Борьба за высокий быт

 

В нашем дворе копали яму под туалет. Народ не в силах был сдержать язвительных насмешек. Несовременны, мол, дворовые туалеты во второй половине 20 го века. И это справедливо, но задумано, конечно же, поначалу все было совсем не так. Сперва-то, в планах ЖЕКа фигурировало: «обеспечить все квартиры стационарными унитазами». И даже местные власти стали с громогласной хлопотливостью проводить активные мероприятия по теме. На протяжении десяти лет жильцы с неуемным оптимизмом ждали подключения дома к городскому канализационному коллектору. Но… шли годы. Обветшавший коллектор вдруг сам запросил ремонта, средств не выделяли, и все дальше от плановых сроков отходил торжественный день «врезки». Нужно отдать должное терпению народа. Жильцы дома, много лет привычно вытирая пыль с установленных в приступе борьбы за высокий быт унитазов, покорно несли свою нужду в соседний не слишком гостеприимный двор. Туда, где в густом хлорном облаке, ютился старинный небольшой, но все еще крепкий, как, впрочем, все дореволюционные строения, сортир, который, несмотря на наличие целых трех посадочных мест, был хронически переполнен назойливыми «пользователями», невзирая на время года и суток.
 Положение уже стало традиционным, но кому-то «наверху», вдруг, пришла в голову здравая мысль- «До каких пор…!!!», и в целях усиления борьбы за высокий социалистический быт, было решено построить во дворе совершенно новый по фактуре, современный без академических излишеств «дворовой туалет» для жильцов. Как положено из бетона и немножко из стекла, чтобы прекратить каждодневные сортирные баталии и поднять тем самым на новый уровень бытовую культуру местных трудящихся.
 Строительство давалось тяжело. Грунт оказался лежалый, глиняный. Яму копали вручную. Изношенный шанцевый инструмент часто выходил из строя. Рабочие много простаивали. Часто уставали и бродили по двору среди сочувствующих соседей. Там рюмашку перехватят у сердобольной старушки, а там и по-честному скинутся с серьезными людьми. Водку, как назло, приходилось пить на летнем солнцепеке прямо на камешках возле будущего строения. Хотя по свидетельству плаката дом всерьез боролся за высокое звание, двор не относился к разряду благоустроенных. Ни детской площадки, там, ни песочницы. Негде головы приткнуть. В общем, условия работы каторжные, потому и производительность никого не волновала.
Самым завзятым тружеником бригады числился Кузьмич. Он носил потертую голубую майку навыпуск, растянутые коленями и изрядным брюхом невнятного цвета брюки, дырявые прорезиненные полукеды и настоящий заломленный в неожиданных местах потасканный брыль. Целый день по двору тоскливое эхо многократно разносило его монотонный, но тщетный призыв: «Хлопцы! До работы!» Кузьмич по возрасту считал себя бригадиром, но члены трудового коллектива были не в курсе дела и игнорировали его правление, как и все прочие проявления, касательные производственных задач. Полтора месяца непрерывного и изнурительного труда не давали повода для оптимизма. Строительство объекта не приближалось к стадии завершения. Стадия вообще не была ясна. Прораб давно потерял интерес к стройке. А честно отдававшие своё время рабочие не сходились во мнении по этому поводу. Часть из них жаловались, что не подвозят опалубку для бетона. Часть на отсутствие самого бетона, и единственный Кузьмич, все продолжая сетовать на тяжелый грунт, после порции спиртного упорно вдруг хватался долбить глину, под насмешливыми взглядами недавних «сотрапезников» стоя по шее в траншее.
 Судьба знает своих героев - не промахнется. Находка Кузьмича, отмеченная его восторженно-изумленным непечатным восклицанием, мигом собрала вокруг него все не лишенное ушей, законно прописанное и праздное население двора. В хронически дрожащих от многолетних стрессов руках зачарованный Кузьмич держал небольшой полусгнивший перепачканный влажной глиной ящичек. Когда счастливый землекоп вскрыл
«упаковку» дружно ахнула вся немалая набежавшая на молву толпа.
Из промасленной тряпки потрясенный Кузьмич извлек совершенно свежий пистолет. А потом и патроны. В общем - целый арсенал.
-Судя по всему пистолет немецкий, - авторитетно заявил «тертый» дворник Фофа, переживший в том же качестве и в том же дворе нашествие фашистских захватчиков, за что исправно бывал «приглашен» на свидания в различные советские «кемпетентные органы».- Не похоже, что потеряли. Кто-то запрятал, видать, до лучших времен. Вот щас кому следует приступят и разберутся что к чему. Вот щас начнется… следствие, свидетели, виновные… Откуда, мол, оружие и все такое. Да, мля… Лучше бы брулианты раскопали, дешевле бы обошлось…
 Моментально удовлетворившая любопытство толпа зевак после этих слов стала стремительно редеть, стараясь успеть раствориться до приезда «родных» спецслужб. И только пацаны не спешили покинуть место происшествия, как несмышленый, несовершеннолетний и отчаянный контингент. Этот то «контингент» и разглядел в остатках наспех распотрошенного «клада» маленький грязный сверток. Из маслянистых истлевших комьев земли и гнили ярким серебром сверкнули небольшие кристаллы, часть которых в тот же миг оказалась рассованной по карманам молодых клептоманов. Тут-то прозрели и взрослые. «Кыш отсюда, воробье!» -прыснул брылем на ребятню озаренный догадкой о богатстве Кузьмич и с пистолетом в руке грудью рухнул на остатки разграбленного исконно своего лично клада. А тут и милиция подоспела. Профессионально выбили у Кузьмича пистолет и два зуба, скрутили руки, обыскали, обнаружили «золото» и составили акт, едва найдя по двору для свидетельства пару замешкавшихся понятых. Прибывшие попозже люди в штатском, провели среди задержанных свидетелей разъяснительную работу и посредством мегафона довели до сведения прочего населения двора суровое требование сохранить «инцидент» в строгой тайне. Территорию оцепили, строительные работы приостановили, и на следующий день объект заполнили другие землекопы - бодрые, до синевы выбритые, одетые поверх тельняшек в одинаковые новенькие голубые комбинезоны с исправными лопатками военного образца. И все в са-по-гах.
 Уж чего они там искали, и нашли ли чего, сказать не берусь. Да, и знал бы, не растрепал. Не из тех. Однако яма получилась большая, на целых пол -двора и жильцы засомневались даже стоит ли ждать милости от исполкома. И можно проще сказать, испугались. Еще отгрохают гальюн на весь двор – ни пройти - ни проехать. Но волнения были напрасны, все обошлось.
Через пару дней благодаря очередной присланной добросовестной бригаде землекопов от котлована не осталось и следов.
 -Не приходилось такого прежде видать. Закидали землей так быстро, что и выпить ни разу не успели, - сокрушался опытный Фофа.
 Ну, закидали то быстро, но пару лет развороченный угол двора тщетно ждал благоустройства, и порой давал себя знать, покрывая в ненастное время года всю территорию, а особенно сохранившиеся асфальтовые островки, толстым слоем вязкой и жирной глины. Туалет во дворе так и не был построен. Новое время – новые планы. Посрамим пессимистов, добавив, что быт таки приподняли, вопреки вражеским пересудам «врезав» однажды многострадальную канализацию пресловутого двора в общегородской коллектор.
 Судьбы Кузьмича история не сохранила, больше никто из соседей его не встречал. Да что там Кузьмич? Подумаешь Кузьмич. Да кто он такой?
 И пистолета никто в разговорах соседских не упоминал. Ну и пистолет. Подумаешь… А вот о «золоте» втихаря посудачить любили. И где, мол, оно теперь. И кто его «приголубил»? И эх, если бы не «зеванули» в нужный момент… И эх, чего уж…
 Мы, те самые пацаны, что стали невольными свидетелями триумфа Кузьмича, как раз чаще всего по молодости вспоминали именно пистолет. Эх, нам бы да такой. Постреляли бы, попугали бы мальчишек – недругов с параллельной Пролетарской. А о «камешках», как-то позабылось. Кто кинул их в дальнюю глубину старого комода. Кто на марки сменял, а кто просто посеял…
 Потом служили в армии, учились, женились …
 Да вот, раз приехали к родителям в родное гнездо и собрались. А как встретились, так вспомнили Кузьмича и помянули покойного Фофу, а про пистолет больше не вспоминали. Ну, кому он нужен этот злополучный. Так вот как раз-то «за золото наше» теперь разговор и зашел.
 -А ведь это не золото было и не платина, я проверял,- заявил нам Мишка, самый умный в нашем дворе.
- А что же? - «залюбопытствовали» друзья.
- В лабораторию давал проверять, говорят какой-то странный состав. Разозлился я. Что за «дурь»? Психанул. Сам стал анализы делать, мучался, старался, но напрасно - не дается. Весь кристалл без толку «разбазарил», а последний кусочек в безысходном отчаянии взял и проглотил.
- Ну и что - не яд?
-Да какой там яд? После этого стал многозначными числами ворочать в уме.
Память, как у «компа», и в шахматы любого чемпиона на лопатки кидаю. А раньше не умел играть. Совсем. Вот в Академии Наук теперь тружусь. Нобелевскую премию недавно дали…
- Да ты что? Какая тема-то?
-Читайте газеты ребята, может, когда - нибудь разрешат к печати…
-Интересно,- задумчиво сказал Петька. Я знал, что это не было золотом.
Попал я по распределению в научный институт. Боевые лазеры разрабатывали. Работа шла плохо. Однажды нашел в старом хламе кусочек того кристалла. Тоже заинтересовался. Попросил сделать анализ. Не поверите. Ребята наши «поколдовали» добавили порошок кристалла, как компонент. И все пошло путем. Вот только до сих пор не могут определить, что за материал, чтобы повторить удачную модель.
- Да и со мной произошел странный случай, стал вспоминать Вовка.- Нашел я как-то в старье этот кристалл, в карман сунул. Дай, думаю, Светке покажу. Или подарю, скажу, что драгоценный металл. Может, отношения с ней наладим. Нравилась она мне, а взаимности ноль. Все на Женьку, сокурсника засматривалась. Как я страдал. Прихожу на свидание, она вся светится любовью. Первый раз в жизни почувствовал я искреннее отношение и совсем о кристалле забыл. На следующее свидание оставил «каменюку» дома. Чего же теперь таскать, если все на мази. А Светка холодна, как тундра. Пришел вновь с кристаллом - снова любовь. И дошло до меня, что это его проделки. Стал проверять на других. Все женщины мои. Ни от кого не поступило отказа. И зажил я кум королю и Светку эту кинул и увлекся так… А однажды выпал он, гад, где-то у меня из кармана и-глухо. С тех пор личная жизнь не задалась.
 Я сидел и потрясенно слушал разговоры ребят. Одного кристалл сделал большим ученым, другого превратил в великого изобретателя. Но третий…
 Третий!!! Вот оно счастье. А расколоть этот камень части на три, или на пять, а может даже на десять…
 Это же сколько открывается не исследованных возможностей…
Я извинился перед друзьями и крупной иноходью понесся домой, где ждал меня заветный кристалл когда-то давно в неведении положенный моими руками в коробочку из-под монпансье. В коробочку, терпеливо ждущую своего часа на дне старого семейного сундука. Я чувствовал - она уцелела. Не могла не уцелеть эта жестянка, что явственно стояла перед моими глазами. Я перерыл весь дом. И нашел! Вот она заветная коробка, что сулит так много…
 Переполненный грезами желаний и надежд я бросился к ней, трепетно и нетерпеливо сдернул с нее крышку. Коробочка была пуста.
 Свирепым водопадом сорвалась где-то наверху кем-то привычно слитая в квартирном туалете вода.
Жизнь продолжалась.