю, моя.
Вру и лежание в ванной,
Открывает, путает Индию с Америкой,
Считаю золото патронами.
Срывая себе пагоны, звезды тебе.
Но я плаваю, я еще плаваю.